Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik". Страница 79

Она откинулась на кровать, рассчитывая таким образом избавиться от меня, вернее, уклониться от ответа на мой вопрос. Из всех вопросов, она решила не отвечать именно на этот. Что же ее может так смущать? Это ведь всего лишь ее любимый цвет. Клянусь, она была самым сложным человеком, которого я когда-либо встречал. Может это и хорошо…

Я не стал задавать ей вопросы на сексуальные темы, мне не хотелось походить на подростка, которым управляют лишь одни гормоны. А спросить так хотелось…

Да, у нее еще никогда не было мужчины. Мне хотелось узнать, может она трогала себя сама? Ей шестнадцать, и, несмотря ни на что, она должна была интересоваться своим телом.

Неужели она никогда не испытывала оргазм, даже, если это было самоудовлетворение?

Я думаю, что это могло бы слегка расслабить ее. Удовольствие могло преобразить ее жизнь.

Но я не мог спросить ее об этом. Суки всегда смущаются, если я спрашиваю у них о мастурбации. А у Изабеллы от такого вопроса будет нервный срыв. Она так откровенно со мной общалась, и мне не хотелось разрушать это. Я не хотел все портить, только из-за того, что я был гребаным подростком, в котором бушевали гребаные гормоны.

Мне было неудобно наблюдать за ней в таком положении, поэтому я сел на кровать рядом с ней. Я хотел видеть ее румянец, поскольку он был такой милый, такой симпатичный. Пока она не появилась в моей жизни, я и не знал, что так бывает. Обычно девушки используют косметику, чтобы их «румянец» был виден. Но все это было так искусственно.

Я наклонился к ней, она открыла глаза. Мы молча смотрели друг на друга. Затем она спросила меня о моем любимом цвете. Черт, я никогда об этом не задумывался. Вернее, у меня не было конкретных предпочтений, мне всегда нравились разные цвета, в зависимости от происходящих событий и от настроения. Сейчас всем для меня были ее шоколадно-карие глаза и красновато-розовый румянец на щеках.

Она покраснела еще больше, когда я ответил на ее вопрос. Черт, она была такой… симпатичной. Затем, я спросил, почему ее так смущает зеленый цвет. Она снова попыталась уйти от ответа. Я не мог не смеяться над ее поведением. Все это было так забавно. Я попросил ее, чтобы она сказала мне правду, а в ответ она лишь простонала и закрыла глаза.

Да, я был выпившим, и травка довольно хорошо расслабила меня. Я и не предполагал, что она будет пить «Everclear» вместе со мной, ведь он был чертовки крепким. Еще больше меня удивило то, что она не стала закатывать истерику, не убежала, когда я прямо в лоб предложил ей попробовать травку. Я знал, что она никогда раньше не делала ничего подобного. Господи, предлагая ей все это, я чувствовал себя полным идиотом. Я вел себя неправильно. Она была такой невинной и искренней, этим она очень отличалась от всех кого, я когда-либо встречал. Практически любая вещь удивляла и восхищала ее. Я сходил с ума от ее горящих глаз, когда она узнавала что-то новое. Возможно, я вел себя эгоистично, но мне нужно было остаться с ней наедине, нужно было узнать ответы на все вопросы, которые меня терзали на протяжении всей недели. Я хотел, чтобы она вела себя со мной непринужденно, хотел, чтобы она смотрела на меня, как на равного себе, а не как на гребаного хозяина. Я понимал, что ей очень сложно это сделать, потому что она постоянно держала в голове мысль, что отец купил ее, что она теперь наша вещь, наша собственность. Но для меня она не была собственностью. Она всего лишь девушка, чертовски красивая девушка, а я всего лишь парень, который хочет как можно больше узнать о ней.

Момент, когда я вдыхал в нее дым, был таким эротичным. Я чувствовал, что она старалась вдохнуть меня в себя как можно больше. Часть меня была в ней, растекаясь по всему ее телу. Мое мужское достоинство заметно напряглось. Я старался игнорировать это. Мне не хотелось напугать ее. Я понятия не имел, что она чувствует по отношению ко мне.

Может ли она хотеть меня так же, как я хочу ее? Она была такой неопытной, да и, если честно, я тоже…

Честно, меня и самого удивило мое признание, что я был неопытен, как и она. Я мог трахнуть какую-нибудь девушку, мог заставить ее кричать от удовольствия, но теперь, когда я узнал, что такое НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ, я понял, что абсолютно ничего в этом не понимаю. Я очень боялся травмировать Изабеллу, боялся причинить ей вред. Да, она может быть сильной духом, но я не знаю, как она поведет себя, если я затрону такую интимную тему. Я понимал, что я ей не друг, и я не лгал, когда сказал Элис, что Изабелла не захочет быть со мной, потому что я плохой парень. Я действительно такой. Я тщеславен, я испорчен, черт возьми, я сломан. Я помчался домой, потому что в очередной раз понял, что я люблю ее, что я никогда не смогу быть с кем-то, кроме нее. Я пытался игнорировать чувства, которые к ней испытываю, но я лишь лишний раз обманывал себя… Мне нужна только она. Я понятия не имел, что мне делать с моими чувствами, как скрыть их от отца. Я наделся, что тогда Элис была права, сказав, что папа особо не заостряет внимание на нас, что он ничего не заметит и, что сама Элис будет держать все в тайне. Правда, было еще одно «НО»… Все мои переживания, все это не имело абсолютно никакого смысла, если Изабелла не любила меня…

Господи, за эти годы у меня было много девушек. Я не мог предположить, что она спросит меня об этом. Она спросила, сколько их у меня было… Я стал прикидывать количество, но, подумав, я понял, что буду выглядеть ужасно, если назову ей их число. Да и, если честно, я не знал этого самого числа… Я не хотел, чтобы Изабелла была похожа на них, не хотел, чтобы она была лишь очередным номером в списке. Она особенная. Я хотел любить ее, но не хотел ни к чему принуждать, не хотел вторгаться туда, куда не следует. Конечно, она возбуждала меня, заставляла мое сердце учащенно биться, а дыхание сбиваться, но… Для меня была важна ее душа, а не тело…

Сев, я взял сверток с марихуаной, подкурил его и затянулся. Я на несколько секунд закрыл глаза и просто наслаждался, чувствуя легкое жжение. Открыв глаза, я посмотрел на Изабеллу и улыбнулся, когда увидел, что она пристально смотрит на меня. Ее взгляд был наполнен тоской и каким-то сильным желанием… Мне было так жаль, что я не знал, чего ей так хотелось, о чем она тосковала. Я так хотел спросить, чего ей хочется, сказать, что я сделаю для нее все. Но…

Я наклонился к ней. Между нами возникло напряжение. Оно было вызвано чем угодно, но только не испугом. Она не боялась меня. Я приблизился к ней настолько, насколько это было возможно, и потихоньку выдохнул дым. Она с наслаждением вдохнула его и закрыла глаза. Она выглядела настолько довольной и расслабленной…

Как же это было красиво…

Она просто сводила меня с ума. Я был так близок, что мог чувствовать аромат апельсинового сока, смешанный с ароматом марихуаны, а также ее мятную зубную пасту. Я хотел лишь одного – поцеловать ее в губы, дышать ее дыханием, почувствовать ее язык…

Мои собственные желания поражали меня. Ведь я никогда не целовался. С другими девушками у меня никогда не возникало желания попробовать эти гребаные поцелуи. Но, в тот момент, я хотел почувствовать ее сочные губы, хотел ощутить настолько ли они мягкие и нежные, какими выглядели. Мне хотелось почувствовать ее вкус, был ли он настолько хорош, как и ее запах…

Но я не мог этого сделать. Сколько бы я этого не хотел, как бы ни тосковал, но, если бы я сделал это сейчас, то я был бы самым последним дерьмом на планете. Всего несколько часов назад я трахал Таню, и теперь я просто не мог вот так подойти и поцеловать Изабеллу. Она заслужила намного больше, чем все это дерьмо, ведь она была абсолютно другой… Я должен был относиться к ней с уважением, показать ей, что я, черт возьми, обожал ее всем своим сердцем. И я не должен позволять гормонам брать надо мной верх.

И, кроме того, какое я имел право подойти и поцеловать ее?

Она фактически уже говорила мне, что для нее лучше смерть, чем то, что кто-то возьмет ее силой. После того, как она призналась в этом, с моей стороны будет полной глупостью и бредом поцеловать ее без ее согласия. Я, конечно, был задницей, но не до такой же степени.