Договор - Ящерицын Владимир "Ssherssen". Страница 13

Я воззвал к огненной птице и с радостью услышал её вопросительный клёкот. Если можешь, убей его, я больше ни о чём не прошу. Внезапно я остановился в полёте, вместе с обломками скал. Время вернуло свой бег. Меня чуть не оглушили крики раненых и хаос вокруг. Стрелок стал снова наводить своё оружие. Но ему не суждено было закончить движение – ближайший обломок раскалился и, резко сорвавшись с места, врезался в него, облепив раскалённой добела лавой, словно тестом. От чудовищного удара горящее тело перебросило по дуге через крышу, скрыв его с моих глаз.

Спустя секунду могущество оставило меня, и я грохнулся на пол. Казалось, сил не было даже дышать. От жуткой боли в перенапряжённом даре хотелось выть. Но спасительная тьма всё не приходила. Всё, что я мог делать, – это бешено вращать глазами от боли и мысленно молить всех сразу богов о потере сознания. Секунды казались вечностью в Аду, вдобавок всё тело скрутила судорога. Пытка была чудовищна. Невзирая на все усилия, разум мог думать лишь о боли. Я тонул в ней и начал молить о смерти. Это же для вас такая малость… Я молю о снисхождении… Отпустите… Прошу… Умоляю… Богиня, отпусти меня…

Сознание вернулось рывком, просто – раз, и я лежу на кровати. Первые ощущения – тело как бы парит, но я не могу пошевелиться. Вдобавок я не чувствую свой дар. Хочется пить. Я ничего не вижу. Вокруг лишь тьма.

– Пить.

Я не узнал свой детский звонкий голосок. Его не было, был лишь слабый сиплый шёпот.

Мне дали воды, чуть приподняв. Я с трудом сделал глоток и, когда меня снова положили на подушку, тяжело отдышался.

– Почему я ничего не вижу?

Голос, ответивший мне, был незнаком.

– У вас лопнули глаза, господин. Не переживайте – они восстановятся завтра.

– Где моя орин?

– Она погибла, господин…

Её больше нет… Печали не было. Внутри стала разгораться ярость и ненависть к стрелку. Они, смешавшись, дали мне сил на продолжение разговора.

– Что с моим даром?

– Наша Матриарх считает, что он тоже скоро восстановится.

– Эта тварь… сдохла?

– Перевёртыш? Да, он мёртв… С вами хотела поговорить Матриарх. Позвать её?

– Нет. Если ты говоришь, что глаза восстановятся завтра, – завтра и поговорю… – Занятые силы закончились. Я расслабился и провалился в сон.

Матриарх стояла на балконе второго этажа, глядя, сузив глаза, на глубокий узкий кратер во дворе. Весь Дом освещал сверху ярко горящий Страж. Рядом с ней стоял один выживший из двух атретасов её охраны.

– Значит, он был как раз надо мной, на крыше?

– Да, Матриарх. Мы заметили его слишком поздно, когда наше внимание привлёк Ашерас.

– Что это было за оружие, выяснили?

– Вы сами видели, что случилось со стрелком. Что не сгорело, то расплавилось… Единственное, что сказали наши оружейники, – это было оружие наподобие боевого посоха. Плетения были разрушены после уничтожения носителя. Всё, что они смогли сказать, – это то, что использовалось «Багровое пламя» для его накачки.

– «Багровое пламя»… И Ашерас сумел противостоять ему, призвав Тьму напрямую и чуть не умерев из-за этого. А ведь ему лишь год от рождения.

– Это просто чудо, что он выжил. Целители говорят, что только ваше своевременное вмешательство не дало ему умереть. Целитель Ремрот клянётся, что его тело уже завтра полностью излечится и тогда же вернётся его дар.

– Да, он и мне это говорил. И… я сожалею о смерти твоего брата. Мы не ожидали… такого.

– Не беспокойтесь зря, Матриарх. Все мы знаем, на что идём.

Атретас поклонился и отошёл на два шага.

Мне снился кошмар. Я осознавал это, но ничего не мог с этим поделать. Я снова переживал этот проклятый, без сомнений, день и короткую схватку, знаменующую его. Хорошо, что хоть без финала. Словно Тьма хотела что-то показать, подчеркнуть нечто оставшееся вне моего внимания, но тем не менее виденное мной. После окончания схватки всё начиналось сначала. И так раз за разом. Пока наконец я не увидел, как в момент пролёта мимо меня багрового копья один из охранников поднимает чёрный жезл в сторону стрелка, но ему ломает шею особо жестоким способом его напарник. Убедившись, что я увидел это, кошмар прекратился. Оставив мне лишь ненависть, пылающую чёрным пламенем во мне. Если он жив, я убью его. Осознав это, я понял, что проснулся. Ощутив дар, я нырнул в него и позвал свою птицу. Она довольно курлыкнула, обрадовавшись моему вниманию. Прости, но, если я не справлюсь, ты поможешь мне, хорошо? Я открыл глаза. Мягкий жёлтый свет больно резанул, заставив снова зажмуриться. До меня донёсся незнакомый голос:

– Вы проснулись, господин Ашерас?

Я снова попытался открыть глаза. На этот раз было полегче. Проморгавшись, я сумел отождествить голос с атретасом, сидящим справа и одетым в необычный плащ чёрного цвета с зелёным вышитым значком напротив сердца. Его волосы были белы как снег. Я всмотрелся в его лицо – не он. Жаль. Я прошептал:

– Кто вы?

– Моё имя Аскаер, я целитель.

– Меня отнесут к Матриарху или она придёт сюда?

– Придёт. Сейчас вас покормят и оденут. Матриарх как раз освободится к тому времени.

Аскаер сделал знак в направлении гостиной, и оттуда вышла незнакомая беловолосая орин. Она с рук покормила меня какой-то кашеобразной жижей. Закончив кормёжку, она удалилась, чтобы вернуться со свёртком моей одежды. Я посмотрел на своё тело – как же я похудел!.. Повернув голову в сторону наблюдающего за мной целителя, я спросил:

– Сколько я был без сознания?

– Сегодня третий день с момента покушения. У вас были обширные кровоизлияния – глаза, к примеру, пришлось выращивать заново.

Ненависть толкнулась внутри, словно ребёнок в чреве матери. Если эта тварь будет с Матриархом, я не поленюсь ещё раз обратиться к богине. «Лучше сразу иди ко мне», – прошептала Тьма из дара. «Хорошо», – попытался я направить эту мысль обратно. Эх, мне бы разобраться с даром в медитативке. Без толку мечтать. Попытка будет только одна. Выложусь на полную.

Пока меня одевала служанка, я, выпустив щупы, словно спрут, накачивал их силой из дара. Обыскивая, буквально ощупывая ими комнату, неожиданно натолкнулись на три щупа, принадлежащие целителю. Но они были какими-то вялыми и еле шевелились, практически не реагируя на мои касания. Я внезапно осознал, что начинаю ощущать свои энергощупы неотделимой частью своего тела, вроде руки или ноги. Пошевелил ими. Накачанные энергией, они слушались идеально. В ожидании я начал считать их, собирая в пучки. Вышло аж шестьдесят три штуки. Я осторожно ощупал ауру Аскаера и нашёл ещё несколько щупов, но они были все небольшими и короткими. Решившись, я потыкал щупом в его ауру. Он поморщился и стал недоуменно осматривать помещение. О боги, он что, их не видит? Пожалуй, сейчас я действительно стал постигать всю разницу между атар и атретасами. Когда служанка меня одела, я обессиленно сел на кровати и посмотрел на целителя:

– Когда зайдёт Матриарх, оставишь нас одних.

Целитель кивнул.

Послышались шаги. Мои энергощупы замерли, согнувшись наподобие хвостов скорпиона, готового ужалить. Врубать магическое зрение заранее не буду, иначе не рассмотрю лицо своей цели. Не хотелось бы убивать случайного воина или жрицу.

Открылась дверь, и вошла Матриарх, одетая, как обычно, более чем фривольно. Аскаер поднялся и, приветственно кивнув ей, направился к выходу. А следом за матерью шагнул тот, кого я собирался убить. Узнавание пришло мгновенно. Я нырнул в дар, параллельно активируя магическое зрение, и воззвал к Тьме. Она отозвалась почти сразу. Но я не атаковал – на линии огня была мать. Я решил напасть в тот момент, когда между ними будет минимум два шага. И предатель решил мне этот момент предоставить, остановившись у дверей и продолжая играть роль охранника. Мать сделала шаг в сторону, улыбнулась и что-то начала говорить, потом сделала другой шаг. За эту секунду я решил не убивать «охранника» сразу. Очевидно же, что он работает не сам.