Маг - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 45

– Ну хватит, мы уходим. Амалия, поехали. – Влад сел на коня, дождался, когда девушка бросит саблю и тоже усядется на лошадь, и тронул караван, глядя на стоявших в замешательстве кочевников. – Мы договаривались, он проиграл. Мы уходим.

– Убейте их! Они оскорбили меня! Убейте! – Хатамыш, брызгая слюной, кричал и указывал на отъезжающих путников.

Кочевники сняли из-за спины луки, нерешительно потянули из колчанов стрелы. Влад кивнул каравану, чтобы они уходили, повернул коня и подъехал ближе к опозоренному вожаку, схватил его за ногу невидимой рукой и поднял в воздух на уровень своей головы, визжащего и завывающего от страха, как сигнализация.

– Ты не мужчина, ты не держишь слова! Я лишаю тебя мужской силы! Теперь ты не мужчина, а баба! – Влад ввел его в транс, вошел в организм и сделал так, чтобы его член больше не мог работать как положено. Исправить это смог бы только тот, кто обладает такими же способностями, как и Влад. Потом он отбросил обмякшего Хатамыша в сторону на траву, повернулся к ощетинившимся стрелами степнякам и спокойно спросил: – На вас тоже наслать проклятие? Или вы просто опустите луки и уедете, пока не превратились в баб?

Кочевники опустили луки, развернули коней и с гиканьем рванули по дороге, поднимая пыль. Их предводитель остался лежать на траве, потеряв уважение соплеменников. Влад не сомневался, что теперь Хатамыш станет изгоем. Но об этом ничуть не жалел – он не тянул степняка за язык, а раз уж договорились – выполняй обещание. И именно так.

Влад пришпорил коня и догнал своих спутников.

Столица открылась неожиданно, с холма были видны золотые купола церквей, мощные крепостные стены, башни над южными воротами, ручеек людей, вливавшийся в открытые ворота, муравейник домов-клетушек в бедном районе и огромные особняки на возвышенности за соборами.

Маленький караван спустился с холма по утоптанному тракту, освещаемый лучами вечернего солнца, и направился к воротам. Там его встретили стражники. Без каких-либо эксцессов и проблем они получили причитавшиеся за въезд серебреники – по два за каждого человека и по одному за лошадь, – и вот уже копыта застучали по гулкой булыжной мостовой. Влад задумался: поехать в гостиницу или попробовать найти Панфилова? Тот ему обязан, может, остановиться у него? Поразмышлял и решил временно пожить у купца, а там видно будет. У него самого достаточно денег, чтобы купить сколько угодно домов в этом городе, так что смысла нет ютиться по каким-то постоялым дворам. Через час они уже стояли у ворот дома купца.

Влад постучал рукоятью меча в дубовые, окованные сталью ворота, через пару минут открылось окошко, и оттуда выглянул привратник, мужчина лет сорока, со шрамом через бровь:

– Что хотели?

– Я бы хотел видеть господина Панфилова.

– Господин Панфилов сейчас занят. Вы договаривались с ним о встрече?

– Нет. Но я знаю, что он меня примет. Передайте ему, что его хочет видеть барон Унгерн, граф Савалов.

Привратник удивленно вскинул неповрежденную бровь и захлопнул «кормушку». Через минут пять ожидания в открывшемся окошке показалось лицо Панфилова, радостно-удивленное, ворота заскрипели и медленно открылись. Купец потряс Владу руку, улыбаясь:

– Рад, очень рад вашему визиту! Слышал, слышал о ваших подвигах на турнире, потом какая-то странная история с вашим исчезновением… И вот вдруг – вы у моих дверей. Расскажете мне о том, что случилось? Страх как хочется узнать что-то новенькое – рядом с вами не соскучишься. Проходите скорее, проходите. Это ваши спутники?

– Мои телохранители – Амалия и Казал. Я тоже рад вас видеть, Мирон Семенович. И мне хочется узнать многое, посоветоваться с вами кое о чем.

– Ну проходите, проходите! Вот и Олег вас встречает – видите, какой богатырь теперь! Спасибо вам за лечение.

Олег и правда превратился из изнуренного болезнью пацана в крепкого румяного молодого человека. Он смущенно улыбался и тоже радостно пожал руку Владу:

– Рад вас видеть у нас, господин Влад! Или вас надо теперь именовать ваше сиятельство?

– Да ладно, Олег… проще будем! – Влад усмехнулся, и у него отлегло от души. Наконец-то он в кругу приятелей, нервное напряжение, владевшее им долгие месяцы, стало отпускать.

– У вас там как, бассейн цел? Массажисток набрали?

– Набрали… Сейчас я вам покажу ваши комнаты, сложите вещи и можете идти в бассейн. Помните, где находится?

– Помню. Комнат достаточно две – Амалия со мной будет жить, Казал может где-нибудь рядом. Бассейн мы посетим с Амалией, а Казал или после нас, или же, если захочет, помоется там, где обычно моются ваши охранники. Прикажите слугам, чтобы отнесли переметные сумы в мою комнату, и пусть к ним никто не подходит, и еще вот что: они очень тяжелые, выделите несколько человек посильнее. Олег, просьба, проследи, чтобы никто к ним не прикасался, хорошо? Я потом все объясню.

Скоро закипела работа. Слуги увели лошадей в конюшни, подхватили, не без труда, тяжелые переметные сумы путников и поволокли их вверх по лестнице. Влад в сопровождении хозяев дома и телохранителей поднялся наверх, в предназначенное ему помещение. Комната поражала роскошью: зеркально натертые паркетные полы, зеркала во всю стену, позолоченные ручки дверей – все это сверкало в свете заходящего солнца, на стенах, украшенных картинами и шелковыми обоями, были развешаны светильники с восковыми ароматическими свечами. Посреди комнаты стояла огромная кровать под балдахином, с большой мягкой периной и шелковыми покрывалами.

– Да, я вижу, с тех пор, как я вас покинул, ваше благосостояние улучшилось в несколько раз, – присвистнул Влад. – Это то, что я подумал?

– Да, вы верно подумали. Я получил долю в товариществе на паях, а потом вышел из него, продав свою долю партнеру. Теперь я сосредоточен на собственных проектах, да и, честно говоря, мне не хотелось иметь дело с бывшим партнером. Кончилась детская дружба, когда начались деньги. Слишком многое стало меня напрягать. Кстати, император пожаловал мне дворянство за услуги, оказанные императорскому дому, и заслуги перед отечеством, так что перед вами теперь виконт Панфилов! – Купец усмехнулся, собрав лукавые морщины возле умных глаз.

– Интересно, в какую сумму вам обошлись эти услуги императорскому двору? – Влад усмехнулся и покачал головой. – И зачем оно надо было? Вы и так в порядке, чего ради дарить этому бездельнику деньги?

– Денег у меня хватает, последнее время дела идут очень хорошо. После того как вы раскрыли и уничтожили заговор, все неудачи как будто рукой сняло. Деньги просто липнут ко мне, как грязь к подошве. Вот и пришла мысль – а почему бы и не заиметь титул? Он может открыть мне дорогу в новые слои общества… Теперь я поставщик императорского двора, все мои конкуренты локти кусают от зависти. Его императорское величество, конечно, платить не особо любит, но я наладил контакт с казначеем, и он регулярно передает мне оплату – разумеется, мне приходится его регулярно за это благодарить. Вот так и живем. Ну и магазины, лавки, мастерские, корабли – все работает и умножает капитал. Так что я в порядке. Давайте так: вы сейчас пойдете освежитесь, я распорядился, чтобы нам приготовили ужин, пообщаемся и поделимся новостями – мне тоже не терпится узнать от вас о ваших приключениях. Одежду вам приготовят – ваш размер я знаю. Даме что приготовить? Мужское или женское? Она сейчас в мужском, приготовить ей что-то похожее на это?

– Да. Так ей удобнее выполнять функции телохранителя. Хотя в вашем доме, знаю, мне ничего не грозит, но так как-то привычнее.

– Хорошо. Бассейн ждет вас, а телохранитель может пройти в стражницкую – там есть своя баня, одежду ему тоже приготовят.

Влад по шею погрузился в горячую воду бассейна – как ему не хватало комфорта в эти месяцы путешествия, он и сам этого не представлял. Он лег на воду и пошевелил пальцами ног, натруженных жесткими сапогами… хорошо…

Полежав в воде до истомы, он вылез и лег на лежанку рядом с бассейном, и две массажистки начали растирать его, мять и оглаживать. Усталость уходила, оставляя вместо себя чувство чистоты, радости и удовольствия. Он посмотрел на массажисток – как всегда, их подбирали по контрасту: одна блондинка, другая брюнетка, – и у него возникли мысли по поводу продолжения «банкета». Влад погладил брюнетку по твердому, гладкому бедру, та с готовностью прижалась к нему упругой грудью… Однако он оставил эту мысль, попросив ее прийти ночью в его комнату.