Пособие для настоящих волшебников - Шумская Елизавета. Страница 36

И осталась на месте.

Выскочив на открытое пространство, Ло мгновенно оценил ситуацию. Ларика боролась против заклинания Ивы. Полонея находилась слишком близко к опасности. Радаяра застыла столбом у самой кромки леса. Но вампир не сомневался, что скоро она вмешается. Ларимир угрозы не представлял. Пока.

Однако то, что наконец почувствовал Ло, все объяснило. В сыне Радаяры не было и капли вампирской крови, чего не скажешь о его сестре. Юноша прислушался к себе, с ужасом поняв одну страшную вещь: его кровь признала кровь в девушке. Каждый рожденный вампир может создать сотворенного. Создать и быть ответственным за него. Но в столь юном возрасте это было недопустимо. Каждый из сородичей Ло знал все правила и законы, касающиеся сотворенных. Знал, что нужно делать в первую очередь, какие существуют опасности, как оценить потенциал и жизнеспособность «ребенка», как им руководить, как его учить, как его охранять.

Сотворенный вампир считался чем-то вроде слуги и родственника одновременно. Но связь с «родителем» была настолько сильна, что они чувствовали даже настроение друг друга, не говоря уже о боли или страхе. У «родителя», особенно на первых порах, включался почти материнский инстинкт – защищать. Но на деле защищать нужно было всех окружающих от подобного «дитяти». Даже при обычных обстоятельствах в начале своего нового существования подобные существа представляли нешуточную опасность для всего, что могли расценить как пищу. Иногда это заканчивалось их смертью, но как правило доставалось именно жертвам. Крепкая связь призвана была контролировать сотворенных. Инстинкт «родителя» – защищать новых членов вампирского сообщества.

Ло на миг прикрыл глаза, анализируя то, что увидел и почувствовал. Его кровь признала родство. Связь была. Странная, но определенно она существовала. Тут все нормально. Однако все остальное… От того, что он видел магическим зрением, от того, что он понимал, внутри все холодело и наливалось тяжелой пульсирующей болью. А может быть, ужасом от решения, которое юноше предстояло принять. Молодой вампир с некоторой горечью подумал, что он представлял судьбу своего первого «дитяти» совсем иначе.

Юноша медленно поднял руку и полоснул по запястью клыками. Ларика мгновенно затихла, услышав приказ. Следующий приказ Ло отдал ее крови. В тот же миг их обоих скрутило болью. Кто-то закричал. Вампир с трудом понял, что кричат на два голоса. Женских. С трудом разлепил глаза и убедился, что это не Ива и не ее тетушка.

Боль повторилась снова. Сначала пронзило с макушки до пят как молнией. А потом показалось, что кто-то разрывает его изнутри. Кто-то с огромными острыми когтями и садистскими наклонностями. Кровь молила остановиться, отменить приказ… Ло почувствовал, что тонкая связующая нить между ним и Ларикой начинает рваться, пришлось влить в нее магии. Рана на запястье уже почти затянулась. Вампир вновь поднял руку к клыкам и только сейчас понял, что лицо перекосило от боли. С трудом удалось расцепить сжатые зубы. Но его кровь должна литься на землю, пока… пока его «дитя» не умрет.

И оно умирало. Медленно, мучительно, умоляя о спасении. Долго, как умирают только вампиры. Ло скручивало и резало на части, пронзало болью и будто высасывало все силы, всю кровь, всю магию. Под конец перед глазами встала кромешная мгла, в которой не было ничего, кроме чьего-то плача и острых горестных сожалений.

В какой-то момент Ива не выдержала. Магией подволокла Ларимира к Полонее и накрыла их троих «щитом» магии Света. На этот раз заклинание вспомнилось без труда. Девушка уткнулась тетушке в плечо, чувствуя ее успокаивающую руку на своей голове. Магия помогала, но все-таки хорошо, что никто не воспользовался моментом для нападения. Знахарка совсем не была уверена, что смогла бы отбиться.

Постепенно накал от чужеродной силы начал сходить на нет. Но на всякий случай Ива выждала еще пару минут. Потом подняла голову и огляделась. Первым, кого она увидела, стал Ло, спокойно, пожалуй, излишне спокойно идущий к ним. За его спиной девушка разглядела лежащую на земле Ларику и Радаяру, прижимающую к себе ее голову и монотонно скулящую в пустоту.

Ива поспешила сбросить «щит», чтобы не причинять беспокойство вампиру. Да и тетушке он неприятен, хоть она и старалась сделать его максимально для нее безболезненным. Ло подошел уже совсем близко и протянул ей руку. Знахарка благодарно на нее оперлась и неловко поднялась. Тогда вампир помог встать и остальным. Ива снова огляделась. Похоже, больше врагов не осталось. Но что же произошло?

– Ты в порядке? – зачем-то спросила она, хотя внешне вампир явно не пострадал. Только одежда потрепалась.

– Да, – бесстрастно ответил юноша.

Травница повнимательней глянула на возлюбленного: что-то ей в нем сейчас совсем не нравилось. Но что бы то ни было, Ло показывать этого не собирался никому. Ива украдкой бросила взгляд на тетушку, но та даже не смотрела на них. Ее взгляд был прикован к Радаяре с ее дочкой.

– А… что с Ларикой?

Почти незаметная пауза заставила Иву посмотреть в глаза вампира. В них не отражалось ничего.

– Я приказал ей умереть.

В домике Полонеи сейчас, как и всегда, царил аромат трав и пили чай, в котором Ива улавливала успокаивающие нотки любимого тетушкиного зелья, пользовавшегося повышенным спросом у истеричных девиц. Таковой знахарка себя не считала, но напиток похлебывала почти с благодарностью. «Почему одержанные с друзьями победы вселяют радость и торжество, а дома от них остается какая-то особая горечь? – несколько заторможенно размышляла Ива. – Дома ты всегда дитя, но тут все как-то серьезней. Здесь не отмахнешься стандартным пожеланием здоровья и на проблемы не скажешь: «Все будет хорошо».

Ей бы радоваться – убийцу нашли, безвинную жертву, то бишь Ларимира, защитили. Тетушка не пострадала. Все получили по заслугам. Однако горечь не уходила. Девушка обвела взглядом комнату. На накрытом одеялом сундуке лежала Радаяра, словно постаревшая лет на двадцать. Она впала в беспамятство еще у реки, и с тех пор не удавалось привести ее в чувство. Тетушка говорила, что это реакция на горе и пусть лучше будет так. Соседскую ведьму перенесли в дом, но в кровать не положили, желая постоянно держать на виду. Но пока в ее состоянии ничего не менялось. Остальные, а именно Ло, Полонея, Ларимир и сама Ива, сидели вокруг стола, погруженные в невеселые думы. По мнению юной чародейки, лучше всего себя сейчас чувствовала как раз тетушка. Она казалась почти довольной, будто подтвердилась какая-то ее догадка или идея.

К Ло было не подступиться. Юноша явно не ждал ее внимания, да и говорить не хотел. Он коротко пересказал, что произошло, и замолчал, явно не желая продолжать беседу. Ива поймала красноречивый взгляд тетушки и тут же решила оставить на этот вечер вампира в покое.

Больше всего опасений у Ивы вызывал Ларимир. Но ему потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти в себя. Более того, он оказался в состоянии рассказать свою историю.

– Мама, – юноша оглянулся на безучастную ко всему Радаяру, – никогда не оставляла попыток меня вылечить. За все эти годы чего она и заодно я только не перепробовали. Перечислять – дня не хватит. Но в последнее время она будто успокоилась. Ей удалось стабилизировать мою болезнь. Приступы случались все реже, а со слабостью я давно привык жить. Но такое состояние нужно было поддерживать. Мама каждый день варила зелье для этого. И приносила мне, но чаще это делала сестра. Ставила рядом с кроватью, желала доброй ночи и уходила. Обычно после этого эликсира я очень глубоко спал. Это меня не удивляло, так как многие зелья вызывают сон. Однако в какой-то момент оно перестало действовать столь уж сильно. Возможно, я просто привык к нему, мой организм привык. Так вот… однажды ночью я проснулся и увидел над собой сестру. Не знаю почему, но я решил не подавать вида, что не сплю. Она… я не мог поверить в то, что вижу. Поэтому в следующий раз я отказался от лекарства, вылив его в окно. Сон стал более чутким. И я почувствовал, что Ларика снова пришла ко мне в комнату. В этот раз сомнений у меня уже не возникло. Она пила мои силы. Колдовством вытягивала их из меня. Я не колдун, поэтому для меня, как и любого обычного человека, это очень опасно. Ведь, по сути, пьется жизненная энергия. Мама не любит допускать меня до знахарских дел, говорит, тут выдержка нужна, ведь порой зелья варятся очень долго, да и от жара, запахов мне часто становится дурно, но я все равно многое знаю. В следующий раз я не вылил лекарство, а изучил его. Я почти уверен, что это обычное сонное зелье. В отсутствие Ларики я пробрался в ее комнату и обнаружил там огромные запасы этой настойки и несколько склянок, в которые мама разливает мое лекарство. Они особого стекла. Мама специально когда-то привезла их из города. Иногда требуется их докупать. В прошлый раз за ними ездила Ларика. Наверное, тогда она и себе заказала. Я решил, что она просто подменяет склянки перед тем, как отдать мне. Все эти ночи, пока я это выяснял, она приходила почти каждый раз. И всегда выпивала мои силы. Немного, но достаточно, чтобы я не поправлялся. А ей это придавало колдовских сил. Разумеется, необходимо было что-то делать. Нужно было обо всем рассказать маме… но я никак не мог на это решиться. Она так любит нас обоих. И… узнать, что столько боли, а я думаю, что это началось давно, мама испытала не по вине природы, судьбы, богов или случайности, а по вине родной дочери… Я не был уверен, что это ее не убьет…