Повелевающая - Армстронг Келли. Страница 51

Что бы ни случилось, с нами все будет в порядке. А вот еще одна рубашка явно не помешает.

Рубашка… Это напомнило мне кое о чем…

Я сунула рюкзак под кровать и прокралась к комнате Тори. Дверь была приоткрыта. Сквозь узкую щель было видно, что кровать пуста. Я толкнула дверь.

— Есть кто?

Тори соскочила с кровати, на которой раньше спала Рэ, и сдернула с себя наушники.

— Давно стучишь?

— Я-я-я думала, ты внизу.

— А, и поэтому решила воспользоваться этим? Осуществить свой маленький мерзкий план?

Я вошла в комнату.

— Какой план?

— Тот, который составила со своей бандой. Я же вижу, как вы шепчетесь по углам и что-то затеваете против меня.

— Что?

Тори туго намотала на плеер провод от наушника, видимо, представляя, что затягивает его на моей шее.

— Думаешь, я идиотка? Ты не такая милая и невинная, какой хочешь казаться, Хло Сандерс. Сначала ты соблазнила моего парня.

— Парня? Соблазнила?

— Конечно. Похлопала своими голубыми глазками, и вот он уже бегает за тобой, как потерянный щенок.

— Что?

— А теперь, чтобы уж наверняка восстановить всех в доме против меня, ты втянула в это еще и Рэчел. Не думай, что я не заметила вашего сборища сегодня утром.

— И ты думаешь, у нас… заговор против тебя? — Я рассмеялась и облокотилась о комод. — Как ты с таким самомнением в дверь-то пролезаешь, Тори? Меня месть не интересует. И ты меня совсем не интересуешь. Понятно?

Тори придвинулась к краю кровати и спустила ноги на пол. Прищурив глаза, она процедила:

— Считаешь себя такой умной, да?

Я устало вздохнула.

— Ты когда-нибудь прекратишь? Как заевшая кассета, только и твердишь «я, я, я». Прямо весь мир вращается вокруг Тори. Неудивительно, что твоя маман считает тебя испорченной…

Я оборвала сама себя, но было уже поздно. На мгновение Тори словно застыла в движении, потом рухнула на кровать.

— Я не хотела…

— Что тебе нужно, Хло? — Она хотела добавить в голос язвительности, но вышло очень тихо, даже устало.

— Свитер Лизы, — сказала я, немного подумав. — Рэ сказала, ты брала у Лизы зеленый свитер с капюшоном.

Тори махнула в сторону комода.

— Он вон там, в среднем ящике. Если устроишь там бардак, будешь сама все перекладывать.

И все. Никаких тебе «Зачем он тебе понадобился?» или даже «Она что, звонила и спрашивала о нем?» Взгляд у Тори стал отсутствующим. Она под действием лекарств? Или просто ее перестало все это трогать?

Я нашла свитер. Отличная личная вещь для вызова духа.

Я закрыла ящик и выпрямилась.

— Ты получила то, за чем пришла, — сказала Тори. — А теперь беги играть со своими дружками.

Я прошла к двери, взялась за ручку, потом повернулась.

— Тори?

— Что?

Мне хотелось пожелать ей удачи, пожелать получить то, что она так ищет, к чему стремится. Сказать, что мне очень жаль.

За всем тем, что творилось в пансионе Лайла, за открытием, что как минимум трое подростков не должны были бы тут находиться, было так просто забыть о том, что некоторые все-таки оказались здесь не случайно. У Тори были проблемы. Нельзя ждать от нее нормального поведения обычного подростка и упрекать за то, что ей это не дается. Это все равно, что дразнить детишек, отстающих в умственном развитии. Ей требовались помощь, поддержка и участие, и она получала это только от Лизы.

Я сжимала в руках свитер Лизы и пыталась придумать, что бы такого сказать. Но что бы я сейчас ни сказала, выйдет неправильно, как-то снисходительно, что ли.

Поэтому я сказала единственное, что мне оставалось:

— Пока!

Глава 39

Я сунула свитер Лизы в свой рюкзак. Свитер занял слишком много места, но он был нужен мне. Он мог дать такой нужный мне ответ… когда я наберусь смелости задать его.

Времени на сборы оказалось даже слишком много. Мы сделали домашние задания, которые никогда не сдадим на проверку, помогли миссис Талбот придумать меню, которое нам не доведется отведать, и все это время отчаянно боролись с желанием собраться и еще немного пообсуждать наш план. Но и Рэ, и Тори заметили мои небольшие «совещания» с парнями, так что и нянечки тоже могут заподозрить, что за этим стоит нечто большее, чем игра гормонов.

Я предупредила остальных насчет Тори, но их, казалось, это совсем не волновало. Я ее не обманула — нам действительно не было до нее никакого дела. Абсолютно. Может, это ранило ее больше всего?

Вечер мы убили, посмотрев кино. Впервые в жизни я почти не обращала внимания на экран и, если бы минут через десять после титров меня попросили рассказать, что там происходило, я бы не смогла внятно ответить.

Дерек к нам не присоединялся. Симон сказал, что брат так вымотан после бессонной ночи, что решил немного отдохнуть и набраться сил, чтобы голова была ясной. Я заволновалась, не вернулась ли его лихорадка.

Миссис Талбот спросила, куда делся Дерек, и Симон сказал ей, что брат неважно себя чувствует. Она поцокала языком и тут же удалилась играть в карты с мисс Абдо, не удосужившись даже подняться наверх и проверить. С Дереком всегда было так — нянечки предоставляли его самому себе. Его габариты, видимо, заставляли их забывать о том, что он, в сущности, еще ребенок. А может, учитывая его личное дело и диагноз, они просто хотели сталкиваться с ним как можно меньше.

Замечал ли он, как они относятся к нему? Уверена, да. От Дерека ничего не ускользало. И, возможно, это только усиливало его убежденность в том, что его место здесь.

Фильм шел своим чередом, а я все думала о Дереке. Он так старался не выдать Симону, что плохо себя чувствует. И если уж Симон сам сказал, что Дерек «неважно себя чувствует», это должно было означать, что ему настолько плохо, что это уже нельзя скрывать.

Я выскользнула из медиакомнаты, взяла на кухне четыре таблетки тайленола, стакан воды и пошла наверх.

Я постучала в дверь. Тишина. Из-под двери пробивалась полоска света, но Дерек вполне мог уснуть, читая.

Или ему настолько плохо, что он даже ответить не может.

Я снова постучала, на это раз громче.

— Дерек? Это я. Я принесла таблетки и воду.

Опять тишина. Я взялась за дверную ручку. Она приятно холодила пальцы. Наверное, он все же спит. Или игнорирует меня.

— Оставлю их здесь.

И только я нагнулась поставить на пол стакан с водой, как дверь приоткрылась — ровно настолько, что я смогла увидеть босые ноги Дерека. Я выпрямилась. Он снова был в одних трусах, и я поспешно перевела взгляд на его лицо. Но от меня не ускользнуло, что его грудь и плечи поблескивают от пота. Мокрые волосы облепили лоб, глаза лихорадочно блестят, а рот приоткрыт. Дышал он тяжело и со свистом.

— Ты… — начала я.

— Буду в порядке.

Он облизал губы и поморгал, словно пытался сфокусировать взгляд и не мог. Я протянула ему стакан с водой, он взял и сделал большой глоток.

— Спасибо.

Я вручила ему таблетки.

— Ты уверен, что все будет нормально?

— Вполне.

Он придержал дверь ногой и почесал спину.

— Может, тебе стоит принять ванну? — предложила я. — Холодную. Чтобы снять жар. А сода снимет зуд. Я бы принесла…

— Не надо, все в порядке.

— Если тебе что-нибудь нужно…

— Нужно просто отдохнуть. Иди вниз, пока никто тебя не заметил.

Я направилась к лестнице.

— Хло?

Я обернулась. Он тяжело навалился на дверь.

— Симону ни слова, ладно? Насчет меня.

— Он знает, что тебе нездоровится. Тебе бы стоило сказать…

— Я в порядке.

— Да ни в каком ты не в порядке. И он это скоро и сам поймет…

— Не поймет. Я об этом позабочусь.

Он закрыл дверь.

В ту ночь Рэ никак не могла успокоиться. Ей все хотелось поговорить о рюкзаке, о том, что она взяла с собой, и правильно ли она выбрала вещи, не стоит ли взять еще что-нибудь…