Танцуй, танцуй (СИ) - Гартман Ирина. Страница 8

  - Не показалось, - криво усмехнулся я, вспоминая "нежные" отношения с родственниками. - Не поверишь, но я могу быть редкой сволочью. Кончай ржать. Да не трясись ты! Вот, ну и, кроме того, я долгое время пользовался особым расположением главы клана, чем заслужил неудовольствие Анны, бывшей фаворитки, а уж она постаралась отравить мне жизнь по полной программе. Ведьма, это ведь ее заклятие держит меня.

  Я не очень сильный вампир. Хотя лет мне не намного меньше, чем тому же Диего, он легко скрутит меня в бараний рог. Для того чтобы стать сильнее - нужно убивать. Кровь позволяет нам существовать, а чужие жизни - наращивать могущество, пользоваться магией. Я не люблю смерть, слишком хорошо запомнив собственную. И нашел свой способ. Тех крох энергии, частиц чужих душ, что я получаю от своих любовников, хватает мне на простые вещи, вроде подавления воли, ускорения, увеличения силы. Я могу сделать свое тело теплым, ненадолго, а вот в скорости со мной не может сравниться ни один из братьев. Именно поэтому мне и удалось скрыться, использовав последний отчаянный всплеск магии. Те, кто сильнее, даже могут находиться на Солнце, короткое время, но могут. Могут заставить биться свое сердце, или остановить чужое. Я слабее, но мне не нужна сила, добытая такой ценой.

  А я постепенно восстанавливаюсь. Заклинание отступает, возвращая мне мои способности, и я уже легко могу справиться с Тревисом, реши мы устроить потасовку. Но не хочу, мне нравится быть слабее его, нравится его молчаливая защита. Это эгоистично, но мне все равно. Я так устал быть один, мне так надоело защищаться от мира, что хоть на мгновение хочется узнать, что это такое - чужая, не пугающая, а дарящая покой, сила.

  - Ты голоден? - он спросил это так обыденно, что я чуть не расхохотался.

  - Да. А ты хочешь поджарить мне яичницу? - и почему я никогда не могу удержаться от сарказма? Он только хмыкнул и покачал головой.

  - В холодильнике есть оставшиеся донорские пакеты. Тебе подогреть?

  - Да, и посолить. Стой, Тревис, это шутка! Не надо греть, это и так на вкус редкая гадость, а уж теплая... Просто дай мне пакет, а лучше два... и отвернись.

  Конечно, он не отвернулся, и я был вынужден глотать эту тошнотворную консервированную дрянь у него на глазах. Проклятье Каина, я не протяну на такой диете долго.. Но об этом я поразмыслить уже не успел. Послышался грохот, а затем в комнату вошли несколько до боли знакомых мне субъектов.

  - Здравствуй, Анна, - я отвесил поклон высокой темноволосой женщине, одетой в длинную кожаную юбку и черную атласную блузку, и улыбнулся самой наглой и пошлой из своих улыбок. Ее передернуло от отвращения, и красивое породистое лицо исказилось в брезгливой гримасе. Что ж, взаимно. Я искренне порадовался, что мы были уже одеты, и переместился к Тревису одним едва уловимым движением, закрывая его собой и демонстрируя, что заклинание больше не сковывает меня. Королева подняла бровь и усмехнулась.

  - Я думала, моя магия продержится дольше. Но и оставшихся следов хватило, чтобы найти тебя, стоило лишь подойти поближе. Попытаешься скрыться опять?

  - Нет, если вы не тронете его, - я взглянул ей в глаза, читая в них удивление. - Вам нужен я, правда? Оставьте его в покое, и я пойду с вами. Учти, он связан со мной, так что если после моего ухода кто-то попробует причинить ему вред - удеру, и поминай, как звали. Дважды твое заклинание на мне не сработает, ведьма. Теперь либо я иду с вами сам, по доброй воле, либо завтра Алонсо будет объяснять Ла Круа, где его игрушка.

  - Он знает, кто мы, - зеленые глаза Анны сузились. Я пожал плечами.

  - Ему никто не поверит. Кроме того, я могу стереть ему память об этих днях. Заткнись, Тревис, - я ткнул его в бок, и он подавился своей протестующей фразой. - Так будет лучше, пойми.

  Я заглянул ему в глаза, подавляя сопротивление. Прости, малыш, я сильнее. Его взгляд рассредоточился, теряя осмысленность, и я подхватил на руки обмякшее тело. Обычно в сказках засыпает красавица, а я усыпил чудовище. Потом уложил его на диван и обернулся, готовый идти. Наверное, мне померещилось, но буквально на секунду я увидел, как во взгляде Анны мелькнуло уважение. Мы молча покинули гостиную.

   Меня разодели в пух и прах, стараясь придать товарный вид. Клан сильно ослабел во время этой войны, поэтому Алонсо старался изо всех сил, чтобы сохранить мир с более сильным противником. Я понимал его, но от этого не становилось легче. И уж точно не испытал радости, когда он явился в комнату, в которой меня заперли.

  - Ты поступил неразумно, Тори, - Сир покачал головой, показывая, как он расстроен моей выходкой, а меня передернуло от звучания имени, которым пользовался только он. А когда-то ведь нравилось. - Ты не подумал о семье, о собратьях, о том, какие беды их настигнут из-за тебя.

  - Это ты не подумал о семье, когда решил урвать у Ла Круа их территории. Ты думал, что это будет легко, и развязал войну, стоившую многим жизни. А платить по твоим счетам придется другим, - отрезал я, чувствуя, как внутри снова закипает злость. Сир нахмурился.

  - Ты дерзишь. Пожалуй, во избежание проблем, стоит лишить тебя возможности сбежать или оскорбить наших гостей. Франсис весьма обидчив.

  Я почувствовал, как меня затягивает его воля. Нет! Но сопротивляться Сиру почти невозможно, да и без этого Алонсо несоизмеримо сильнее меня.

  - Спи, - произнес он, и мир померк.

  Чем старше становятся вампиры, тем больше они держатся за традиции, обряды и прочую никому не нужную шелуху. Вся церемония была лишь формальностью, насквозь пропитанной пафосом и помпезностью, но оба лидера кланов относились к ней с максимальной серьезностью. Посередине огромной пустой залы стоял стол, на котором под плотным покрывалом угадывались очертания лежащего тела. На соседнем столе был приготовлен договор, удостоверяющий мир между некогда враждовавшими семьями, который требовалось скрепить древними родовыми печатями.

  Часы пробили полночь, двери распахнулись, и зала быстро наполнилась голосами и шумом. Первыми вошли Алонсо Матиас и Франсис Ла Круа и встали напротив друг друга, так чтобы их разделял стол. Остальные расположились за спинами своих лидеров и замерли в ожидании. Алонсо медленно приблизился к столу, на котором лежал живой - немертвый - подарок, и откинул покрывало, готовясь приказать испанцу проснуться.

  - Это что? - ледяным тоном осведомился Франсис, указывая длинным и тонким пальцем на надувную куклу из магазина секс - игрушек, лежащую на столе. На ее обнаженном теле черным маркером было выведено замысловатое ругательство, которое, по большому счету, вполне могло сойти за инструкцию по применению. Однако юмора ситуации никто не оценил. Алонсо с ужасом заглянул в бесстрастные серые глаза стоящего напротив вампира и прочел там приговор себе и своему клану. "Будь ты проклят, мальчишка!" - пронеслась в его голове мысль, а затем началась бойня.

  Я очнулся от странного ощущения, приятного и расслабляющего, чувствуя влажность и тепло на губах. Ну, надо же, меня будят поцелуем, как принцессу. Э, какого черта?! Я в ужасе распахнул глаза, вспомнив, при каких обстоятельствах засыпал.

  - Ай! Клыки-то зачем выпускать было? - Тревис вытирал кровь с прокушенной губы, укоризненно качая головой. Я смотрел на него в полном недоумении, не веря своим глазам. Как?

  - Очень просто, - улыбнулся он в ответ на мой не высказанный, но легко угадываемый вопрос. - Ты же отрубил меня ненадолго, помнишь? Кстати, почему? И память не стер, как обещал.

  - Я хотел, чтобы ты меня помнил. Таким, каким я был с тобой. Вряд ли бы мне удалось прожить у Ла Круа долго, а так остался бы хоть один человек, знавший меня настоящим. Я поступил жестоко, прости.

  - А почему усыпил так ненадолго?

  - Боялся, что они вернутся за тобой, и не хотел оставлять легкую добычу. Кстати, где мы? - я приподнялся на локтях и огляделся. Комната была небольшой и очень уютной, плотные шторы закрывали окно, а у противоположной стены весело потрескивали дрова в камине.