Девушка на неделю - Мерфи Моника. Страница 30

– Тебе больно, – говорит он, целуя меня. – Расслабься. Дыши.

Я пытаюсь сделать, как он сказал. И, наконец, Дрю весь во мне. Его тело напряжено. Спина покрыта потом. Я шире раздвигаю ноги, позволяя ему войти глубже.

Мы оба стонем и двигаемся. Вместе. Поначалу медленно, осторожно подстраиваясь друг под друга, пока наши тела улавливают единый ритм. Он двигается все сильнее. Еще жестче, заставляя меня терять рассудок. Мои мысли растворяются. Остаются только ощущения. Меня окатывает горячая волна, я близка к финалу, но потом вдруг…

Дрю сажает меня сверху – так же, как мы сидели, когда еще были одеты. Но сейчас мы обнажены, физически и душевно, наши тела соединяются, его плоть так глубоко во мне. Я чувствую, как он заполняет меня.

– Не теряй голову. – Он так хорошо меня понимает. – Мне бы не хотелось, чтобы ты забыла, с кем ты и где. Кто заставляет тебя кончить.

Его голос такой глубокий, настолько же глубок, насколько глубоко входит его член, и я вся дрожу. Его голос, его слова заводят меня.

Дрю полностью побеждает меня – своим взглядом, словами, красотой своего тела, прикосновениями языка. Все, что он делает, опустошает меня. Пьянит. Обновляет.

Все внутри меня.

– Я никогда не забуду, с кем я, – шепчу я ему в губы и целую его. Он заставляет меня двигаться быстрее, и я подчиняюсь, желая быстрее довести его до блаженства и вместе с тем оттягивая этот момент.

Он крепко сжимает пальцами мой затылок. И я смакую боль, которая заставляет меня чувствовать себя живой. Быть в объятиях Дрю, ощущать его внутри себя. Это заставляет меня чувствовать.

Живой. Желанной. Любимой.

Он выдохнул мое имя мне в губы, и я поняла, что он уже близко. Как и я. Я немного наклоняюсь, прижимаюсь к нему, обрушиваюсь на него. Я кричу и словно распадаюсь на куски, мое тело содрогается. Он падает на меня. Вздрагивает. Он стонет. Так крепко обнимает меня, что я не могу дышать.

Мы лежим, вцепившись друг в друга, наше дыхание медленно выравнивается. Я не хочу отпускать его, и я знаю, что это смешно.

Но я ничего не могу поделать. Дрю Каллахан навсегда изменил меня, и это радует и пугает меня. Я еще так многого не знаю.

Еще столько всего нужно узнать. Есть то, что я боюсь узнать. Но по правде… Разве не говорят, что правда делает тебя свободным?

Я хочу освободить Дрю от тюрьмы, в которой его держит прошлое. И я могу это сделать, только если узнаю, что случилось.

И завтра я все выясню.

Я должна.

Глава четырнадцатая

День 7 (Отъезд), 09:00

Чтоб гладким был путь истинной любви ^[6].

Уильям Шекспир

Дрю

Я прижался к Фэйбл сзади, обхватив ладонями ее груди, зарывшись носом в ее душистые волосы, и мы так и заснули в обнимку, переплетясь телами. Утром я проснулся твердым как камень, в полной готовности взять ее снова.

Что я и сделал.

Со вчерашнего вечера мы занимались сексом четырежды, и каждый следующий раз был лучше предыдущего. Я так запал на эту девчонку, ужас просто. Супер.

Наконец она выгоняет меня из кровати – говорит, что пора выдвигаться. И правда, нам сегодня еще часа четыре ехать на машине, а дороги загружены, так что, может, и дольше.

К тому же я планирую улизнуть так, чтобы не пересечься с Адель. Или с отцом. Кошмар, правда? Я люблю папу, но сегодня… сегодня ему придется нелегко. И я не знаю, смогу ли с этим справиться. Честно говоря, мне стыдно, что я так счастлив в этот день, хотя это и не точная годовщина смерти Ванессы. Но я хочу побороть этот стыд.

Я устал от стыда, вины, опустошения и тревог. В кои-то веки я всю ночь занимался сексом с красивой женщиной, и мне хочется просто наслаждаться этим. Хочется быть с ней, касаться ее, говорить ей, как много она значит для меня, а не убегать и прятаться.

Фэйбл чертовски хороша. Ни за что не отпущу ее.

Мы идем в душ вместе, потому что я полон желания, и она тоже. Теплая вода льется на нас сверху; мои пальцы проскальзывают у Фэйбл между ног, и я нежно довожу ее до оргазма, не переставая целовать, проглатывая ее стоны. А потом она опускается на колени, плотно обхватывает губами головку члена и вбирает его в рот, лаская языком мою плоть, – и я кончаю, резко выдыхая.

Одно это уже – ключевой, поворотный момент. Из-за предыдущего опыта я раньше ненавидел минет. Всякий раз в такие моменты я чувствовал отвращение, а в голове всплывали воспоминания: стыд, ужас от того, как легко я поддавался уговорам той женщины и начинал верить, что мы с ней не делаем ничего плохого.

Она лгала. Я понимал, что наше занятие постыдно, но не мог контролировать себя, свои инстинкты, свою реакцию на нее. Она знала, как возбудить меня, и я все это ненавидел.

Ненавидел то, во что она превращала меня – в свою секс-игрушку, которую можно было брать в любой момент и трахать, использовать до измождения, пока меня не начинало тошнить. После того как она уходила, я не раз задумывался о самоубийстве. Но не мог решиться. Слишком боялся того, что могло произойти, если бы я все-таки выжил.

И тогда я спрятался в свою раковину. Превратился в робота, который только повторял определенный набор движений, делал то, что должен был, и спокойно шел вперед по жизни. Держался от всех на расстоянии, думал только о футболе и ни о чем другом.

Пока не появилась эта девушка. Она заинтриговала меня. Удивила. Одурманила.

Обнажила полностью.

– Ты ненасытен, – говорит она, когда мы закончили вытирать друг друга.

От ее слов я застываю. В тот вечер в загородном клубе Адель сказала почти то же самое. И тогда я впал в ярость. Мне стало стыдно.

Точно так же, как и сейчас.

Смотрю на Фэйбл, стараясь совладать с эмоциями, и вижу, как улыбка сходит с ее прекрасных губ. Я не хочу терять эту девушку. Только не сейчас. Не после того, как провел с ней лучшую ночь в своей жизни.

– Что-то не так? – спрашивает она.

Помотав головой, я выхожу из ванной и иду к себе в комнату, чтобы переодеться. Вещи уже собраны, почти все готово к отъезду, осталось совсем чуть-чуть. Надо выбираться отсюда, сваливать подальше от этого дома. От этой жизни, которая уже перестала быть частью меня, хотя я все еще чувствую, как ее колючие отростки извиваются в моем мозгу, пытаясь закрепиться там навечно.

Несколько минут спустя Фэйбл заходит ко мне в комнату. Одевалась она явно впопыхах: джинсы расстегнуты, блузка натянута кое-как. Фэйбл поправляет ее на худеньких плечах, соблазнительно обнажая их, и я тут же отвлекаюсь.

Но затем я понимаю, что ее испытующий взгляд направлен на меня, и от расспросов мне не уклониться.

– Скажи мне, что не так.

– Я просто… уже готов. Пошли.

Это нормальный ответ. Его должно быть достаточно.

– Что-то случилось здесь. И я хочу знать что.

Фэйбл скрещивает руки на груди. Давненько я этого не видел. Защитная реакция, похоже. Пытается изображать крутую; дает понять, что не отступится.

Что ж, я тоже не отступлюсь. Мы не будем обсуждать это здесь. И сейчас.

– Забудь об этом, Фэйбл. Серьезно.

– Нет, – сделав шаг вперед, она толкает меня в грудь двумя руками. – Я устала притворяться, что ничего не происходит. Устала от того, что ты вдруг взрываешься, психуешь – а потом заявляешь, что все нормально. Да, я понимаю, что ты все еще скорбишь о сестре и винишь себя в ее смерти. Но это ведь не всё. Здесь произошло еще что-то, и вот об этом ты говорить не хочешь. А мне очень нужно, чтобы ты открылся передо мной, Дрю.

Из легких словно разом исчезает воздух, и я медленно качаю головой.

– Я… я не могу.

– Ты должен. – Она тянется, чтобы толкнуть меня снова, и я перехватываю ее запястья. – Мне нужно выяснить правду. Иначе как я смогу помочь тебе справиться с этим?

– Поверь мне, лучше тебе ничего не знать.

Отпускаю ее и поворачиваюсь к своей сумке, лежащей на кровати, но Фэйбл сжимает мою руку и резко дергает, снова разворачивая лицом к себе.