Королевство - Хокинг Аманда. Страница 3

И Локи, потеряв сознание, уронил голову.

Два. День рождения

Туве и Дункан отнесли Локи на третий этаж, где жили слуги. Вилла пошла к Мэтту помочь ему и успокоить – ведь наверняка он слышал шум. Устроив Локи, я отправила Дункана за Томасом, поскольку не знала, что нам делать с Локи. В сознание он так и не пришел.

– Ты готова его простить? И даровать амнистию? – спросил Туве.

Он стоял рядом со мной, скрестив руки на груди, и смотрел на Локи.

– Не знаю пока. Думаешь, надо? Сначала придется выслушать его.

– Не знаю. Я поддержу любое твое решение.

– Спасибо. – Ничего другого я от него и не ожидала. – Ты не мог бы позвать врача?

– Хочешь, позову мать?

Аврора Кронер – целительница, просто наложив руки, она может излечить любую рану.

– Нет. Она не станет лечить витра. И я не хочу, чтобы кто-то знал о Локи. Пока не хочу. Нужен обычный врач. Есть же в городе врачи из манксов?

– Хорошо, сейчас приведу, – кивнул Туве. Он направился к выходу, но остановился в дверях: – Я могу тебя оставить с ним одну?

– Конечно, – улыбнулась я.

Туве кивнул и вышел. А я вздохнула и, устремив взгляд на неподвижного Локи, задумалась о том, что же нам с ним делать. Локи лежал на спине, светлые волосы упали на лоб. Спящий он был даже еще красивее.

Он не шевельнулся, когда его несли наверх, хотя Дункан несколько раз чуть его не уронил. Локи всегда хорошо одевался, вот и сейчас, хоть одежда и была разорвана и вся в грязи, он выглядел элегантно.

Я села на край кровати, отвела болтавшийся на честном слове клок, практически выдранный из черной рубашки. Открылась кожа – бледная, припухшая. Локи не шевельнулся, и я уже решительней задрала рубашку. Раздевать его было неловко, будто удовлетворяешь какое-то порочное желание, но должна же я посмотреть, нет ли у него серьезных ран. Если обнаружатся открытые переломы, то сразу же вызову Аврору и прикажу вылечить его, хочет она того или нет. Локи не умрет из-за чьих-то предрассудков.

Подняв рубашку до подбородка, я смогла осмотреть его. От увиденного у меня перехватило дыхание. В другой ситуации его тело восхитило бы меня, но сейчас потрясло другое. Локи был покрыт кровоподтеками, на боках белели тонкие длинные шрамы. Они словно опоясывали тело. Я чуть-чуть приподняла Локи – вся спина тоже была иссечена. Шрамы и кровоподтеки пересекались, накладывались друг на друга, какие-то уже заживали, но большинство были красные, совсем свежие. На глазах у меня выступили слезы, я закусила губу.

И ведь, наверное, все еще хуже, чем кажется. Локи – витра, а их род необычайно силен и крепок, далеко за примером ходить не надо: Локи едва стоял на ногах, но в дверь колотил так, что она едва не слетела с петель. И раны у витра заживают быстрее, чем у всех остальных. И если сейчас у него такой вид, то что было еще несколько часов назад? Его били много раз, подвергали пыткам, снова и снова, так, что раны даже не успевали зажить.

Через всю грудь тянулся зазубренный шрам, будто кто-то хотел проткнуть Локи насквозь. Я вспомнила о своем шраме на животе. В детстве приемная мать пыталась убить меня, но сейчас это казалось далеким прошлым.

Я тронула грудь Локи, провела пальцами по шраму. Он почему-то притягивал меня. Как будто из-за шрама мы становились родственными душами.

– Не терпится раздеть меня, принцесса? – устало спросил Локи.

Я хотела отдернуть руку, но он удержал ее, положив сверху свою ладонь.

– Нет, я… я осматривала твои раны. – Голос сорвался, и глаза избегали его взгляда.

– Конечно.

Локи чуть пошевелил большим пальцем, словно лаская мою ладонь, но задел кольцо. Он попробовал сесть, чтобы увидеть его, и я подняла руку, показывая изумруд на пальце.

– Что это? Обручальное кольцо?

– Нет, подаренное на помолвку. – Я опустила руку. – Я еще не замужем.

– Значит, не опоздал. – Локи улыбнулся и упал на подушку.

– Куда не опоздал?

– Не опоздал, чтобы остановить тебя. – Он закрыл глаза, но улыбка осталась.

– Так ты за этим пришел?

О том, что свадьба через пару дней, я почему-то умолчала.

– Я уже говорил, зачем я пришел.

– Локи, что с тобой произошло?

– Ваше высочество, вы никак плачете? – Он открыл глаза.

– Нет, – буркнула я, отворачиваясь.

– Не плачь. – Он приподнялся, словно хотел сесть, но сморщился от боли.

– Тебе надо отдохнуть.

– Я справлюсь. – Локи опять положил свою ладонь поверх моей, и я его не остановила. – Дай только срок.

– Ты можешь рассказать наконец, что произошло? Почему тебе нужна королевская амнистия?

– Помнишь, как мы с тобой были в саду?

Еще бы не помнить. Локи пробрался туда, перемахнув через стену, и предложил бежать вместе с ним. Я отказалась, но, уходя, он поцеловал меня. Не самый худший поцелуй в моей жизни. Я слегка покраснела от воспоминаний, а Локи улыбнулся:

– Помнишь!

– И при чем здесь это?

– Ни при чем. Я хотел сказать, помнишь, я тебе говорил, что король очень злится на меня? Что он готов меня прибить? Так вот, он собрался это сделать.

– Это король витра тебя… – У меня заныло в животе. – Орен? Мой отец?

– Не переживай. Все будет нормально.

– Но за что? Почему он так тебя ненавидит?

– Не надо, принцесса. – Локи закрыл глаза. – Я жутко вымотался. Едва добрался сюда. Можно мы поговорим, когда я немного очухаюсь? Ну, через месяц-два?

– Локи!.. Ладно, отдыхай. Поговорим завтра. Годится?

– Как скажете, ваше высочество, – пробормотал он, проваливаясь в сон.

Несколько минут я сидела рядом, держа руку у него на груди и чувствуя, как под ладонью бьется сердце. Когда дыхание его выровнялось, я осторожно убрала ладонь и спустилась в малую гостиную.

Меня терзала совесть, будто я каким-то образом была причастна к тому, что произошло с Локи. Но я всего однажды разговаривала с Ореном и вряд ли смогла бы повлиять на него. Почему же тогда мне кажется, что я виновата?

Вскоре ко мне присоединились Дункан и Томас. Чем меньше народу будет знать о Локи, тем лучше, но Томасу я доверяла. Даже не потому, что он начальник стражников и отец Финна. Когда-то у Томаса был тайный роман с Элорой, так что секреты хранить он наверняка умеет.

– Маркис витра наверху? – спросил Томас.

– Да, и он еле жив. – Я обхватила себя за плечи, меня бил озноб. – Он то ли спит, то ли без сознания.

– Дункан сказал мне, что маркис попросил королевской амнистии. Вы хотите даровать ее ему?

– Еще не решила. Сначала нужно услышать его рассказ. Я позволила ему остаться до тех пор, пока он не поправится настолько, что мы сможем поговорить.

– Какие будут распоряжения в связи с гостем?

– Элоре нельзя говорить. Не сейчас.

Когда Локи был здесь последний раз, его держали как пленника. Тюрьмы как таковой у нас нет, и Элора удерживала Локи силой мысли, но это так утомило ее, что она чуть не умерла. Моя мать до сих пор очень слаба, и сейчас о ее участии и речи быть не может. Кроме того, Локи вряд ли способен причинить какой-то ущерб. Только не в нынешнем его состоянии. И ведь он пришел к нам по доброй воле. Зачем его запирать?

– Нужно поставить стражника у двери, на всякий случай, – сказала я. – Вряд ли маркис опасен, но с витра лучше предусмотреть любую случайность.

– Я сейчас свободен, а позже меня кто-нибудь сменит, – сказал Томас.

– Я! – тут же вызвался Дункан.

– Нет, – отрезал Томас. – Твой долг охранять ее высочество.

– У вас есть люди, которым можно полностью доверять? – спросила я.

Увы, дворцовые стражники – жуткие сплетники, и стоит одному что-то услышать, как все уже знают. А те, кто умеет держать язык за зубами, сейчас далеко, защищают подменышей.

– Есть один, – кивнул Томас, – а то и парочка.

– Хорошо. Объясните им, что они должны молчать. Все должно быть в тайне, пока я не приму решение. Понятно?

– Да, ваше высочество.

– Что ж, спасибо, Томас.