Моё «долго и счастливо» (СИ) - Сакрытина Мария. Страница 32

Не собиралась я с ним прощаться, конечно, не собиралась. Только хотела отойти на пару шагов, привести в чувство эту мохнатую гадину, икающую у меня на плече, и расспросить, почему мой Эд не помнит, как разыгрывал Эдмунда.

Хотя ладно, буду честна сама с собой. Я понятия не имела, что делать. Если бы за Эдом сейчас приехали Проклятые, или кого он там в мой мир брал, я бы несильно удивилась. Только не знаю, что бы делала. Да и так не знала.

В общем, меня спас на это раз отнюдь не Ален. Меня спасла гроза. Летняя, приятная такая гроза, с громом, молнией и дождём как из ведра. Чудное такое спасение.

Она, собственно, и до этого собиралась Минут пять собиралась - серое небо, чёрная туча, все дела. Но мы с Эдом были заняты, и лично я её не замечала. До того прекрасного момента, пока не ливанул дождь.

Промокла я мгновенно. Сарафан обмотался влажной тряпкой - так, что я с таким же успехом могла бы быть и голой. И, конечно, не было никакого смысла искать в сумке зонтик, всё равно бы не помог. Да и толку - тротуар мгновенно стал сплошной лужей, и мои балетки счастливо в ней утонули.

Хотелось провалиться сквозь землю. Хотелось сесть тут же в лужу и разрыдаться - дождь, честно, оказался последней…хм… каплей. У меня был жуткий день и вот это - мокрая, наверняка смахивающая на ворону (тоже мокрую) я совершенно меня доконало.

Сверкнуло, громыхнуло - и земля совершенно неестественно ушла у меня из-под ног.

Ален что-то пискнул, а я только молча вцепилась в мокрый меховой воротник Эда. А “что вы делаете?” смогла пролепетать уже под нависающей над лестницей крышей какого-то не то банка, не то магазина.

Эд молча снял с себя тоже промокшую накидку, обитую мехом, сейчас напоминающим крысиный, и укутал меня, закрывая прилипший в самых интересных местах сарафан.

- Спасибо, - пробормотала я.

Шумел дождь - гремел, я бы сказала. Лил сплошной стеклянной стеной, яростно пузырился по лужам, прибивая московскую пыль - а заодно и случайных прохожих, таких же неудачников, как и я.

Над домом напротив мигнула молния. И следом же громыхнуло. Я вздрогнула, и Эд, кажется, машинально, придвинулся ко мне и положил руку мне на плечо. Но очень быстро убрал.

- Меня зовут Эдвард, - тихо сказал он несколько минут спустя. - И вы правда обознались.

Я вздрогнула - мокрый Ален ужом ввинчивался под накидку.

- Э-э-э… да, наверно. Извините.

Эд глянул на меня и вдруг тихо, но с жаром произнёс:

- Леди, пожалуйста, мне очень нужна помощь. Я не знаю, где я оказался, и как. И… мне некуда идти.

Я смотрела на него. Некуда… Чёрт, я надеялась, что мы просто… ну, объяснимся, или я навяжусь к Эду в гости куда-нибудь в отель - где там Эдмунд останавливался?

Я же не могу привести его к себе домой! Мама съест меня с потрохами - Эд не девушка, за подружку не сойдёт.

Он продолжал смотреть на меня, а я кусала губу, паникуя - что сказать маме. Потому что естественно одного я его не оставлю. Но… Вот вечно от этих родителей одни проблемы!

В сумочке завибрировал телефон.

Эд отшатнулся, глядя на меня уже не с надеждой, а почти с ужасом, пока я выискивала надрывающийся смартфон, вытаскивала из футляра и пыталась попасть на нужную кнопку.

- Да, мам, - забыв перейти на русский, отозвалась я. Блин, сейчас начнётся… помнится, мы с ней ссорились перед тем, как я к Эду переместилась.

- Кать? - голос мамы звучал как-то… странно взволнованно. - Ты там совсем заучилась? Слушай, я уезжаю…

Я чуть телефон не выронила. Серьёзно? Вот прямо сейчас? Куда?

Мама тем временем, довольная и смеющаяся, распевала, что её отправляют в командировку в Болгарию на две недели - какая-то там конференция чего-то там. И это жуть как классно - Болгария, море и розы. И, в общем, папа тоже ухал, и тоже в командировку - правда, в Германию. И он не вернётся около месяца, так что, Кать, ты же разберёшься там одна? Ну, не в первый же раз? Обед, если что, должен быть холодильнике, и пиццу смотри, не заказывай…

- Всё. Солнышко, я побежала, - пропела мама напоследок. - У меня регистрация на рейс начинается. Веди себя хорошо, Катюш.

- Ага, - только и смогла выдохнуть я, когда в трубке раздались гудки.

Да, раньше такое тоже иногда бывало - и маму, и папу периодически отправляли в командировки. Работа, всё такое. Пару раз это случалось одновременно. Но сейчас, когда мне это так нужно? Что-то… что-то это как-то странно. По меньшей мере.

Эд смотрел на меня со смесью страха и жгучего любопытства, пока я убирала телефон обратно в сумку.

- Вы говорили, что вам некуда идти, - напомнила я, пытаясь непринуждённо улыбаться. - Тогда я приглашаю вас к себе в гости.

Эд с трудом оторвал взгляд от моей сумки, где скрылся телефон, и рассеяно ответил:

- Спасибо.

Гроза, как это и бывает, закончилась внезапно. Солнце припекло с новой силой, но лужи, к несчастью, мгновенно не высушило. И я шлёпала по ним совсем не радостно. А под накидкой, которую я снимать не стала - мы с Эдом и так колоритная парочка - дрожал Ален. “Как бы не заболел”, - мелькнула мысль. Надо будет высушить его… феном, что ли?

- Госпожа, - тихо позвал Эд, когда мы свернули в проулок к моему дому. - Вы не сказали, как вас зовут.

- Катрин, - рассеяно откликнулась я. И, через какое-то время поняв, что иду почему-то одна, обернулась. - Всё в порядке?

Эд стоял неподалёку, глядя на здание, возвышающееся над нами, с таким видом, словно оно его личный враг.

- Да… конечно. Катрин.

Я кивнула.

- Хорошо. Тогда идёмте?

***

Вообще, я боялась, что будет хуже. Ну, одно дело притащить “в гости” полуживую чумазую принцессу, к которой к тому же никаких чувств, кроме брезгливой жалости и глубоко спрятанной зависти не питаешь. И совсем другое - принца, который пару часов назад пытался тебя задушить (слава богу, синяки если и были, исчезли вместе с пышными формами и волосами), и которого ты вопреки всему любишь. А, и чувство вины не забыть - это я его зельем напоила, и это я в конечном счёте все испортила. Во-о-от…

Но всё оказалось не так плохо. Эд то ли что-то всё-таки помнил, то ли не очень хорошо притворялся. Но это “что-то” избавило меня от долгих и наверняка мучительных объяснений, как пользоваться ванной, включать воду - ну и так далее. Эд вообще всё воспринимал с каким-то отстранённым равнодушием. Смотрит на тот же кран, вроде и удивляется, а глаза такие, точно то ли впрямь вспоминает, то ли… не знаю. Мои объяснения он точно не слушал. Ну и отлично. Сойдясь на том, что Эд сам как-нибудь разберётся, я, пунцовая как помидоры, радостно дожидающиеся меня на кухне, пробормотала, что мне ещё кота сушить и сбежала. Ха, а до этого я ещё представляла, какой культурный шок Эд испытает, когда я попытаюсь всучить ему что-нибудь сухое и из папиного гардероба. Надеюсь, как одевать это, он вспомнит. Ну… нет, пойду-ка я и правда сушить кота.

Ален валялся в гостиной и успешно делал вид, что отдаёт концы. Или протягивает лапы. Лапы и впрямь торчали, с них всё ещё покапывало, и дрожал котяра как-то очень болезненно. И на фен не отреагировал. Никак. А ведь должно было испугать шумящее нечто мальчишку из Средневековья, до чёртиков испугать. Я решила сделать скидку на то, что когда-то мальчишка этим самым чёртом и был. Ладно.

Говорить Ален со мной отказался, только свернулся клубочком на кресле - и всё. Я побегала вокруг, попыталась всучить ему что-нибудь противовирусное. Но если кот не хочет… Я просто накрыла его пледом и решила так пока и оставить. В крайнем случае отнесу к ветеринару. И буду надеяться, что тот моего метаморфа увидит.

Эд осматривал квартиру, а именно - мою комнату, когда я его нашла. На меня в спортивном костюме - отличающемся от того, который я дала ему только цветом, посмотрел изумлённо и почему-то настороженно.

А я… Я понятия не имела, как с ним, вот таким, теперь разговаривать. И потому рот у меня не затыкался ни на секунду. На французском, а, забывшись, и на фрэснийском, я молола такую чушь, что сейчас уже и вспомнить стыдно. Не думаю, что Эд её слушал, но не перебивал. И, что меня очень настораживало - ни о чём не спрашивал. Удивлялся, да, я видела по глазам. Но не спрашивал. Всё эти отстранённость, равнодушие, рассеяность. И я - болтаю без остановки.