Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik". Страница 69

– Я же сказала тебе, что это случится, а ты сомневался во мне и моих словах, – сказала она мягко.

Я немного сузил глаза и посмотрел на нее.

– Сказала мне, что?

– Что ты влюбишься.

Я смотрел на нее с удивлением и пытался сделать вид, что я совершенно не понимаю, о чем она говорит. Но в глубине души я испугался.

Откуда она могла это знать?

Я никому не говорил, что испытываю чувства к этой девушке, единственной девушке в мире. Этих чувств я не испытывал никогда. Если это сделал Джаспер, черт, я убью его.

– Вот реальность – есть только один человек, которого я люблю – это я сам. Ты это прекрасно знаешь, – сказал я, улыбнувшись.

Она слегка улыбнулась в ответ.

– Ты не должен притворяться со мной, Эдвард. Я знаю, что ты любишь ее.

Я встряхнул головой.

– Что же заставило тебя думать, что я люблю ее? – спросил я, вопросительно подняв вверх бровь.

Она рассмеялась.

– Все просто, по идее ты ведь должен был спросить меня, о ком именно я говорю. А ты этого не сделал и тем самым лишний раз выдал себя.

Я закатил глаза, мысленно проклиная себя.

– Плюс, я достаточно наслушалась итальянского от вас, мальчики, чтобы понять некоторые вещи, которые ты сказал ей, – добавила она.

– Возможно, ты ослышалась, – сказал я, пожимая плечами.

Черт, она раскусила меня, я это знал, но не буду же я в этом признаваться вот так, сразу.

– Возможно, – сказала она. – Но, даже, не слыша всей твой речи, я смогла распознать одну простую фразу. Ты называл ее твоей красивой девочкой. Что я еще могу сказать?

Я вздохнул.

– Все так очевидно? – спросил я, будучи немного раздраженным.

Я резко наклонился вперед и упал лбом на руль. Я думал, я тщательно скрыл все это дерьмо. Оказалось, нет…

– Нет, ты действительно очень хорошо скрываешь свои чувства. Но ты никогда не одурачишь меня. Все думают, что ты холодный человек, но я знаю, что это не так. Я знаю, что ты ведешь себя так… распущенно, потому что тебе очень грустно. Я знала, что однажды счастье придет к тебе и изменит все в твоей жизни. А все потому, что ты этого заслуживаешь. Честно. И по тому, как ты смотришь на нее, я могу сказать, что именно она… она является твоим счастьем.

Я простонал.

– Хорошо. Но о каком счастье может идти речь, если я не смогу удержать все это? Не смогу сохранить это!

– Почему ты думаешь, что не сможешь сохранить это? Ты думаешь, что не достоин этого? – спросила она. Ее тон был полон замешательства.

Взглянув на нее, я увидел, что она смотрит на меня вопросительно.

– Серьезно, Элис? – спросил я, закатив глаза.

Неужели она была такой невежественной? Разве она не видела, какой безнадежной и испорченной была вся эта ситуация?

– Ты уверена, что мы говорим об одних и тех же людях? Посмотри на меня. Когда я смотрю на нее, я понимаю, что мы НИКОГДА не сможем быть вместе. Понимаешь?

Элис раздражала. Было видно, что я тоже раздражал ее, и это не могло не вызвать у меня улыбку. Элис не так часто выходила из себя, но когда это случалось, это было весьма забавно.

– L'amore e cieco, – сказала она.

Ее произношение было ужасным, но я понял, что она сказала «любовь слепа». Похоже, она знала этот гребаный итальянский язык намного лучше, чем я думал.

– Любовь может быть слепой, Элис, а вот мой отец нет. Я не столько волнуюсь о любви, убивающей нас, сколько волнуюсь о нем, убивающем нас.

Она уставилась на меня, буквально на секунду, а затем беспечно пожала плечами.

– Я думаю, твой папа был бы только счастлив, узнав, что в твоем сердце кто-то появился. Независимо от того, кем бы она была.

– Ты бы сделала ставку на жизнь Джаспера? – спросил я.

Мой голос был острее, чем я рассчитывал. Я понимал, что она не заслуживала того, чтобы я огрызался с ней. Она всего лишь хотела помочь. Но я был раздражен. Она лишь уставилась на меня, пораженная моим тоном.

– Вот и я не могу поставить жизнь Изабеллы на карту, а потом мучиться в догадках – примет ли он ее или нет. Я не могу подвергнуть ее жизнь опасности, только из-за того, что моя глупая задница попалась на эти чувства. Боже, я знаю, что я дерзок, но ты действительно думаешь, что я такой эгоист, чтобы рисковать ее жизнью?

Она вздохнула и отвела от меня взгляд.

– А почему ты должен говорить ему об этом? – спустя мгновение, спокойно спросила она.

Я горько засмеялся.

– Ты серьезно думаешь, что мы сможем сохранить это втайне от него? Думаешь, он не увидит это дерьмо?

Элис уверенно кивнула. Я закатил глаза.

– Он редко бывает дома, Эдвард. Ты сможешь утаить это. Я думаю, ты справишься.

– А как же она? – спросил я, подняв вверх бровь.

Я попробовал успокоиться. Одна лишь мысль, что я буду с моей любимой девочкой, заставила мое сердце бешено биться.

Элис улыбнулась.

– Если ты думаешь, что Изабелла не королева и ничего не скрывает, то ты сумасшедший. Я недолго знаю ее, но могу с уверенностью сказать, что у нее есть некоторые тайны.

Я слегка улыбнулся и кивнул.

– Да, тайны у нее есть, – сказал я и притих. Затем, хихикнув, продолжил. – На прошлой неделе я узнал, что она не такая уж неграмотная.

Элис снова улыбнулась.

– Я знала об этом.

Я посмотрел на нее с удивлением.

– Я слышала, как она бормотала на той пятничной игре в футбол. Она читала фамилии и номера, написанные на спинах игроков. Я, конечно, не стала ей говорить, что я заметила это.

Я сидел не моргая. Я был в шоке.

– Интересно, как мой отец до сих пор не поймал ее, как он до сих пор ничего не заметил.

Элис пожала плечами.

– Возможно он не такой наблюдательный, как ты думаешь, Эдвард. Да, и я думаю, что его это не особо бы заботило, даже если бы он узнал. И еще, я не думаю, что ваша ситуация его особо бы волновала. По крайней мере, не настолько, чтобы нанести увечья любому из вас.

Я встряхнул головой.

– Все равно, это не имеет значение, Элис. Не имеет значения, что я чувствую, потому что нет никаких гарантий, что она когда-нибудь будет чувствовать ко мне то же самое.

Элис подняла вверх брови.

– Почему ты так говоришь?

– Ты ведь встретила меня? – спросил я, подняв вверх бровь. – Ну и как? Я ведь не такой гребаный хороший парень? Ты же знаешь.

Она засмеялась.

– Все так относительно, Эдвард. Слушай, я не собираюсь говорить тебе, что делать. Я лишь скажу, что когда придет время, ты сам все узнаешь. Ты увидишь все сам, непосредственно.

– Мы купили ее, Элис. Она фактически часть нашей собственности. Она называет меня гребаным хозяином. Как она может полюбить того, кого презирает, того, кто властвует над ней?

Элис слегка улыбнулась.

– L'amore e cieco, – снова сказала она и, открыв дверь, выпорхнула из машины.

Чертова любовь слепа…

Запустив двигатель автомобиля, я рванул с места. Шины издали неприятный визг, а все оттого, что я был раздражен. Я встретил парней возле пиццерии. Они ели с большим аппетитом, а я только отрывал кусочки пиццы и бросал их в тарелку, пытаясь таким образом успокоить нервы. Аппетита у меня не было. Я пытался сосредоточиться на предстоящей игре, правда, это не очень у меня получалось. В итоге, вернувшись в школу, мы начали разминаться.

К началу игры мне удалось успокоиться. Стадион был полон. Народу пришло даже больше, чем обычно. Я понятия не имел, приехала ли Изабелла, приглашали ли ее вообще. Я так хотел увидеть ее, но в то же время понимал, что если я ее увижу, тоска снова вернется ко мне. Противоречивые чувства разрывали меня. Мне и хотелось увидеть ее, и я понимал, что возможно это сейчас будет лишним.

Началась вторая половина игры. Мне нужно было стать еще более сосредоточенным, поскольку мы выигрывали, и нужно было преимущество удержать. К моменту, когда началась четвертая четверть периода, я отошел от центра и позволил себе взглянуть на толпу. Моя семья сидела на том же самом месте, что и в прошлый раз. Они всегда выбирали именно эти места, видимо, они их чем-то привлекали. Она была очень красива, в этой рубашке с зелено-коричневыми полосами, которая прекрасно подходила к тону ее кожи.