Боги глубокого космоса (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 22

- Ближе, ближе. Даже ближе, чем должны были после крайнего погружения, - подтвердил Чак. Все люди, и я с ними вместе, синхронно облегчённо вздохнули. - Но это совсем ничего не объясняет!

- Надеюсь, что-нибудь нам объяснят Нил и его воображаемый друг, - насмешливо хмыкнул доктор.

- Объяснит он, ага, - проворчал упомянутый. - Дождёшься от него...

- Ты не отвлекайся, - одёрнул сканера Гудвин. - Что там?

- Картина та же, что и в прошлый раз: корабль похож на решето. Только живых, как ни странно, больше; я вижу двадцать восемь душ, все в тяжёлом состоянии. Готов поручиться, у них та же беда с головами, что у нынешних пациентов дока. А ещё предлагаю пари: ставлю на то, что и здесь все выжившие -- женщины.

- Вот ещё чего придумал, пари! - проворчал капитан. - Так, насколько я могу судить, большинство в одном месте? Обед у них там был, что ли... Нил, как самочувствие? Осилишь три десятка, или лучше тут отсидишься?

- Гудвин, я на тебя действительно обижусь, - проворчал сканер. - Восемнадцать сотен как-то вытягивал, а тут ты из-за каждого будешь мне на нервы капать?

- Учитывая, что в прошлый раз ты перегорел на пяти, а в позапрошлый -- на полусотне, да, буду, - отрезал командир. - Каждый раз буду задавать тебе этот вопрос, пока не начнёшь самостоятельно следить за своим здоровьем. Ладно, поверю пока на слово; отключайся, пойдём демонов собирать. Иля, иди сюда, будешь пользу приносить, - позвал меня Гудвин. Я послушно и заинтересованно приблизилась; посмотреть за работой людей было любопытно, но помочь им -- почему-то ещё и очень приятно. - Садись на моё место, - велел он и, когда я устроилась, приступил к пояснениям. - Я всё настроил, и, когда мы стартуем, всё включится автоматически. Каждая из наших икашек оборудована камерами кругового обзора и маячками. Видишь, на трёхмерной карте корабля белые точки? Это объекты. Наше положение в пространстве будет обозначаться красным. К сожалению, в нашей базе карты этого корабля нет, поэтому особо помочь с ориентацией в пространстве ты не сможешь, но для того у нас и имеется Нил. Твоя задача довольно простая: внимательно смотреть за местностью и отслеживать всё подозрительное. В конце концов, это ваш корабль.

- Тот корабль, с которого вы меня забрали, был первым космическим кораблём, который я видела в своей жизни. И там я осмотрела только свою каюту и коридор от шлюза, - на всякий случай предупредила я. - Я не разбираюсь в кораблестроении, и понятия не имею, что можно считать подозрительным.

- Хм. Жалко. Ну, значит, просто посмотришь кино из жизни бэгэшников, - хмыкнул Гудвин.

- Мне кажется, это не очень хорошая идея, - мрачно сообщил Нил, стягивая свой шлем.

- Почему? - растерялась я; мне идея капитана показалась замечательной. Было ужасно любопытно посмотреть, как же выглядит изнутри работа этих людей, и я была искренне благодарна за предоставленную возможность.

- Потому что кино получится страшное, - поморщился сканер.

- Ну, если станет очень страшно, из рубки можно и уйти, - пожал плечами доктор. - Вы ещё долго собираетесь болтать? А то, может, пойдём уже?

Мужчины опомнились и друг за другом нырнули в соседнюю с входной дверь. За ней виднелось небольшое светлое помещение; судя по всему, лифт.

Правоту Нила я поняла очень быстро: мне в самом деле лучше было бы этого не видеть. Страшно стало уже в тот момент, когда камеры мужчин одна за другой продемонстрировали панораму открытого космоса и вид на обшивку корабля, похожую на поверхность какого-то изрытого следами метеоритов космического тела. А то, что было внутри...

Я закусила губу, крепко прижав к себе весьма озадаченную таким проявлением эмоций девочку, и мысленно взывала к Санае, чтобы сберегла людей. Мне вдруг стало очень холодно, но мысли уйти из рубки почему-то не возникло. Вернее, она мелькнула, но показалась очень подлой. Как будто этим поступком я бы совершила предательство, бросив мужчин в беде. Нет, я понимала, что это глупо, и никакой пользы им от моего присутствия не было. Но отвернуться всё равно не могла.

Пустота, темнота, холодный белый свет фонарей. И смерть. Она скалилась из каждого пролома, из каждой тёмной щели, пристально наблюдала за человеческими фигурами и с терпеливой ненавистью ждала, пока кто-то из них ошибётся. В этот момент я прекрасно поняла сказанные тогда Нилом слова о разумности и враждебности этой неподвижной пустоты. Я буквально кожей чувствовала эту её ненависть и бесконечное как само время ожидание. У неё, в отличие от смертных, этого времени было сколько угодно.

Я почти не слышала, о чём переговаривались люди, хотя их бодрые уверенные голоса звучали в рубке. Я могла только смотреть и бояться. И за себя, и за тех, кто оставался в живых на разбитом корабле, и за мужчин, которые спокойно и уверенно делали свою работу. А стоило представить себя там, и сразу захотелось забиться куда-нибудь в угол. Каким же мужеством нужно обладать, чтобы не бояться вот так, в одиночестве, идти сквозь мёртвый корабль во имя спасения тех, кто даже "спасибо" вряд ли скажет?! С героизмом военных, - я не любила войну, но никогда не сомневалась в мужестве тех, кто рисковал жизнью, - всё было понятно. У них, в конце концов, был приказ, был долг перед родиной, было что-то ещё... А эти люди рисковали ради врагов. Ради жизни. И заслужили этим моё восхищение, граничащее с преклонением.

Я неподвижно сидела на одном месте, пока они ходили по кораблю и упаковывали выживших в хорошо знакомые непрозрачные тонкие коконы, пока один за одним вернулись на корабль с ценной ношей. Первым в рубку пришёл Чак, бросил на меня скользящий взгляд, и уселся на своё место. Следом пришёл Филармония, тоже что-то сказал, задал мне какой-то вопрос, и я на него даже ответила. Прорвало меня, когда вернулись капитан и Нил, и Гудвин забрал у меня малышку.

- Ну, видишь, всё в порядке, а ты боялся, - весело обратился к своему спутнику командир.

А я в ответ на это подорвалась с места и, разревевшись, вцепилась в сканера, который в ответ машинально обнял меня за плечи. Повисла тишина; кажется, люди замерли в растерянности.

- В порядке? - иронично уточнил сканер. - Иль, ну, что такое? Что случилось? - ласково гладя меня одной рукой по волосам, а второй -- крепко прижимая к себе, спросил мужчина. А я не могла ответить: я рыдала. От страха и облегчения, что с ними всё в порядке. Ругала себя за слабость, за вот эти позорящие любого нормального демона слёзы, представляла, что бы подумал папа и что бы ему высказал кто-нибудь из знакомых, но совершенно не могла остановиться. Какой там остановиться, я слова сказать не могла!

- Мелкая, может, ты в курсе, что с нашим бесом-вредителем? - растерянно поинтересовался у малышки Гудвин, на что получил радостный не очень осмысленный визг и лопотание.

- Есть у меня предположение, - проворчал Нил. - Иля, ну, расскажи мне, легче станет, - продолжил он увещевания. Которые, впрочем, не имели никакого эффекта; мне, наверное, просто стоило выплакаться.

- Ладно, иди, проводи её в комнату, взяли моду -- сырость разводить! Без вас стартуем, - как мне показалось, раздосадованно проворчал Гудвин. Сканер несколько секунд постоял неподвижно, поглаживая меня по волосам, а потом со вздохом подхватил на руки. Удивительно легко для его не столь уж внушительной комплекции, чем лишний раз убедил меня в обманчивости собственной внешности.

Мужчина донёс меня до каюты, и там, опять на пару секунд замешкавшись, опустился на диван, устраивая меня на коленях. Расспрашивать Нил не спешил; обнимал, гладил по голове, шептал что-то ласковое и терпеливо ждал окончания истерики. Когда всхлипы затихли, он кончиками пальцев аккуратно потеребил мочку моего уха и уточнил.

- Ну, что, бесёнок? Говорить можешь?

Душераздирающе всхлипнув, я кивнула.

- Я догадываюсь об ответе, но всё-таки спрошу: что случилось?

- Я испугалась, - честно ответила я, шмыгнув носом.

- Нет, а я ему говорил! - проворчал мужчина. - Честно говоря, я даже не знаю, что тебе сказать в утешение, потому что всё это вряд ли будет правдой. Просто жизнь такая штука, ничего с ней не поделаешь, - он печально вздохнул. - Не надо было тебе на всё это смотреть, только и всего. У нас именно поэтому хронический дефицит кадров; со стороны кажется, что ничего сложного нет, но по факту очень многие ломаются и уходят. На войне почему-то легче, чем здесь.