Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 33

На самом деле, я могла быть на месте уже минут через двадцать, но это бы выдало мое место положения.

Я колебалась. Это было глупо, я отдавала себе отчет, очень глупо, примерно так же, как тогда, когда я сдалась и сама пошла в лабораторию Лазовских.

С другой же стороны, тогда я точно знала, что Валентин опасен и настроен ко мне враждебно. А Лиза… Не знаю, можно ли верить моей интуиции после всего случившегося, но Лиза не казалось мне исчадием зла.

Алекс меня убьет…

Но я уже написала: «Ок, успею».

Тут же пикнул ответ: «Жду».

— Ух, — я шумно выдохнула, собираясь с мыслями. И что я только что натворила?

А если это ловушка? Опять же, вчера Лиза сказала, что уже отказалась от денег Валентина, которые он предлагал за выдачу Алекса. Но, с другой стороны, вчера она еще на что-то надеялась…

Я запуталась окончательно.

Мелькнула мысль, даже сейчас взять и обмануть, не явиться на назначенную встречу и больше не отвечать на сообщения. Однако я встала и пошла собираться, дав себе обещание, что если Алекс вернется раньше, чем я выйду на улицу, я все ему расскажу и поступлю так, как он решит. А если не вернется, то пойду.

Но Алекс не вернулся. А обещание, данное самой себе, нужно держать. Особенно данное самой себе.

На улице было морозно и солнечно. Ночью выпала новая порция снега, но его уже расчистили и с дорог, и с тротуаров. Сугробы лежали лишь на обочинах.

Я шла не спеша, потому что здесь было рукой подать, я даже намеренно сделала круг, чтобы выйти к кафе с другой стороны.

Телефон лежал в кармане и молчал. Время от времени я касалась его рукой, это придавало чуть больше уверенности. Однако разумная часть моего мозга все равно периодически задавала мне вполне логичный вопрос: «Куда ты поперлась, дура?» Что-то подсказывало, что Алекс тоже не поскупится на выражения, когда узнает, что я учудила.

Вывеску «Жемчужина» я увидела еще издалека, отогнала от себя последние запоздавшие сомнения и решительно вошла внутрь.

Лизу увидела сразу. Та сидела за столиком у окна, листала меню.

Она тоже заметила меня, приветливо улыбнулась и махнула рукой.

Я выдохнула, сбрасывая оцепенение и пошла навстречу. Фальшиво улыбаться даже не пыталась, оставшись предельно серьезной.

— Рада, что ты пришла, — поприветствовала меня Лиза.

— То Кира Юрьевна, то «ты», — не удержалась я, вешая куртку на спинку стула и устраиваясь напротив пригласившей меня.

— Мы, вроде как, ровесницы, можно по-простому, — пожала плечами Лиза.

— Хорошо, — согласилась я. В общем-то, мне было совершенно все равно, как к ней обращаться.

Я замолчала и выжидательно уставилась на нее. По-моему, кто пригласил, тот и должен начинать разговор. Но Лиза молчала, только внимательно изучая меня. Наверное, не могла понять, как Алекс мог променять ее на меня.

— Зачем ты хотела встретиться? — я все-таки не выдержала.

— Поговорить, — последовал незамедлительный ответ.

Ясное дело, что не плюшками баловаться.

— В таком случае, я слушаю, — подтолкнула я.

— Я беспокоюсь, — сказала она, наконец. — За НЕГО беспокоюсь. Вчера Валентин рассказал мне, что он натворил. Не спорю, у него высокие мотивы, но отказаться от семьи — это слишком, даже для Лешки.

Лешка… Может быть, это я что-то не понимаю, но как человек, проживший с ним несколько лет, может называть его так, как ему не нравится? Что это? Очередная попытка его переделать или загнать в рамки?

— Я думаю, Алекс отдает себе отчет в том, что делает, — ответила я, намеренно назвав его именно так.

Я думала, она разозлится из-за моих категоричных слов, но нет, Лиза отлично владела собой. Она только прищурилась, чуть склонив голову набок.

— А если он ошибается?

— Тогда рано или поздно, он поймет свою ошибку.

— А если будет слишком поздно? Если он погибнет?

Ее слова звучали слишком серьезно, и я прекрасно понимала, что отчасти они были правдивы. Убить Алекса, действительно, могли.

— Я в него верю, — просто ответила я, опустила руку к карману куртки, еще раз убедившись, что телефон в пределах досягаемости.

— Похвальное утверждение для девушки героя, — улыбнулась Лиза.

Я чуть было не рассмеялась, удержалась в последний момент.

— Мне кажется, Алекс никогда не позиционировал себя как героя.

— А по-моему, именно это он сейчас и делает, — не согласилась Лиза. — Этакий герой, один против всех.

Я покачала головой.

— Тогда ты совсем его не знаешь.

Что мне было доказывать? Свою правоту? Увольте, кто мне эта женщина и что мне ее мнение?

— А ты, значит, знаешь? — прицепилась та. — За сколько за неделю? За месяц?

— Это тебя не касается, — твердо ответила я, намереваясь встать.

— Погоди, — Лиза резко пошла на попятные. — Я не за тем тебя позвала, чтобы ссориться.

Я остановилась.

— Тогда зачем?

— Кем бы он там себя не считал, что бы ни делал, Валентин ясно дал мне понять, что не успокоится и брата в покое не оставит, пока не получит булавку.

В этот момент официантка принесла поднос с двумя кружками и чайником.

— Угощайся, — предложила мне Лиза, подвигая чашку ближе.

— Не хочу.

— Да ладно, — он усмехнулась. — Неужели ты думаешь, я тебя отравлю? В общественном месте?

На самом деле, про отраву я не думала, просто не хотела с ней делать ничего вместе, ни больше разговаривать, ни, тем более, чаи гонять.

— Чего же ты хочешь от меня? — спросила я напрямик. — Теперь вы с Валентином решили подкупить меня?

— Не драматизируй, — попросила Лиза, попробовав свой чай. — М-м, — похвалила она, — жасминовый, попробуй, — в ответ я только покачала головой. — Ладно, как хочешь… А что касается, чего хочу. В идеале: хочу быть с Лешкой, — сказала она прямо, — не в идеале: хочу, чтобы он был жив и здоров, пусть и не со мной.

Я напряженно вглядывалась в ее лицо. Нет, не врет, совершенно точно не врет. Она его любит, действительно, любит. Своей эгоистичной неправильной любовью, в которой он не нуждается.

— И зачем тебе понадобилась я? Чтобы оставила его в покое и уступила тебе место? — я хмыкнула: — Или, может быть, замолвить за тебя словечко?

Лиза скривилась.

— Ты у него научилась так все переиначивать?

— Нет, — заверила я, — это мое природное свойство.

Лиза помолчала. Я прямо-таки видела, как она усилием воли прячет во взгляде злость и обиду и натягивает фальшивую улыбку.

— Я хочу, чтобы ты поговорила с ним, — сказала она, наконец, полностью совладав с эмоциями. — Попроси вернуть булавку Валентину.

— С чего ты взяла, что он меня послушает?

— Послушает, — кажется, Лиза в этом ни на мгновение не сомневалась. — Я уверена, скажи ты, что тебе страшно, что ты хочешь спокойной жизни, он тебя послушает.

Я покачала головой. Нелепая мысль. Чтобы я пришла к Алексу и попросила его предать свои идеалы ради моей спокойной жизни? Это же ничем не лучше, чем предать его за деньги, как это сделала женушка, которую он любил, которой доверял.

— Я никогда этого не сделаю, — отказалась я наотрез.

— Тебе, что, плевать, что с ним будет? — теперь уже Лиза убрала с лица все улыбки. — Я думала, ты тоже за него волнуешься.

— Нельзя посадить кого-то на цепь только потому, что боишься оставлять его без присмотра.

— Любовь — это забота.

Вот теперь улыбки не сдержала я. Правда, вышла она невеселой.

— Нет, Лиза, любовь — это, прежде всего, уважение.

Сказав это, я решительно встала. Мне больше не о чем было разговаривать с этой женщиной.

Когда уже подошла к двери, обернулась. Лиза смотрела мне вслед с лютой ненавистью во взгляде, но преследовать не попыталась, к телефону, чтобы вызвать Валентина, не потянулась. Только смотрела взглядом-обещанием, что это еще не конец.

До отеля добиралась окружными путями, все время оборачивалась и смотрела по сторонам в поисках погони. Но за мной никто не шел и не следил. Да и взгляд, которым Лиза одарила меня на прощание, ясно говорил, что это не конец, но свою месть она будет подавать холодной.