В омут твоих глаз (СИ) - Анафест Ольга "Anafest". Страница 39
Мощные толчки сзади, заполняющие его, выгибали и выдирали едва сдерживаемые стоны.
- Тош! – Глеб с силой вжался в крепкое тело под ним и, рыкнув, дёрнулся, накрываемый волной
эйфории.
- М... ха! – ощутив пульсацию в себе, Тимошин крепче сжал пальцы у самой головки и несколько
раз сдвинул кожу, выплёскиваясь на живот и подоконник.
Он еле удерживал на себе расслабившегося шатена, но не спешил отстраняться, пытаясь хоть
немного продлить момент их единения.
- Мелкий, - Савкин первым очнулся и вышел из партнёра, стягивая презерватив и завязывая его, -
извини, не сдержался.
- Плевать, - блондин повернулся на ватных ногах и сполз на пол. – В другой раз...
- Этот был последним, – выбросив использованную резинку в мусорное ведро под раковиной, Глеб
подтянул трусы.
- Даже теперь ты не изменишь решения?
- Это ничего не значило, – процитировав слова самого Антона, сказанные когда-то в
университетском туалете, Глеб подошёл к двери. – Мелкий, просто забудь.
Глава 25
- Ой, где я? – Маша с трудом оторвала гудящую голову от подушки и огляделась.
- Доброе утро, – Макс в упор смотрел на неё, стоя у стены и скрестив руки на груди.
- Привет, – Кленова поморщилась от острого чувства жажды.
- Выспалась?
- Да. Где мы?
- У меня дома, – Валеев кивнул на стакан с водой и маленькую белую таблетку на тумбочке возле
кровати: – Выпей, полегчает.
- Спасибо, – школьница проглотила горьковатый кругляшок и с блаженным видом осушила стакан.
– Почему я здесь?
- Потому что в таком виде я просто не мог позволить тебе показаться перед твоими родителями.
Зато мои оценили, неизгладимое впечатление ты на них произвела.
- Ой, как стыдно! – Маша рухнула обратно на подушку. – Что было?
- Страстные объятья с унитазом, жаркий спор с моим отцом о законах физики, попытка объяснить
моей матери, что она не должна столько сахара добавлять в тесто для кексов, и упрямое желание
соблазнить меня.
- Мамочка! - Кленова закрыла лицо руками. - Это не я!
- Не ты, это коньяк, который вы с Ярославом со стола стянули и в два рыла выдули.
- Прости, Максим!
- За что? За объяснения с родителями, за то, что отбивался от твоих домогательств, чтобы ты на утро
не проклинала меня, или за то, что ты всё с тем же Яриком лизалась с Тимошиным и висла на нём?
- Не может быть!
- Какой из пунктов тебя смутил?
- Третий.
- О, милая моя, ваше трио смотрелось поистине страстно.
- Прости.
- Родители на работе, поэтому можешь спокойно сходить в душ, не опасаясь того, что придётся
стыдиться, – Макс подошёл к большому шкафу и достал полотенце. – Думаю, завтрак в тебя не
влезет, а вот кофе очень к месту.
- Ты злишься?
- Нет, бля, я в восторге! – Валеев бросил полотенце на кровать. – Иди в душ.
- Прости.
___
Маша вертела в руках чашку с горячим кофе:
- Ты злишься?
- Это у нас вопрос дня сегодня? – Валеев недовольно скривился, стоя у окна и глядя на свою
девушку, завёрнутую в пушистое полотенце.
- Злишься, – Кленова вздохнула. – Я никогда раньше не пила.
- Я это уже понял.
- Скажи... я... - школьница смутилась, - очень, ну... приставала?
- Весьма активно.
- Что тебя остановило?
- Не очень хочется трахать почти безжизненное тело, некрофилией не страдаю.
- Грубо.
- Зато честно.
- Сомневаюсь.
- Чёрт возьми! - Макс разозлился. - Что ты хочешь услышать? Что я не хотел, чтобы твой первый раз
был перепихом по пьяни? Да, блядь, да! Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, и что я не
смогу поступить так!
- Антон смог бы.
- Какое мне дело до Тимошина? Или тебя он взволновал после вчерашнего? Вернулись прежние
чувства?
- Какие чувства? Я просто сравнила, – старшеклассница уткнулась носом в чашку.
- А не надо сравнивать меня с кем-то! Я это я!
- Прости.
- Твою мать, - рыжик подошёл к девушке и опустился перед ней на корточки, - неужели ты не
понимаешь, что меня злит вовсе не то, что ты выпила или устроила концерт перед моими предками?
Да плевать мне на их одобрение, тем более они всегда были людьми понимающими. Меня бесит, что
к тебе прикасался кто-то, кроме меня! А ты напоминаешь об этом, хотя я предпочёл бы вычеркнуть
этот эпизод из памяти, чтобы не наделать глупостей!
- Каких глупостей? – Кленова замерла.
- Принцесса, доиграешься! Я ведь предупреждал.
- О чём ты?
Вместо ответа, парень приподнялся и, обхватив лицо школьницы ладонями, впился в её губы, напористо, с нажимом, сминая.
- Думаешь, так просто было не поддаться искушению? – оторвавшись, Максим провёл пальцами по
приоткрытым губам девушки. – Принцесса, с каждым днём мне всё сложнее контролировать себя, не
играй с огнём.
- Может, мне стоит обратиться к кому-то более решительному? – Маша хитро сощурилась, глядя в
зелёные глаза.
- Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – Валеев выпрямился, подхватывая старшеклассницу на руки.
– Доигралась, принцесса.
Рыжик внёс Кленову в спальню, аккуратно развернувшись в проёме, чтобы не ударить её о косяк, и
опустил на кровать, нависая сверху на вытянутых руках.
Он молча разглядывал её по-детски беззаботное, но уже по-девичьи интересное лицо, скользя
подушечками пальцев по розоватым щекам.
Девушка сама потянулась навстречу, затаив дыхание и закрывая глаза.
- Маленькая моя, - Макс накрыл её губы мягким поцелуем, скользнув одной рукой вдоль её тела и
осторожно стягивая полотенце. Ладонь коснулась тёплой кожи, покрытой мурашками, и замерла на
округлой груди, немного сжимая.
Оторвавшись от Маши, Валеев приподнялся и стащил с себя футболку, бросив в сторону.
Наклонившись, он втянул в рот аккуратный розовый сосок, теребя пальцами второй.
Школьница тихо застонала, но даже не шевельнулась, и лишь её голова метнулась на подушке, рассыпая мокрые после душа волосы.
Что-то новое для неё, пугающее, но приятное, сладкое, желанное.
- Не бойся, - шепча, рыжик провёл языком влажную дорожку к пупку, пробираясь во впадинку и
опускаясь ниже, попутно распахивая полотенце полностью и открывая абсолютный доступ к телу.
Кленова занервничала, чувствуя собственную незащищённость, и рефлекторно попыталась сдвинуть
ноги, но парень, устроившийся между ними, не позволял.
Он улыбнулся, коснувшись шелковистой кожи гладко выбритого лобка, заставив старшеклассницу
дрожать и нетерпеливо комкать в руках простынь.
Щемящее чувство стыда сменялось вожделением, и Маша согнула ноги в коленях, ещё больше
открываясь перед любимым человеком.
Макс скользнул языком ниже, едва касаясь и разжигая томящее желание, напоминающее о себе
выделяемой влагой.
Дразня, он постепенно стал напористее, сменяя язык губами, добавляя мягкие массирующие
движения пальцами, но не проникая внутрь, а кружа на поверхности.
Нужно было заставить девочку забыть о предстоящем, о неизбежной боли, вынудить отпустить свои
страхи и сомнения.
Он оторвался от неё лишь тогда, когда высокие стоны стали пронзительнее, и юное тело, изгибаясь, замерло на острых локтях.
Стянув джинсы с плавками, Макс накрыл собой Кленову , снова вжимая её спиной в постель и
отвлекая глубоким поцелуем в искусанные припухшие губы от тихого шуршания разрываемой
упаковки презерватива, выуженного из кармана штанов.
Пахучий латекс обтянул его член, не оставшийся безответным к горячему женскому телу, ещё
чистому и не знающему ласк.
- Я тебя люблю, - обжигая дыханием ухо девушки, Валеев направил себя рукой и снова впился в
чужие губы, ловя ртом короткий вскрик боли.
Маша зажалась, вытянувшись напряжённой струной и стиснув парня бёдрами. Её острые ногти
впились в бледную спину рыжика, карябая беспорядочно.