Хочу остаться собой - Воронков Николай. Страница 55

Встав у зеркала, покрутился и невольно залюбовался отражением. Фигура отличная, форма сидит как влитая, без единой складочки. Даже награды и меч в потертых ножнах смотрятся органично. Припомнив своего ротного, потомственного офицера, немного приподнял подбородок и добавил высокомерия во взгляде. Теперь то, что надо! Так и просится на плакат «Боевой имперский офицер в парадной форме». Когда меня наконец позвали к миледи, я уже привык к форме и двигался свободно. В тот момент, как я только входил в дверь ее комнаты, взгляд миледи был снисходительно-насмешливый. Но по мере моего приближения стал сначала удивленным, затем недоумевающим, а затем и вовсе растерянным. Прищелкнул каблуками и коротко склонил голову:

– Миледи! Позвольте представиться, поручик имперской лейб-гвардии лэр Линк готов вас сопровождать.

Следующая пара минут была минутами моего торжества. Миледи, не сказав ни слова, стала ходить кругами, осматривая меня. Правда, я не понял, что ее интересовало больше – фасон моего мундира или почему он так на мне сидит. Несколько раз она почти касалась меня, но в последний момент отдергивала руку. Наконец прошипела:

– С этим разберемся потом, сейчас пора ехать во дворец.

Я молча подал руку, и мы проследовали. Сначала на улицу, потом на открытой коляске во дворец. С нами ехал и принаряженный Максур, правда, тот старался вести себя очень незаметно, особенно когда миледи обращала на него злой взгляд. Но по дороге он успел объяснить, что мы едем на бал в королевский дворец. Я был в недоумении.

– Зачем меня-то везти в такое место? Случись что, и миледи не поздоровится.

– Ей будет достаточно сказать, что ты ее шут. Необычный, но шут. А шутам прощают многое. Да и убить там могут гораздо быстрее, чем на обычном приеме. Соберется высшая знать, и одного неверно истолкованного взгляда может быть достаточно.

По прибытии прошли в главный зал; нас, как я понял, объявили, и мы стали прогуливаться. Миледи впереди, я чуть сзади, за нами Максур, который нашептывал мне перевод разговоров. Разговоры, кстати, самые обычные. «О, баронесса, вы прекрасно выглядите… О, графиня, вы так похорошели… О, герцогиня, как ваши детки?..» И так далее, в том же духе. Обычная тусовка в средневековых декорациях. Меня миледи представляла тоже, не забывая добавлять «мой шут». Реакция была у всех почти одинаковая. Мужчины старались незаметно усмехнуться. Женщины, особенно молодые, начинали откровенно рассматривать меня. Кто с женским интересом, а кто и с садистским. Но леди Лара в свое время немало потратила времени на обучение меня этикету, так что я лишь вежливо раскланивался и полностью игнорировал взгляды. Мы прошли уже половину зала, когда объявили о выходе короля. Дамы присели в поклоне, мужчины встали по стойке «смирно». Король прошел по проходу, равнодушно поглядывая по сторонам, но при виде меня остановился. Я действительно выглядел белой вороной среди окружающих. У мужчин в одежде преобладала черно-красно-золотая гамма цвета, у женщин – бежевые оттенки. Я же в своем сине-белом с золотом мундире выделялся очень сильно. Графиня меня представила. Правда, фразу про шута почти прошептала. Но король это смущение и фразу заметил.

– Лэр Линк, почему это миледи называет вас своим шутом? Вы выглядите бравым офицером.

– Не обращайте внимания, ваше величество. Женщины, что с них взять! По ночам она обзывает меня еще и жеребцом и любит скакать на мне, пока мы оба не делаемся мокрыми до пены. Хорошо хоть уздечку не надевает.

Максур, который переводил это, на середине фразы поперхнулся, побледнел и замолчал. Но под требовательным взглядом короля охрипшим голосом закончил фразу. Король в недоумении посмотрел на меня, но, когда до него дошло, хмыкнул и покосился на миледи. Та стояла красная, как помидор, и не смела поднять глаз.

– Да действительно ничего не поделаешь, раз уж женщина сверху и командует. – Король еще раз хмыкнул, бросил на меня одобрительный взгляд. – Я буду рад, если в моих конюшнях появится такой жеребец.

Я коротко поклонился, король проследовал дальше, а миледи одарила таким взглядом, что я уже был готов ставить магическую защиту. Несколько минут она приходила в себя, обмахиваясь веером и стараясь не встречаться глазами с окружающими. Но, судя по их ехидным взглядам, слова про шута и жеребца через час будет знать весь зал, и популярности это миледи добавит, но весьма специфической. Теперь ее слова про шута всерьез воспринимать никто не будет – мало ли в какие ролевые игры мы играем в постели. Наконец миледи взяла себя в руки и повела меня к одному из простенков. Бал вообще проходил весьма интересно. В основной зале на некоем подобии трона сидел король, большая часть гостей танцевала и тусовалась. А в нескольких небольших примыкающих залах были устроены «шведские столы» с выпивкой для желающих охладиться, разогреться или поболтать в более спокойной обстановке. Были залы для мальчиков, для девочек, смешанные. Миледи, посверкав на меня глазами, вальсирующей походкой привела меня в комнату, где собрались одни офицеры. Мило представила меня окружающим, затем выдала фразу типа «мне надо попудрить носик, я оставлю вас ненадолго» и смылась, зараза. Сначала разговор не клеился. Максур переводил мне разговоры о лошадях, оружии, гарнизонные сплетни. Затем, как водится, плавно перешли на женщин. Я удачно вставил анекдот про поручика Ржевского. Немного посмеялись, выпили за знакомство. Потом я добавил еще парочку анекдотов из той же серии, включая классический про бильярд. Тут, правда, смеха не было. Пришлось объяснять. Когда я рассказал, что это такая игра, в которой палкой заталкивают шары в дырки, смысл анекдота наконец дошел до мужиков, и хохот стоял гомерический. Снова выпили. Потом я как бы нечаянно ляпнул, что бильярд – это прекрасный способ развлечься в офицерской компании, и несколько человек загорелись идеей попробовать. Быстренько расчистили стол, соорудили подобие кия, достали где-то похожие шары. Я коротенько рассказал основные правила, показал несколько ударов. После этого вокруг стола образовалась плотная толпа, а я тихонько отошел к стенке и перевел дух. Вроде бы явных конфликтов пока не намечалось. Но только я собрался перекусить, как встретился взглядом с очень молодым, богато одетым и очень спесивым офицером. Не знаю, миледи его науськала или характер такой, но он явно нарывался. Подойдя ко мне, выставил вперед одну ногу и, цедя слова сквозь зубы, начал приставать:

– Лэр Линк, позвольте представиться, барон Пумпф. Вы очень хорошо рассказываете анекдоты, хорошо пьете, но у меня складывается впечатление, что больше вы ничего и не умеете. Нацепили всякие побрякушки и думаете, что вас примут за офицера? Да настоящий боевой офицер, за которого вы пытаетесь себя выдавать, побрезговал бы взять в руки ту железку, которую вы называете мечом. Признайтесь честно, вы комедиант?

Вокруг повисла напряженная тишина. Я постарался добавить пьяной спеси на морде и тоже стал цедить слова сквозь зубы:

– Барон, прежде чем бросаться подобными обвинениями, вам следует побывать в настоящем бою и научиться разбираться в оружии. Смею вас уверить, что мой меч несравнимо лучше вашего и стоит раз в десять дороже, чем ваша разукрашенная игрушка. А чтобы доказать свои боевые способности, мне даже не нужно доставать меч. Мне достаточно сделать вот так.

Я небрежно двинул кистью, и вилка из руки пролетела мимо отшатнувшегося барона и воткнулась в глаз какого-то рыцаря, изображенного на гобелене, висевшем на противоположной стене.

– Если будет мало, то можно добавить еще. – Следующая вилка полетела во второй глаз ни в чем не повинного рыцаря. – А если вам и этого мало, – я пьяно качнулся, – то я ведь могу и канделябром… – И стал оглядываться в его поисках.

Но нас быстро развели. Офицеры уже были достаточно разогреты и из нашей перепалки восприняли только броски вилок. В мою честь тут же выпили, я добавил еще парочку анекдотов про Ржевского, включая и тот, про канделябр. Опять выпили, затем устроили соревнование по метанию вилок в многострадальный гобелен. Вообще с мужиками было интересно, но я себя одернул. Вечер еще не кончился, и миледи обязательно постарается устроить мне гадость. Поэтому я сделал себе протрезвление, стараясь при этом выглядеть, как и окружающие.