Черт-те что и сбоку бантик - Вильмонт Екатерина Николаевна. Страница 20
В гримерной, где как раз гримировали героя следующей съемки, работал монитор.
– Кто эта кретинка? – раздраженно спросил Алексей Вилковский, знаменитый актер, красавец сорока лет.
– Да черт ее знает, – ответил гример Левочка.
– А эта девушка-интервьюерша и есть ваша пресловутая Завьялова?
– Она, красавица, – кивнул Левочка. – Алексей Юрьевич, вот тут немножко подчеркнем?
– Нет, не стоит. Мои года – мое богатство.
– А вообще-то не мешало бы верхние веки чуть подтянуть. Это несложная операция.
– Да ни за что! Зря я, что ли, наживал свои морщины? Может теперь, наконец, буду играть что-то поинтереснее, чем просто герои-любовники.
– Эх, Алексей Юрьевич, – вздохнула гримерша Галина Григорьевна. – Грех вам так говорить. Вы сейчас лучше, чем в молодости, интереснее. И вам еще играть этих героев не переиграть. И потом, в театре-то вы всякое играете…
– Спасибо на добром слове! – улыбнулся артист. – А ведь она эту идиотку наизнанку вывернула… Классная работа! С ней надо держать ухо востро!
В гримерке появилась Наташа. Поздоровалась.
– Простите, Алексей Юрьевич, я должна освежить грим и переодеться. Ничего, что вам придется подождать?
– Ничего. Я освободился на сегодня. А вы просто ас! Я тут посмотрел ваше интервью с этой… Здорово!
– Вы серьезно? Неужто что-то получилось?
– Еще как, красавица! – пылко воскликнул Левочка. – Садись, освежим макияжик… У тебя какое платье сейчас будет?
– Голубое!
– Понял! Глотни сперва кофейку.
– Алексей Юрьевич, а вам кофе не предложили? Или чай?
– Спасибо. Разумеется, предлагали, но я не хочу.
Освежив грим, Наташа встала.
– Съемка через десять минут. Увидимся в студии.
Она улыбнулась артисту.
Ух, до чего хороша! И умная при этом!
Платье было очень красивое. Из легкого полотна с расклешенной юбкой немного ниже колен.
– Красотища! Не думала, что голубой тебе так пойдет, – заметила помощница Валя. – Ты вообще, как вернулась из Юрмалы, выглядишь потрясно. Ты там часом ни в кого не втюрилась?
– Нет, – счастливо рассмеялась Наташа. – Разве что в Балтийское море.
– Да, такая свеженькая, просто огурцом пахнешь.
А ведь Кузьмин еще никак не связывался с ней. Сердце вдруг упало. А вдруг на этом все и кончилось? Я не переживу!
Беседа со знаменитым артистом шла на удивление легко, и оба получали от нее удовольствие.
– Скажите, Алексей Юрьевич, вы как-то говорили, что сейчас артисты редко умеют хорошо читать стихи в стихотворных пьесах…
– Увы, это так.
– Да, но при этом вы и себя не пощадили, сказали что и вам это нелегко дается.
– Увы, и это так, – развел руками артист.
– Но я не так давно была на вашем спектакле «Сид» и мне показалось, что вы-то как раз с этим прекрасно справляетесь? Это что, актерское кокетство?
Он рассмеялся.
– Нет.
– Тогда что? Самокритичность?
– Пожалуй! Ну и еще – меня угнетает падение сценической культуры. Сейчас артистов хуже учат… И говорят они зачастую безграмотно, и манеры… оставляют желать лучшего.
– Их плохо учат или же они плохо учатся?
– Гм… Хороший вопрос! Есть и то, и другое. Конечно, зачем парню хорошие манеры, если он со второго курса начинает сниматься во всякой чернухе с лагерным уклоном? Он уже прославился, стал популярным, его рвут на части, так до манер ли ему?
– Но вы тоже снимаетесь в сериалах, а манеры у вас – не придерешься.
– Так меня еще хорошо учили, и я тоже хорошо учился.
– А на каком курсе вас начали снимать?
– На третьем. Но меня снимали все больше в костюмных исторических фильмах и манеры там были нужны.
– А речь? Вот мы с вами говорим уже много, но вы не сделали ни одной из столь распространенных нынче ошибок. Сейчас даже, вроде бы, образованные люди говорят ужасно.
– О да! Я на каждом шагу слышу этот кошмар: «Я понимаю о том, что…» Или это «то, что»! Ужас какой-то! Или «как бы» через каждые два слова.
– А вы поправляете ваших молодых коллег?
– Поправлял. Но они или обижаются, или смотрят на меня, как на старого хрена, который брюзжит по любому поводу. Но, правда, один парень поблагодарил и даже попросил: «Пожалуйста, поправляйте меня»!
– Значит, все не так уж безнадежно?
– Ох, вы оптимистка! – рассмеялся он.
Глеб Витальевич рассчитывал приехать на студию к последнему интервью, чтобы иметь возможность перемолвиться хоть словом с Наташей и назначить ей свидание. Но попал в пробку и приехал позже. По его расчетам, она еще должна снять грим, переодеться. А если машина задержится, он предложит ей отвезти ее домой.
– Что, съемка уже кончилась? – спросил он.
– Да, Глеб Витальевич!
– А Наталья Алексеевна еще здесь?
– Нет. Машина сломалась и Вилковский предложил отвезти ее. Ой, такое отличное интервью с ним получилось!
– Скиньте мне сегодняшние интервью, я посмотрю…
– Одну минутку, Глеб Витальевич.
– И не только Завьялову, а еще и Артемьева!
– Будет сделано!
Съемки спортивной программы Вени Артемьева триста лет не были ему нужны, но конспирация…
Он поехал на городскую квартиру и первым делом решил посмотреть интервью с Вилковским.
Наташа выглядела изумительно! Господи, какая она… А Вилковский до чего красив, собака! И как он на нее смотрит… Так и пожирает своими глазищами… на ноги пялится, сволочь! А ведь она с ним кокетничает, они, можно сказать, флиртуют в кадре… Он не любит, вроде бы, давать интервью, а тут… распустил хвост, павлин проклятый! И он ее увез? Зачем она с ним поехала? Как она посмела?
Его трясло от ревности. И он схватил телефон. Плевать, что поздно!
– Алло! Это ты? – проворковала она.
– Я. Можешь говорить?
– Могу.
– Ты где?
– Дома. Устала страшно.
– А муж?
– Его нет еще.
– Я приехал на студию, а тебя нет… Сказали, Вилковский увез…
– Ты ревнуешь?
– Жутко! Чуть не спятил! Когда увидимся?
– Когда ты сможешь… А где?
– Я придумал. Завтра в шесть вечера. Адрес скину на телефон. Приезжай, буду ждать.
– Глеб, к тебе я не пойду.
– Да не ко мне. Я снял квартиру.
– А если ты задержишься?
– Я не задержусь, но если вдруг, я тебе сообщу. Только не забудь телефон и не забудь его зарядить.
– Слушаюсь!
– А теперь отдыхай! Я так соскучился…
– И я…
Но тут она услышала, что в дверях повернулся ключ.
– Всего доброго, Ольга Васильевна! Завтра к шести подъеду. Спокойной ночи.
– Кто такая Ольга Васильевна? – спросил вошедший муж.
– Одна профессорша-психолог. На канале хотят сделать с ней интервью, а она не соглашается. Говорит, ей надо со мной сперва познакомиться. Ей уже за семьдесят, я не могу ей отказать. Ты голодный?
– Нет. Я ел. Встречался с клиентом в кафе. А ты как будто не очень и устала. Обычно после съемок ты уже почти труп, а сегодня ничего еще, живая. Я звонил Аське, она там благоденствует и даже не скучает. Подружка какая-то нашлась…
– Вот и слава богу.
…Там явно вернулся муж. Только бы он не потребовал секса… Сегодня, после съемок, может и не потребовать. Она же так устает… Но дальше как будет? Она говорила, что у них с мужем эти отношения сохранились. А мне что, вешаться от ревности? Как подумаю, что она с ним… Хочется его просто убить.
– Артур, я уже падаю.
– Иди, лапка, я тоже скоро приду.
Наташа легла. Обычно после съемок она долго не могла уснуть, а тут еще предстоящее свидание… Но Артур скоро придет, надо притвориться, что я уже сплю. Она свернулась клубочком, подоткнула под щеку угол подушки и закрыла глаза. Неужели меньше чем через сутки я смогу обнять его? Какое счастье! Дверь в спальню приоткрылась.
– Спишь? – шепотом спросил муж.
Она не ответила.
Артур лег рядом. Она не пошевелилась. Он легонько коснулся губами ее обнаженного предплечья. Она не реагировала. Он тяжело вздохнул и потушил свет. Немного поворочался и вскоре затих. Уснул. А ведь он не вызывает у меня отвращения, с удивлением подумала Наташа. Странно… Или это просто многолетняя привычка? Нам всегда было хорошо в постели. Но я просто ничего в этом не понимала… А сейчас… Глеб… Я до него даже вообразить не могла, что способна на такую бешеную страсть. Воистину, цунами. Нет, нельзя сейчас думать об этом… Но не думать не получалось… Я так до утра не усну. Надо выпить таблетку. Она встала, тихонько выскользнула из спальни. Нашла в аптечке феназепам и пошла на кухню за водой. Едва она налила воды в стакан, как появился Артур.