Мое прекрасное искупление (ЛП) - Макгвайр Джейми. Страница 7

Команда Пять вернулась к своей рутинной работе, печатая на компьютерах или разговаривая по телефону. Когда моя кружка наполнилась, я схватила пакетики с сахаром и сливками и вернулась к моему черному креслу с высокой спинкой. Я старалась не сравнивать все с моей кабинкой в Чикаго, но в Сан–Диего офис был построен только два года назад. В некоторых местах еще чувствовался запах свежей краски. Чикаго поизносился. Он был моим домом шесть с половиной лет, пока я не переехала.

Мое кресло почти приняло форму моего зада, папки на моем столе были сложены так, как я хотела, стены кабинок между агентами были достаточно высокими для хотя бы какого–то уединения, и помощник оперативного сотрудника не разрывал меня на куски перед всей командой в мой второй день. Вэл увидела, как я поставила дымящуюся кружку на свой стол, и села в свое кресло. Я потрогала упаковку со сливками, нахмурившись.

– Я перестала делать половина на половину, но у меня в холодильнике есть двухпроцентное молоко, – сказала она с отзвуком симпатии в голосе.

Я состроила гримасу.

– Нет. Я ненавижу молоко.

Брови Вэл взметнулись вверх, а ее глаза опустились к полу из–за моего тона. – Ну ладно тогда. Ты не любительница молока. Больше не буду спрашивать.

– Нет. Я ненавижу молоко – то есть, всей душой ненавижу молоко.

Вэл усмехнулась:

– Ладно, тогда я не пойду, – Она оглядела мой пустой стол, без семейных фото и даже подставки для ручек, – Парень, который обычно сидел в этой кабинке… его звали Трэкс.

– Трэкс? – спросила я.

– Скотти Трэкслер. Боже, он был милый. Он тоже переехал. Вообще ушел. Я думаю, он теперь в другом агентстве, – Она вздохнула, ее глаза видели что–то, что я видеть не могла, – Он мне нравился.

– Мне жаль, – сказала я, не зная, чего еще можно добавить.

Она пожала плечами.

– Я научилась не привязываться ни к кому здесь. Мэддокс управляет жестко, и немногие агенты могут вынести это.

– Он не пугает меня, – сказала я.

– Я ему не скажу, что ты говорила это, иначе он правда не отстанет от тебя.

Я почувствовала, что мое лицо пылает так, что это заметила Вэл и сузила глаза.

– Ты краснеешь.

– Нет, не краснею.

– А сейчас врешь.

– Это все кофе.

Вэл уставилась мне прямо в глаза.

– Ты не сделала ни глотка. Что–то, что я сказала, тебя смутило. Мэддокс… не отстанет…

Я отодвинулась под ее прямым взглядом.

– Ты живешь в центре.

– Нет, – сказала я, покачав головой. Я не отрицала место, где жила, но я знала, что она скоро узнает. Черт бы побрал иметь друзей, которые по жизни федеральные следователи.

– Мэддокс – твой сосед, да?

Я закачала головой еще быстрее, оглядываясь.

– Вэл, нет… перестань…

– Охренеть. Ты шутишь. Мэддокс – твой парень на ночь! – прошипела она, слава Богу, понизив голос до шепота.

Я закрыла лицо руками и уронила лоб на стол. Я услышала, как она перегнулась через кабинку.

– О, Господи, Лиис! Ты же чуть не умерла, когда увидела его? Как ты могла не знать? Как он мог не знать? Он нанял тебя, Бога ради!

– Я не знаю, – сказала я, поворачивая голову из стороны в сторону, мои пальцы вцепились в край стола. Я села, потянув за тонкую кожу под веками, – Меня поимели, да?

– Насколько я знаю, по крайней мере, однажды, – Вэл встала, и ее значок закачался.

Она ухмыльнулась, глядя на меня, и ее длинные тонкие пальцы скользнули в карманы.

Я посмотрела на нее в отчаянии:

– Просто убей меня. Избавь меня от моего унижения. У тебя есть пистолет. Ты можешь это сделать.

– Зачем мне это делать? Это лучшее, что случилось в этой команде за годы. Мэддокса уложили.

– Ты же не собираешься рассказывать кому–нибудь, правда? Обещай мне.

Вэл состроила гримасу.

– Мы же друзья. Я не буду этого делать.

– Это правда. Мы друзья.

Она вытянула шею ко мне.

– Почему ты со мной говоришь так, будто я душевнобольная?

Я моргнула и покачала головой.

– Извини. У меня сегодня худший день в жизни.

– Ну, выглядишь ты отлично, – И она ушла.

– Спасибо, – сказала я сама себе, осматривая комнату.

Никто не слышал нашего разговора, но у меня все еще было чувство, что секрет был раскрыт. Я опустилась в кресло и вставила наушники, когда Вэл вышла из комнаты команды через ворота безопасности, ведущие в коридор.

Я на мгновение закрыла рот рукой и вздохнула, чувствуя себя потерянной. Как я могла так испортить мое новое начало так сильно, даже еще и не начав?

Я не только подвела своего босса, но и, если другие агенты узнали бы об этом, это поставило бы под угрозу все шансы, которые я имела на повышение, находясь под надзором Мэддокса. Если бы у него вообще были принципы, он бы постоянно обходил меня молчанием в страхе, что правда выйдет наружу. Повышение будет выглядеть плохо для нас обоих – и это не то, чего я хотела.

Мэддокс поставил точку, чтобы дать всем понять, что он не впечатлен моей работой – доклад, который я сделала на сто процентов хорошо, был безупречен, черт возьми.

Я посмотрела на стенограмму и покачала головой. Перевод был точным.

Отчет был исчерпывающим. Я навела мышь на стрелку вправо и нажала на нее, чтобы аудио заиграло снова.

Чем дольше голоса двух итальянцев подшучивали о работе и проститутке, с которой у одного было что–то прошлой ночью, тем сильнее мои щеки краснели от гнева. Я гордилась своими докладами. Это было мое первое поражение в офисе Сан–Диего, и Мэддокс, вызвавший меня перед всеми, был в плохой форме.

Потом я подумала о ланче с Вэл накануне и предупреждения, которые она дала мне насчет Мэддокса.

Он скажет тебе, что ты безнадежна как агент, даже если ты лучшая из лучших, только так он сможет увидеть, как сломается твоя самоуверенность.

Я вынула наушники из ушей и сжала в руках отчет.

Я поспешила в офис помощника оперативного сотрудника в самом конце помещения нашей команды.

Я остановилась, увидев невероятно красивую женщину, служившую пропускным пунктом перед офисом Мэддокса. На табличке на ее столе стояло имя КОНСТАНС ЭШЛИ, имя, которое подходило к ее платиновым волосам, ниспадающим мягкими волнами чуть выше плеч, едва касаясь ее фарфоровой кожи. Она посмотрела на меня из–под густых ресниц и осталась практически бесстрастной.

– Агент Линди, – сказала она с отзвуком на южный акцент. Розовые щеки Констанс, спокойствие и простой нрав были уловкой. Ее выдавали ее стальные глаза.

– Мисс Эшли, – сказала я, кивая.

Она мило улыбнулась.

– Просто Констанс.

– Просто Лиис, – Я постаралась произнести это не так нетерпеливо, как я себя чувствовала. Она была милой, но я спешила поговорить с Мэддоксом.

Она дотронулась до крошечного устройства в ухе и затем кивнула. – Агент Линди, боюсь, спец агент Мэддокс отсутствует. Может, мне назначить встречу?

– Где он? – спросила я.

– Это недоступная информация, – сказала она, и ее милая улыбка не дрогнула.

Я щелкнула своим значком.

– К счастью, у меня есть разрешение на сверхсекретную информацию.

Констанс стало не до смеха.

– Мне нужно поговорить с ним, – сказала я, стараясь не умолять, – Он ждет мой отчет.

Она дотронулась до маленького пластикового устройства снова и кивнула.

– Он вернется после ланча.

– Спасибо, – сказала я, повернувшись на каблуках и направившись в ту сторону, откуда я пришла.

Вместо того, чтобы вернуться в свою кабинку, я пошла в коридор и бродила, пока не нашла Вэл. Она была в офисе агента Маркса.

– Можно тебя на минуту? – спросила я.

Она посмотрела на Маркса и встала.

– Конечно.

Она закрыла дверь за собой, закусив губу.

– Прости, что прервала вас.

Она поморщилась.

– Он преследовал меня шесть месяцев. Теперь Трэкса нет на его пути, и он ошибочно думает, что у него есть шанс.

Мое лицо сжалось.

– Я переехала в бар для одиночек? – покачала я головой.