Метка оборотня (ЛП) - Скай Джоли. Страница 21

- Алек пропал, - сказал Лиам. – И время так совпало… мне не по себе. – Он прижал ладонь к груди. – Боюсь, что он может быть у них.

Она задумчиво посмотрела на него.

- Трей сказал, что они в нескольких днях пути отсюда.

- Трей был ранен, Вероника. – Раненые волки теряли представление о времени, все их тело фокусировалось на том, чтобы излечиться. Иногда это сбивало их с толку. – Я очень боюсь за Алека.

- Надеюсь, ты ошибаешься, но мы будем искать.

- Хорошо. – Лиам сделал глубокий вдох, задумавшись, как он собирается защищать Айру и Веронику и при этом искать Алека. Он не мог подвергнуть всех опасности; но и пожертвовать кем-то из семьи ради остальных он тоже не мог. Ему хотелось, чтобы Трей поскорее добрался сюда. Хотелось, чтобы Алек, черт, он очень надеялся, что Алек по неизвестным ему причинам сорвался с места и улетел куда-нибудь на Багамы. Вероника сжала руку Лиама, и тут в кухню вбежал Айра и радостно повис на ней.

- Привет, - сказала она с широкой улыбкой.

Айра отодвинулся.

- А где Дэвид?

- Он скоро приедет.

Лиам поднял брови. Дэвид совсем не обрадуется изменению жилищных условий.

- Он приедет, - сказала она Лиаму. – Он понимает, насколько это серьезно. Хотя мы думали, у нас будет больше времени. Но если… - Она отвела глаза.

Если Алека похитили, то время истекло…

Глава Восемь

Следующая пара дней была адом. По ночам Алек просыпался, дрожа от холода, а чертов щенок поскуливал, лежа рядом с ним и иногда прижимаясь к нему спиной, словно желая поделиться теплом и нежностью.

Какого черта ему надо? Зачем он здесь торчит? Ах да, Алек же его любимец. Боже. Он никак не мог сосредоточиться. Осознать положение дел. Положение. Ну не смешно ли? Прикован цепью к цементному полу в заброшенном сарае где-то в лесу. Дело дрянь.

Несколько раз приходил Люк. Он был в волчьем обличии, нависал над Алеком и тяжело дышал, оскаливая зубы – Алек старался не вздрагивать. Хотя это не всегда ему удавалось. Что Алек по-настоящему ненавидел, так это визиты Габриэля с его больным чувством юмора, холодными глазами и неприятными ласками, которые приходилось терпеть. Наверное, он должен быть благодарен за то, что Габриэля не интересовали его задница или еще что-нибудь, но, когда ты прикован к полу, трудно чувствовать себя благодарным за что-либо.

Он не мог есть собачью еду, его постоянно рвало.

Волчонок таскал для него обычную, Алек не знал, будут ли у нее из-за этого неприятности, но все равно ел. У щенка были странные отношения с этими мужчинами. Ей не нравилось их присутствие, и все же они о ней явно заботились. Словно хотели понравиться, но не знали, что с ней делать.

Обычно она таскала ему всякую мелочь – хлеб, чипсы. Не слишком-то питательно, но он постоянно был голоден и сметал все, даже несмотря на то, что оно побывало у нее во рту.

Он пил из шланга, который притаскивала она – она даже знала, как включать его.

Единственное, что помогало ему держаться – это мысли о Лиаме. Его рассудок цеплялся за время, что он провел с золотым мальчиком; воспоминания успокаивали. Кто-то любил его, пусть и недолго. Может, такого больше никогда не будет – потому что сейчас положение не радует – и Алек хватался за тепло ночи, проведенной вместе. Это помогало, когда он замерзал ночами.

К концу второго дня щенок тоже стал утешать его. Интересно, стокгольмский синдром[1] применим к щенкам-оборотням? Он ловил себя на том, что мечтает, как они оба сбегут от Габриэля и Люка. Хотя не то, чтобы он знал, как ухаживать за оборотнем, который никогда не превращается в человека.

На третье утро, давясь черствым бубликом, он спросил:

- Что такая хорошая девочка делает с этими парнями?

Она приподняла хвост, услышав слова «хорошая девочка»… - ей, похоже, нравились комплименты, поэтому он говорил их как можно чаще – но опустила, когда он закончил вопрос, и грустно заскулила.

- Знаешь… - он уже упоминал об их проблемах в общении? - если бы ты превратилась в человека, мы могли бы поговорить. Мне очень бы этого хотелось. Здесь несколько одиноко, только ты и я. Хотя ты очень симпатичный волчонок.

Она снова задрала хвост. Ей никогда не надоедало, если кто-то хвалил ее красоту, хотя Алек старался этим не злоупотреблять. Ему очень хотелось до нее достучаться. Да, подобный план не слишком обнадеживает, но щенок и ее относительная свобода были единственной возможностью сбежать, которая приходила на ум. Они были бог знает где с двумя безжалостными ублюдками. Алек пару раз обдумывал идею закричать изо всех сил, но был слишком слаб и боялся, что придет Габриэль, чтобы заставить его замолчать.

Клэр с умоляющим видом подошла к нему. Он вздохнул.

- Да, девочка.

Алек похлопал ее по голове, ей нравились его прикосновения. Похоже, с ним ей было уютнее, чем с Габриэлем и Люком. Несмотря на его ужас перед оборотнями, Алеку было сложно ненавидеть и ее тоже.

Может, когда она подрастет, то тоже станет такой, как они, и это ужасно.

Потому что сейчас она была очень милым созданием.

- Мне хотелось бы, чтобы ты ушла от этих людей, Клэр. – Она замерла и посмотрела на него большими, карими глазами с золотистыми крапинками. – Это очень плохие люди и очень плохие волки.

Она заскулила и уткнулась носом ему в ладонь, словно хотела поблагодарить за то, что он позволял ей лежать рядом.

- Никто не должен быть чьей-то собственностью, Клэр. – Алек говорил тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Поскуливая, она почти отчаянно лизнула его ладонь, и он замолчал. Наверное, выбора у нее нет. Многие дети зависят от взрослых.

 В ту ночь, к ужасу Алека, к сараю подошел Габриэль. Он посмотрел на Алека, который продолжал лежать на полу, уставясь куда-то перед собой, дожидаясь, когда этот визит закончится.

Пока они не сломают его морально, могут сколько угодно пытаться сделать это физически.

Клэр нервно приплясывала рядом с Габриэлем, издавая умоляющие звуки, которых Алек не понимал, но ему все равно хотелось, чтобы Габриэль сделал то, о чем она просит.

Вместо этого тот бросил Алеку:

- Ты делаешь нашу Клэр очень счастливой.

Алек подумал, что она, наверное, была в полной депрессии до того, как его сюда привезли, потому что Клэр вовсе не походила на счастливого волчонка. Она слишком часто вздрагивала, а на мордашке у нее всегда отражалась тревога.

Габриэль опустился на колени и погладил ее.

- Это важно для нас, потому что она особенная девчушка, так, Клэр?

Она гавкнула, и Габриэль нахмурился.

- Можешь хотя бы иногда не лаять?

Она тихо тявкнула, и Алек подумал, что Габриэль, видимо, тоже понимает, что Клэр от него не по себе.

Волк раздраженно выпрямился и направился к Алеку. Теперь Клэр кругами бегала вокруг него и бешено лаяла. Он остановился, явно недовольный ее поведением. Алек догадался, что Клэр пытается не дать волку подойти к нему, и задрожал – она знала, как он ненавидит прикосновения Габриэля, и хотела его защитить.

- Ладно, хватит, - рассерженно прикрикнул Габриэль.

Она съежилась, прижав уши, и он, похоже, успокоился.

- А теперь я хочу поговорить с Алеком. Он заслуживает моего внимания, ты так не думаешь?

Она затряслась.

- Вон! – Габриэль указал пальцем на дверь, и она поползла к выходу. Качая головой, он с кривой ухмылкой повернулся к Алеку. – Нужно быть более терпеливым. Ох уж эти дети, да?

Он что, ждет, что Алек ему посочувствует?

Выражение лица Габриэля вдруг изменилось.

- Или, по-твоему, она не ребенок? Может, ты думаешь, что она животное, грязная тварь? Ее семья думала именно так.

Обычно Алек с ним не разговаривал. Толку от этого все равно не было. Но в этот раз он должен был ответить, потому что она могла слышать разговор.

- Клэр – милый щеночек.

- А еще она ребенок.

Алек кивнул, ради Клэр, потому что хотя она и кралась к двери, все равно продолжала исподтишка следить за ними. Послушай, девочка, хотелось ему сказать. Ты должна превратиться в человека и поговорить со мной. Пожалуйста. Но он не станет никого умолять. Не станет.