Два месяца и три дня - Клевер Алиса. Страница 7

– Тогда и коров снимайте! – вдруг вскипела она. – Их убивают тысячами, и не придется ехать в Африку.

Конечно, он уйдет. После такого! Сейчас выскажет ей все, что думает о ней, – и уйдет. И она больше никогда его не увидит.

Арина вдруг почувствовала, как слезы снова наворачиваются ей на глаза. Ее тело реагировало на одно его присутствие, реагировало против ее воли, и такого еще никогда, никогда не случалось с нею. Она просто сошла с ума.

– Не хотите перекусить? Или насытились этим? – Он улыбнулся, кивнув на ее батон.

В кафе за стеклянными дверями с выставленным на тротуар меню – чтобы не смущать тех, кто все равно не сможет себе этого позволить, – почти никого не было. Терраса с коваными столиками подогревалась газовыми обогревателями. Кресла с мягкими подушками, уютные светильники, неярко подсвечивающие зеленую листву деревьев в сквере.

Арина сидела перед огромной тарелкой, в самой середине которой возвышался искусно сложенный трехэтажный десерт, справиться с которым было, на ее взгляд, невозможно. Особенно под пристальным взглядом красивых внимательных глаз. Максим почти не ел, лишь улыбался и задавал вопросы, от которых Арину бросало то в жар, то в холод. Он словно играл в прятки с самим собой, и невозможно было понять, чего же он все-таки хочет, для чего догнал ее там, на улице. Для чего привел в это кафе.

Он вел себя странно и словно все время чего-то ждал от нее.

– Так вы, значит, борец за права животных? – спросил он немного насмешливо.

– Нет, – Арина замотала головой.

– А много животных вы лично спасли от смерти?

– Когда?

– Что когда? – не понял он.

– Когда спасла? – уточнила Арина. Максим хмыкнул.

– Ну, скажем, на прошлой неделе, – он выжидающе смотрел на нее. Арина поддела ложечкой кусочек нескончаемого десерта и отправила себе в рот. Вкусно. Она не отрывала взгляда от глаз Максима.

– Троих, – сообщила она спокойно. Ага, получил? Черт, какой вкусный десерт. Она никогда не пробовала ничего подобного.

– Что? – Резко очерченные брови взлетели вверх.

– Двух котов и одного терьера, – увереннее продолжала она. – Жизнь остальных была вне угрозы.

Макс растерянно замолчал, словно потерял мысль или даже целую речь. Он оглядел ее с ног до головы, отчего по всему ее телу пробежали мурашки.

– Но вы же совсем ребенок! Сколько вам лет? – Так, значит, вот как он ее видит. Нелли ошиблась, ее видят не как ежа, в ней видят ребенка. Неизвестно, что хуже.

– Девятнадцать. А вам? Сколько лет вам? – ответила Арина с вызовом. Странным образом вопрос удивил Максима больше, чем она ожидала. Он подавился чаем и долго откашливался. А затем уставился на нее с подозрением.

– Вы не знаете, сколько мне лет? – переспросил он.

– Откуда мне это знать? – опешила Арина. Максим замолчал, словно раздумывая, стоит ли открывать ей свою великую тайну. Это почти женское кокетство развеселило Арину.

– Я же вам сказала, сколько мне лет? Вы что, теперь боитесь оказаться слишком старым?

– О, вот вы как заговорили. А сколько вы мне дадите? – Игривые бесенята снова проскочили в его взгляде.

– Не знаю. Двадцать? Тридцать? – предположила она, и он расхохотался.

– Развилка и льстит, и убивает. Мне двадцать девять. Получается, я старше вас ровно на десять лет. Вам это не кажется слишком страшным? Вставных зубов у меня нет! – заверил он ее с хорошо сыгранным «паническим волнением» на лице.

Арина заулыбалась, краснея под шальным взглядом темно-серых глаз. Непрошеные мысли – каковы были бы его поцелуи на вкус? – разжигали ее, и она всерьез боялась, что он сможет прочесть это в ее глазах.

Он сидел слева от нее, вытянув вперед длинные ноги. Глаза прикованы к каждому ее неловкому движению, к каждому ее взгляду. Играет с нею, как кошка с мышью. Как кот…

– Нет, не кажется, – пробормотала она. Тогда он отставил в сторону чашку своего травяного чая и приблизился к ней почти вплотную, так что она почувствовала запах ромашки на его губах.

– Вы считаете себя совсем взрослой, не так ли? – он заглянул ей в глаза. Между ними оставалось не более сантиметра, но он не спешил преодолеть этот сантиметр. Время остановилось, и каждая клетка ее тела словно взбесилась от этой близости, и пела, и кричала, и требовала невозможного.

«Поцелуй его! Поцелуй его сама!»

Еще несколько секунд, и Арина сделала бы это, хотя это и было совершенно недопустимо, неприлично, непристойно и шло вразрез со всеми ее представлениями о том, как надо и как не надо себя вести. Еще час назад она не знала, кто он такой, Максим Коршун. Да и сейчас она мало что знает о нем. Какие еще поцелуи!

Но тут Максим откинулся в своем кресле, и момент был упущен, отчего Арина почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием. Жилка на виске пульсировала, кровь бурлила так, будто ураган прошел по ее телу. Максим же оставался спокоен – или, по крайней мере, казался таким.

– У вас есть парень? – спросил он внезапно.

– Нет, – ответ вылетел быстро, сам собой, без раздумий.

– Правда нет? Или его просто сегодня нет с вами?

Арина вспыхнула от обиды.

– Совсем нет, – сердито пробурчала она.

– Но почему? – искренне удивился Максим. – А, я понял. Вы просто успели разочароваться в любви, я прав?

– Как вы догадались! – скривила рожицу Арина. – И вообще, я не хочу говорить на такие темы!

– Хорошо, в таком случае давайте придерживаться трех тем – погода, природа и городские сплетни. Идет? – Он задорно улыбнулся.

– Разве городские сплетни – это приличная тема? – Арина опешила.

– А кто сказал, что я хочу говорить с вами на приличные темы? Кстати, о неприличном… Вам никогда не говорили, что вы похожи на Белоснежку? Поразительное сходство. У вас такое интересное лицо, такие выразительные глаза! И эти родинки… – Он протянул руку и прикоснулся к ее щеке, отчего Арина покраснела, а глаза ее расширились от ужаса. – А хотите, я вас сфотографирую? Фотосессия, мы бы нашли костюмы и…

– Нет-нет! Не надо, – не дослушав, запротестовала она.

– Но почему? – разочарованно протянул он. Обычно девушки реагировали иначе. Максим вздохнул. Странная она какая-то. Невероятно, что такая девушка – и вдруг поклонница его творчества. Как правило, у него совсем другие поклонницы. Не такие… м-м-м… наивные и юные.

– Значит, вы ходите по городу и спасаете бездомных котов и терьеров? Я правильно понял?

– Я работаю в «Умке».

– Где, простите?..

– Это такие клиники ветеринарные. Целая сеть. Я учусь на ветеринара, а там я работаю по ночам.

– По ночам? – Максим как-то вдруг подобрался, сел ровнее и сосредоточился. – А днем учитесь, да?

– Да. Сейчас, правда, сессия.

– И какой курс? – Улыбка словно улетела в теплые края, и лицо Максима становилось все серьезнее.

– Первый. То есть будет второй, – Арина смутилась, и ее охватило ощущение того, что что-то не так.

– А чем вам нравится мое творчество? – вопросил он.

– Чем нравится? – Арина растерялась. Ну, конечно. Он не допускает и мысли, что его творчество ей не нравится. Ей совсем не нравилась эта его «Ненависть», но не признаваться же в этом! Конечно, он известный фотограф и не будет огорчен тем, что какая-то девчонка думает о его «жестком» подходе к фотографии.

– Может быть, вам больше по душе «Последовательности»? – продолжил он с любопытством. Арина ответила на его взгляд полнейшим непониманием.

– Последовательности?..

– Послушайте, я… Признаться, вы ставите меня в тупик, дорогая Белоснежка. Я испытываю смутные сомнения. Такое ощущение, что вы ничего не слышали и не знали обо мне до сегодняшнего дня, – проговорил он с легким смешком, однако одного его взгляда на лицо Арины хватило, чтобы смех оборвался.

– Но постойте, а как вы оказались на выставке? – Он встал и отошел к проему террасы. – Не надо, не отвечайте. Я, кажется, понял… – Его губы скривились в горькой усмешке. – Вы оказались на выставке совершенно случайно?