Гордость и наслаждение - Дэй Сильвия. Страница 10

Выругавшись под нос, Джаспер надвинул шляпу на лоб. Ему весьма неприятно было находиться на публике в состоянии подобного замешательства. И из-за чего? Из-за какой-то старой девы, привлекательной и при этом опасной.

– Оставляю мисс Мартин в ваших надежных руках, – сказал он.

– Ты мог бы занять собственные руки, заглянув на верхний этаж «Ремингтона», – предложил Аарон. – Чтобы расслабиться.

Он верно заметил, что Бонду не мешало бы расслабиться в приятном обществе более доступных женщин, каковые услуги предлагал его любимый мужской клуб. Джаспер нанял Аарона во многом благодаря его наблюдательности, но он чертовски не любил, когда это похвальное качество направляли на него самого.

– Следи за дамой, а не за мной.

Джаспер отвернулся, ища взглядом другую знакомую фигуру. И удача оказалась на его стороне – искать пришлось недолго.

Джентльмен, которого высматривал Джаспер, как раз направлялся в его сторону, лавируя между множеством всадников и держа руку возле полей шляпы, поскольку ему приходилось непрерывно кого-нибудь приветствовать. Габриэль Эшфорд, девятый граф Уэстфилд, в газетах обычно подавался как наихудший из возможных наследников известного имени и состояния, и это мнение подтверждали устремленные на него многочисленные женские взгляды. Граф славился тем, что страдал практически всеми известными пороками, однако разгульный образ жизни никак не отразился на его внешности, при виде которой иные женщины чуть не падали в обморок от восторга. Граф был подтянут и строен, на лице его играла легкомысленная улыбка.

Приблизившись к Бонду, Уэстфилд слегка сдвинул маску светского человека, которую постоянно носил, приоткрыв свою истинную натуру – добрую и верную. Этого подлинного графа Уэстфилда Джаспер считал своим настоящим другом, достойным полного доверия.

– Добрый день, Бонд!

– Милорд! – Джаспер вскинул руку к шляпе.

– Видел, как ты таращился на Монтегю. – Уэстфилд подвел своего коня почти вплотную к жеребцу Джаспера. – Боишься, что он наложит лапу на денежки мисс Мартин и рассчитается с долгом?

– Вообще-то, это мисс Мартин привлекла мое внимание.

– О! Не думал, что этот изворотливый синий чулок может оказаться в твоем вкусе.

– В моем вкусе все те, кто платит за работу.

– Интересно… – Брови Уэстфилда взлетели. – И зачем вдруг мисс Мартин понадобились твои услуги?

Джаспер тронул коня с места. Граф последовал за ним.

– Что ты знаешь о ней самой и ее родне? – спросил Джаспер.

– Все Тремейны отличаются странностями, из-за чего, само собой, о них отчаянно сплетничают. Мужчины известны выдающимся умом на грани безумия, зато женщинам достался столь же выдающийся цвет волос. Мисс Мартин, похоже, унаследовала обе эти особенности, а еще немалое состояние. Что касается ее родителей, так мистер Мартин занимался торговлей, а леди Джорджина отличалась обаянием и жизнерадостностью. Мисс Мартин, похоже, настолько же равнодушна к мужчинам, насколько ее матушка ими увлекалась, и тем не менее я все же гадаю: а нет ли между ними более глубокого сходства, которое пока просто не проявилось? Очень любопытно.

– Ты хочешь сказать, что ее матушка была не слишком разборчива в любовных связях?

– Леди Джорджина всегда обожала общество мужчин. Но не могу сказать, насколько далеко она при этом заходила, – пожал плечами Уэстфилд. – Однако замуж она вышла совсем молоденькой, предпочтя простолюдина, хотя могла бы выбирать среди множества знатных женихов. Наверное, это была любовь! А в этом случае она едва ли обманула бы доверие мужа.

– А что тебе известно о мистере Мартине?

– Знаю только, что его смерть многих потрясла. Он, говорят, отличался мощным сложением. Был похож на рабочего и частенько сам занимался физическим трудом. Однажды он не вышел к ужину, и слуга нашел его мертвым в кабинете. У него оказалось слабое сердце.

Джаспер тут же решил, что в этом деле стоит покопаться. А вдруг причины нынешних тревог Элизы таятся в прошлом ее отца?

Уэстфилд склонил голову, приветствуя какого-то знакомого, проезжавшего мимо, а потом продолжил:

– Многие тогда гадали, не были ли причиной столь ранней смерти особенности семьи, с которой он породнился. Возможно, жизнь с Тремейнами ему оказалась не по плечу. После его смерти леди Джорджина снова вышла замуж и опять за простого человека.

Итак, это была женщина ярких страстей и без сословных предубеждений. Унаследовала ли Элиза эти склонности матери? Как это было бы прекрасно, если да, подумал Джаспер, но поспешил отогнать неуместную мысль.

– Значит, у мисс Мартин есть отчим?

– Был. Леди Джорджина и мистер Чилкотт погибли от несчастного случая, во время большого столкновения экипажей. Мисс Мартин тогда лишь готовилась выезжать в свет. Бедная девочка была в отчаянии после этой трагедии.

Была в отчаянии? Так, может, пережив подобное горе, она и стала такой отстраненной? И ее невозмутимость – лишь защитная маска?

– А теперь скажи-ка мне, чего ради мисс Мартин тебя наняла? – спросил граф.

– У нее есть причины думать, что некто желает ей зла.

– В самом деле? – Уэстфилд удивленно вскинул брови. – И кому бы это вдруг могло понадобиться? Живая она стоит куда дороже, чем мертвая.

– Она уверена, что кто-то, возможно не в меру ретивый поклонник, пытается запугать ее и подтолкнуть к браку ради обретения защиты. Я пока не разобрался, права ли она, но безвременная кончина ее родителей показывает это дело в несколько новом свете. Возможно, ей и правда есть чего опасаться.

– Как это все занимательно! Могу я чем-нибудь тебе помочь?

– Я надеялся, что ты задашь этот вопрос. – Джаспер достал книжку с расписанием Элизы. Далеко не все эти двери распахнулись бы перед ним без помощи графа. – Мне потребуется посетить как можно больше мест из этого списка.

Граф небрежно пролистал странички:

– Вижу, чтобы составить тебе компанию завтра вечером, мне придется отказаться от весьма приятного свидания.

– Я высоко ценю твою жертву! – заверил Джаспер.

– Очень на это надеюсь, – насмешливо ответил Уэстфилд.

На самом деле он никогда не отказывался поучаствовать в работе Джаспера, поскольку ему это очень нравилось. Если Джаспер долго не находил для него заданий, он сам начинал надоедать просьбами, зудеть, будто комар над ухом.

– Встречаемся в десять?

– Отлично.

Набросив пеньюар, Элиза села за туалетный столик перед зеркалом, как вдруг в дверь постучали и в будуар проскользнула горничная в белом чепце.

– Мисс, – присела она в реверансе, – вас хочет видеть его светлость.

– Спасибо.

Элиза хмурым взглядом проводила уходящую служанку. Всего час назад они с дядюшкой пили чай и вели интересную беседу о последних экспериментах в области ботаники. Некогда в их оранжерее стояло множество удобных кресел и невысоких книжных полок, а теперь там громоздились ряды длинных столов, уставленных разнообразными растениями в горшках. Но Элиза ничуть не жалела о потере любимого места для чтения, поскольку опыты под лучами солнца и на свежем воздухе шли явно на пользу здоровью его светлости.

Ради чего она вдруг понадобилась ему сейчас, когда пора было готовиться к приему? Уж не открыл ли он новый вид или сорт, о чем желает возвестить со всей торжественностью? Однажды он уже разбудил ее ни свет ни заря просто потому, что опыты с прививками дали совершенно неожиданные и воистину чудесные результаты…

Элиза достала из гардероба удобное домашнее платье и позвала свою камеристку Мэри, чтобы застегнуть длинный ряд пуговок на спине. Надевать сорочку и корсет Элиза не сочла нужным, но тем не менее привести себя в приличный вид ей удалось не так уж скоро. Наконец она связала распущенные волосы лентой и решила, что этого достаточно.

– Что вы сегодня наденете? – спросила Мэри.

– Достань три платья из тех, что тебе самой больше всего нравятся, – ответила Элиза, открывая дверь на галерею. – Я выберу, когда вернусь.