Гризли выходит на охоту... (СИ) - "БольшаяМедведица". Страница 10

Взяв с Зайки обещание, что он дождется моего возвращения и никуда без меня не уйдет, я галопом ускакал на работу. Закончив необходимое в рекордные сроки, сбежал домой, боясь, что сегодняшнее утро было только моей фантазией.

Напряженный, почти полностью одетый на выход Женя сидел на диване и мял в руках свой рюкзачок.

- Что-то случилось? – да, не зря я не верил в реальность утра.

- Мне нужно идти, я и так злоупотребляю Ва… твоим доверием и гостеприимством.

- Так, Жень. Ты что уже здесь себе напридумывал? - не могу я его отпустить, ну да, я эгоист, но как я теперь без него.

- Мне надо уйти, у меня экзамены и работа, - поднимается с дивана и направляется к выходу.

- Жень, а давай ты пока здесь поживешь, - в горле пересохло, давлю из себя слова, пытаясь найти самые нужные. - Ездить на работу и в колледж ты можешь и отсюда. Пожалуйста, поверь мне. Сейчас тебе нельзя быть одному. Ну, хотя бы на время останься, на неделю, Жень, пока все не перестанет так сильно болеть. Это нужно и тебе и… мне.

Подхожу к парню и заглядываю в глаза, полные слез. Ты же сам не хочешь уходить, Зайка. Останься. Поверь.

- Жень, я клянусь тебе, что ничего не попрошу взамен. Никогда больше не заставлю делать то, что ты не хочешь. Прости меня за все, что было! Останься?! Пожалуйста.

Он поверил. И остался. На неделю. Пока на неделю.

========== Глава 7 ==========

Зайка вместе с игрушечным медведем на время экзаменов поселился в моей гостиной на диване, категорически заявив, что останется только на таких условиях. Я не возражал. В сессию он не уложился из-за круглосуточных дежурств у постели матери и похорон, поэтому теперь ходил на пересдачи, а я все-таки смог уговорить его взять отпуск и в диспансере, и в ресторане. Мы по-честному поделили подушки, одеяла и ванные комнаты. Кухня осталась в общем владении. Ну и… я не смог отказаться от возможности проводить время рядом с Женей и теперь каждый вечер тупо лупился в телевизор в гостиной, а также зарабатывал косоглазие, косясь на готовящегося к экзаменам парня. На тонкие пальцы, порхающие над клавиатурой ноутбука или переворачивающие страницы учебников. На прикушенную губу или карандаш. На шевелящиеся губы, повторяющие заученный материал. Умирал от желания и снова оживал от восторга. Зайка был здесь, со мной.

Мое тихое «семейное» счастье рядом с дорогим и родным человеком омрачало лишь одно - я просто панически боялся снова увидеть пустые стеклянные глаза и Женькино безразличие к жизни. Пока он готовился и сдавал экзамены, ему было некогда бесконечно печалиться и скорбеть по ушедшей маме, но, оставшись один на один со своими мыслями, он замыкался, деревенел, и на его глазах начинали предательски поблескивать горькие слезы. Поэтому я и мчался каждый вечер домой, проклиная пробки и матеря светофоры, а потом скакал вокруг него шутом гороховым, не оставляя в покое и судорожно придумывая все новые забавные развлечения. Купил какую-то навороченную игровую приставку, и несколько вечеров подряд мы рубились с Зайкой в воображаемую войнушку. Удивительно, но я был так же счастлив и радовался своим виртуальным победам, как и Женя.

Мы съездили к Зайке домой, чтобы собрать и привезти учебники и все нужные ему вещи, которые я не взял. Баба Тома, увидев нас во дворе, тонко завыла и полезла обниматься. Пока поднимались к квартире, она все гладила Женьку по спине и в ярких красках описывала весь тот ужас, который ей пришлось пережить, когда «бедный мальчик» не открывал дверь и никак не реагировал на ее просьбы и крики. Как дед Митя собирался топором выломать дверь, чтобы спасти несчастного парня, которого уже и не надеялись увидеть живым. И о волшебном появлении «героя», покорившего невероятную высоту (ну да! второй этаж! прямо Эверест!) и вынесшего на руках впавшего в забытье мальчика. К концу этого сказочного эмоционального повествования я уже и сам практически верил в свое неземное происхождение, даже несколько раз взглянул в зеркало, чтобы убедиться в отсутствии нимба на голове и крыльев за спиной. А Женька исподтишка пытался поймать мой взгляд, который я старательно от него прятал.

- Баба Тома, я пока у Стаса поживу, присмотрите за квартирой, пожалуйста, – наконец-то смог вклиниться в нескончаемый монолог Женька.

- Конечно, Женечка, не беспокойся. Как хорошо, что Стасик тебя поддержит и поможет. Мама-то… - ну все, сказки были забыты, и опять полились слезы и сопли через край.

Собирая в сумку книги, тетрадки и учебники, я внимательно следил за парнем, который все больше мрачнел под траурные причитания соседки, и как только заметил, что он больше не может сдерживаться и на его глаза опять навернулись непрошеные слезы, уволок его подальше от ходячего источника печали и скорби. В кино. К моему несказанному удивлению Женька выбрал… мультики. Почти полтора часа он улыбался и сверкал счастливыми глазами, внимательно следя за приключениями рисованных монстров. Судьба заставила его быстро повзрослеть, но оставила ему кристально чистую душу ребенка. Он так искренне радовался таким, казалось бы, глупым вещам: плюшевой игрушке, веселому мультику, игровой приставке, связке воздушных шаров. Сводить его в цирк, что ли?

В цирк мы так и не попали, но вот в тренировочный зал я его с собой взял. И очень об этом пожалел. Уже через десять минут после нашего прихода я хотел превратить спортзал в кровавую бойню, а парней, тренирующихся сейчас – в мелкий котлетный фарш. И все потому, что один сероглазый паразит, сидящий рядом со мной на скамейке, с таким неприкрытым восхищением следил за ребятами, восторженно вздыхал, наблюдая за боевым танцем противников и всем телом поддавался вперед на каждый удачный прием. Убью. Всех.

Обстановку разрядил подошедший к нам Макс.

- Привет, Стас! - пожал мне руку лучший друг. – Ты мне нового бойца привел? Как зовут? – оценивающе окинул он взглядом смутившегося Зайку.

– Женя.

Брови Макса уползли почти к границе волос, а мне прилетела его ехидная улыбка.

- Меня зовут Максим, я хозяин этого спортзала и лучший друг Стаса. Ну, так как, вы просто посмотреть или кости размять? – сжимал в своей лапище Женькину ладонь Макс.

- А можно?! - нетерпеливо ерзал по скамейке Женька, пытаясь вернуть свою руку, пусть и не невредимой, но хотя бы не покалеченной. – Только я так не смогу.

- Без проблем. Научим, - лыбился во все белоснежные и дружескими похлопываниями отбивал мне плечо хозяин спортзала. - Да, Стас?!

Я молча кипел и мечтал научить Макса держать язык за зубами.

- Нравится? – продолжал обольщать наивного детёнка этот змей-искуситель.

- Очень! – старательно кивал головой Женька. - Я и не знал, что так можно… Думал, что так умеют только в кино…

- Умеют. И не только в кино. Вот Стас тоже так умеет.

Вот зараза! Похоже, сейчас Стас продемонстрирует все свое умение на лучшем друге, которому в травмпункте давно прогулы ставят.

- Правда?! - подорвался со скамейки Женька.

Ух ты! Каким взглядом при этом он меня одарил. За это я тут же простил Максу всё. Все прошлые косяки и насмешки, а заодно и большинство будущих.

- Правда, правда. Попроси его стать твоим личным тренером. Всё равно больше никто из ребят на это не подпишется.

- А я и не против, - улыбнулся, а потом удивленно распахнул глазки Зайка. - А почему?

- Так мы самоубийц и смертников не готовим… - подмигнул мне друг, прекрасно понимая, отчего так горят злобой мои глаза. - Ты, Женя, в тренерской можешь подобрать себе форму, если с собой не взял, и татами в полном вашем распоряжении.

- Удачи, Гризли-и-и… - томно пропел мне на ухо Макс и ушел, похохатывая и потирая ручки. Гаденыш!

Потренировались мы знатно. Как же было сладко и чертовски здорово прикасаться к Зайке, не боясь его насторожённости и робости. Парень выучил пару приемов и так открыто и бесхитростно этому радовался, а я к концу тренировки мучился мощным стояком и мечтал сбежать в душ. Хотя о чем это я…

Монументальный, хронический стояк неизменно появлялся и мешал мне разумно мыслить, стоило Женьке только возникнуть в поле моего зрения. Я был чист, как слеза младенца, потому что еще никогда не проводил столько времени в ванной, прибегая к услугам безотказной правой руки. Еще немного, и кровавые мозоли на ладонях мне были бы обеспечены, но, увы… Мужик сказал глупость, мужик глупость сделал. Обещание, данное Женьке, я исполнял, но как же это было сложно, а порой просто невыносимо трудно.