Чужая жизнь (СИ) - Васильева Лариса "Lari". Страница 23

– Вы очнулись? – В палату заглянула взволнованная медсестра в синем медицинском костюме. – Я сейчас позову доктора.

Выслушав лекцию по поводу того, как крупно ей повезло, во-первых, потому, что она ничего не сломала, а во-вторых, пришла в себя после недели бессознательного состояния, Маша была несказанно рада, когда доктор пообещал перевести её в общую палату, а в последующем, если она быстро пойдет на поправку, то и вообще выписать домой.

Измерив температуру, давление и поставив капельницу, её оставили в покое. Теперь можно и подумать. Хотя о чем тут думать? Часы показывали двенадцать. Интересно, как сейчас дела у Димки? Вернулась ли Катя в свое тело и поймет ли он, что произошло?

Скорее всего, не поймет. Решит, что Кате просто надоело притворяться.

Господи, но, как же больно! Глупая!

Маша сжала зубы, чтобы не расплакаться. Нужно заново учиться жить без него, а ведь она только привыкла быть с ним. Теперь Рожковский до неё недосягаем.

– Ну что ты теребишь этот китч? – Катя вышла из ванной мрачнее тучи. – Выкинь его. Не позорь меня.

Димка посмотрел на свои руки, понимая, что все еще держит в руках чехол от телефона.

– Что с тобой? – Димка спросил, а у самого сердце болезненно сжалось.

– А что со мной? – Катя надела маску невинности. – Со мной все прекрасно, кроме разве что последней недели, которую я, как, оказалось, выкинула коту под хвост.

– А что с последней неделей не так? – Спросил Димка, понимая, что последняя неделя была самой замечательной из всех недель, проведенных вместе с этой женщиной.

– Да все не так. – Катя ходила по комнате, нервно теребя пальцы. – Смотри, какой вид болезненный. – Она сунула ему под нос лицо, которое выглядело очень даже неплохо. – И вес прибавился. Девчонки со мной не разговаривают, и Богданов добавил меня в черный список. Я пыталась дозвониться, но абонент все время занят.

– А зачем ты звонила Богданову?

Димка не на шутку перепугался. Неужели всё начинается сначала?

– А ты как думаешь? – Катя изобразила на лице подобие улыбки. – Мы же вроде с тобой на грани развода. А Вадим сам знаешь готов ради меня на всё.

– Так ты все-таки решила уйти от меня к нему? – Димка уже начинал раздражаться. Неужели можно быть настолько лицемерной, чтобы спокойно в глаза говорить о расставании, хотя еще несколько часов назад Катя уверяла его в обратном?

– Я не решила, так просто сложились обстоятельства.

Она снова улыбнусь, но Димке её улыбка показалась обычным ехидством.

– Значит, что ты говорила мне, это всё ложь? – Его голос слегка задрожал.

– Когда я тебе что-то говорила? – Кате бессмысленный разговор нравился все меньше и меньше. К чему эти бесполезные споры, когда всё уже давно решено.

– Да еще вчера! – Димка оставался внешне спокойным, хотя внутри все клокотало.

– Не знаю, кто и что тебе вчера говорил, но уверяю, это точно была не я. – Голос Кати был тверже металла. – Я ничего никому не обещала, Дима. Последнее, что я помню, это как у меня закружилась голова, и я вырубилась. Всё. Что там тебе потом привиделось или причудилось, не знаю как даже назвать, ко мне никакого отношения не имеет.

Пока она собирала вещи, Димка сидел в полной прострации не в силах даже пошевелиться. Неожиданная перемена в её настроении стала для Рожковского настоящим потрясением. Словно выбили почву из-под ног. Он понимал только одно, что ничего не изменилось. Катя его по-прежнему не любит и готова даже уйти от него, чтобы только очередной раз доказать свою нелюбовь.

– На следующей неделе я подаю на развод. – На всякий случай предупредила его жена.

– Да, пожалуйста!

Впервые за все время Димка вспылил и повысил голос. Ему хотелось вообще закричать и расколотить все, что под руку попалось, но он сдержался.

Катя между тем собрала сумку и присела на стул.

– На дорожку. – Изрекла она с ехидством.

– Уходи ты уже. – Поторопил её Димка, но девушка только усмехнулась.

– Гонишь меня? Раньше ты не был таким резким.

– Просто плохо тебя знал.

Димке хотелось, чтобы она поскорей ушла. Может быть, тогда не будет так больно.

– Знай, я никогда тебя не любила. – Катя встала и, улыбнувшись ему в последний раз, вышла в прихожую. Когда за ней захлопнулась дверь, Димка выдохнул, переваривая брошенные напоследок обидные слова.

Никогда не любила.

Тогда к чему это недельное представление? Зачем лицемерить и заставить снова его поверить в её любовь? Неужели только для того, чтобы потом сделать еще больней? Рожковскому не хотелось верить, что Катя могла так бессовестно лгать.

Но факты говорили сами за себя. Она ушла. Навсегда исчезла из его жизни, заставив перед этим снова по уши влюбиться в неё.

Когда после обеда Машу перевели в общую палату, к ней пришла мама. Они долго сидели, обнявшись, и плакали. Маша с болью в сердце отметила, как еще больше осунулась и похудела её мамочка, какое у неё бледное лицо и синюшные круги под глазами.

– Теперь у нас все будет хорошо. – С надеждой в голосе произнесла Зинаида Евгеньевна. – Главное, чтобы ты поправилась. – Она погладила Машу по щеке. – Доченька моя дорогая, как же я тебя люблю!

Когда мама ушла, мысли Маши снова вернулись к Димке. До чего же она привязалась к нему за последнюю неделю!

И тут её бросило в холод. А что если Димки на самом деле не существует? Что если все это ей привиделось за время, пока она находилась в коме?

Нет, такого не может быть! Сердце Маши застучало быстро-быстро, готовое выскочить из груди. Рука невольно потянулась к телефону. Только бы вспомнить его номер. Только бы вспомнить….

Димка очнулся от оцепенения только когда зазвонил его сотовый. Глянув на часы на стене, он понял, что просидел в трансе несколько часов, которые показались одной минутой. Телефон лежал на столе, и до него было несколько метров, которые требовалось еще преодолеть, а сил совсем не было. Но сотовый так настойчиво звонил, что чертыхнувшись, Димка встал, и медленно подойдя к столу, взглянул на экран.

Номер не определялся. Вероятно, был установлен анти-аон. Обычно на такие звонки Рожковский не отвечал, но это было до того, как его бросили. Теперь же понимая, что ему больше нечего терять Дмитрий нажал на клавишу вызова.

– Алло. – Ответил он. Однако ответом ему была только тишина. – Алло, кто это? – Опять тишина.

С ним даже не хотят разговаривать. С удивлением он понял, что этот факт его не расстраивает. Ему просто все равно.