Вторая алхимическая война - Абвов Алексей Сергеевич. Страница 89

Богиня теперь незримо присутствовала рядом с ними, нередко изумляясь необычным поступкам этого человека. Они порой казались самонадеянными, безрассудными и слишком опасными, однако раз за разом приносили успех. Вот и сейчас Богиня успела сильно испугаться, когда опознала Артефакт Истинной Власти в руке его соперника. Даже ей нечего противопоставить ему. И опять заинтересовавший ее мужчина сумел победить, хотя изначально все складывалось против него, окончательно доказав, что он именно тот, кого она так долго ждала. И значит, пришло время Мастерице снова появиться среди живых, она знает, кто сможет принять ее такой, какая она есть.

Чувство быстро уходящей опасности заставляет вынырнуть из блаженного сна и спешно вспомнить, почему я лежу тут, посреди центральной городской площади, в совершенно непотребном виде. Забытье длилось считаные мгновения, хотя по моим ощущениям, я проспал несколько часов. Сознание чистое, работает, правда, всего лишь один поток, остальные пребывают в спячке. Тело переполняет жизненная сила, втекающая в него по многочисленным едва заметным энергетическим нитям от окружающих меня людей. Потоки тянутся как со стороны моих людей, так и сторонников поверженного авторитета Сома. Постепенно приходит понимание — они поддерживают меня как своего полноправного… хозяина. Нити тянутся дальше из круга зрителей, исчезая в хорошо видимых отсюда стенах дворца Сома, где тоже хватает моих новых вассалов. И пусть цвет или уровень этой притекающей силы сильно уступает моей собственной, зато ее много.

Для питания потоков сознания она не подойдет, а вот зарастить раны или насытить мышцы — вполне. Взглянув на свою энергетическую структуру, поразился ее очередному принципиальному усложнению. Мало того что теперь в нее гармонично встроились «зверские» образования, внимание зацепилось на новом непонятном узле, который ранее имелся у моего противника. В последней атаке, завершившей наш поединок, я сумел вырвать его, и теперь он самостоятельно встроился в мою структуру. О его функциональном назначении можно сказать вполне определенно, просто рассмотрев, где он устроился и чем занимается, — это фильтр между основными энергетическими магистралями. «Грубая» внешняя жизненная сила остается в периферийных телесных каналах, а моя, очищенная и преобразованная, стекается в каналы нервной системы. И нынешнее хорошее самочувствие как раз является прямой заслугой этого фильтра.

Подобрав с земли трофейный артефакт в виде ножа, которым меня едва не разделали, сразу же ощутил его радость обретения нового хозяина, удовлетворяющего каким-то строгим требованиям. Цветные яркие картинки, искрящиеся эмоции — сейчас артефакт напоминал мне довольного щенка. Как и мой меч, он оказался «живым», то есть имел собственную психику и даже зачатки сознания.

Порадовавшись для приличия и сообщив об этом своему новому хозяину, он вытянул из себя целый рой тонких энергетических линий и попытался встать лишним посредником между мной и поддерживающими меня людьми. Однако все его поползновения быстро пресекла опомнившаяся естественная защита. Нож явно обиделся, втянув отростки обратно и выдав мне свое недовольное «фи». Но при этом я легко брал над ним верх, подавая в него жизненную силу и диктуя желаемую задачу. Он мог придавать энергии различные формы и менять свой собственный вид. Кроме уже знакомой мне на собственной шкуре плети, тот создавал полноценные энергетические меч, копье и щит. Для других форм требовалось напрягать воображение и обучать артефакт, а эти вложили до меня предыдущие владельцы. И когда мне надоело изучать новую игрушку, я поднял взгляд на тех, кто терпеливо ждал, затаив дыхание. Осмотрев еще раз стоящих за линией круга людей, я сказал им лишь одно слово:

— Победа!

Эпилог

Столица королевств. Центральный Храм

Смотреть на людей свысока давно вошло в привычку самых влиятельных персон этого мира. Как в прямом, так и в переносном смысле. При взгляде из самой верхней круглой комнаты Храма огромный город лежал как на ладони, теряясь своими окраинами в легкой дымке. Люди как ничтожные муравьи копошились где-то там, далеко внизу, суетливо куда-то спеша по своим делам. Однако, как оказалось, некоторые муравьи могут очень больно кусаться, и властителям мира снова пришлось отвлекаться от своих значимых дел, дабы попытаться разобраться в происходящем. Сложившаяся ситуация их откровенно пугала. Все их действия, подкрепленные достаточной силой и ресурсами, раз за разом почему-то оказывались безрезультатными и не приносили ничего, кроме болезненных потерь — как финансовых, так и потерь репутации. Последнее же вообще грозило вскоре обернуться катастрофой, ибо терялось влияние, наработанное многими веками. Присутствующие здесь очень хорошо понимали, что за этим последует. И пусть сами они не стали слабее, им придется это неоднократно доказать тем, кто вскоре захочет проверить их на прочность.

— Как вообще могло такое произойти? — с легким недоумением в голосе спросил лысый толстячок в золотом балахоне.

Сидевший напротив человек в заметно пропыленном военном мундире от его слов попытался сжаться в комок. Лица же других присутствующих тоже выглядели неважно.

— И где, наконец, брат Ато? — сердито спросил толстячок всех собравшихся, впиваясь злым взглядом в единственный пустующий стул. — Я его недавно вообще перестал чувствовать, и на дальний зов он тоже не откликается, хотя контакт есть. Кто-то может мне пояснить, в чем дело?

Собравшиеся в комнате со стеклянными полупрозрачными стенами люди почувствовали себя очень неуютно. И лишь один из них, в самой обычной одежде рядовых Борцов со Скверной, сохранял некоторую уверенность. Его тут почти никто не знал, кроме двоих присутствующих. Да и те видели его лишь пару раз вместе с начальником. Но умение держаться в столь представительном кругу говорило само за себя.

— Брат Ато просил передать, что он наконец-то обнаружил след предавшего нас Великого Повелителя, как-то сумевшего пробраться до самой столицы. Самые умелые и преданные отряды сейчас преследуют его, но уверенно справиться с Повелителем может только сам Ато. Потому-то он и не отвечает на зов, чтобы не быть обнаруженным до того момента, как нанесет решающий удар.

Сказанное являлось правдой, но далеко не всей. Впрочем, первый заместитель главы Борцов со Скверной о чем-то большем мог лишь догадываться.

— Вот только еще этого мерзкого предателя нам здесь не хватало… — зло выдохнул толстячок, затем тихо буркнул себе под нос: — Хоть снова все сам делай, ни на кого положиться нельзя.

Изобразив задумчивость, он продолжил рассматривать присутствующих, нагнетая своим колючим взглядом страх. Он прекрасно знал, что его никто не любит. Боятся и уважают… потому что боятся. Одно движение его брови — и вызвавший его недовольство может лишиться всего. Даже смерть не так страшна, как его немилость. Каково это — формально остаться живым, но долгие века завидовать мертвым, превратившись в какой-то особенный артефакт силы из плоти и крови? Были многочисленные прецеденты, и присутствующие про них знали. А некоторые даже неоднократно такими артефактами пользовались.

— Ладно, начнем выяснение причин военной катастрофы без брата Ато, — хозяин сменил показной гнев на видимость милости, немного ослабив поводки, тянущиеся к шеям подчиненных ему людей. — Командор, знаю, вы давно готовили оправдания на случай провала, теперь можете смело их озвучивать. — От его легкого ехидства сжавшийся было человек едва не подскочил на месте.

— Еще в прошлый раз я всего лишь высказывал опасения, что мы имеем дело с настоящими алхимиками или же с самим Великим Алхимиком, — выделив тоном последние слова, Командор заметно приободрился, окончательно выгнав из себя последние сожаления и страх.

Открыто назвать «Великим» Всеми Проклятого Алхимика здесь давно никто не решался. Но именно это слово несло истинный смысл, и попытка унизить его хотя бы в собственных глазах считалась фатальной ошибкой. Глупо недооценивать противника, показавшего свою реальную силу. Причем еще далеко не всю.