Драконьи танцы на битом стекле (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 9

— Понимаю, — кивнул Мак, — Ты… позволишь мне изучить книги в твоей библиотеке?

— Конечно. Странно, что ты еще не читал их.

— Без хозяина, я бы не стал, — в глазах масочника мелькнуло осуждение.

Лекарь улыбнулся.

— Я знаю. Иначе не стал бы вызывать для него, — он посмотрел на притихшего Шельма, все еще удерживающего свою бабочку, — В няньки именно тебя.

— Не такая уж хорошая из меня вышла нянька, — Мак хмыкнул.

— Отнюдь, — убежденно отозвался Ставрас, проигнорировав возмущенное фырканье шута, — Самая лучшая.

Палач на это уже ничего не сказал, кинул еще один взгляд на бабочку, и произнес.

— Я знаю этот вид. Это Серпокрылая.

Глаза Ландышфуки округлились, а Ставрас взъерошил волосы, осматривая парня с ног до головы.

— Да уж, — прокомментировал лекарь, — Похоже, в Верлинье что-то действительно назревает, иначе Жрица в ступени Имаго никогда бы не покинула пределы Оракула.

— Серпокрылые — это ведь как наши Скарамучча, так? — тихо спросил у Макилюня Шельм.

— Да. Ходят слухи, что это лучшие войны королевства. Никто не может сказать наверняка, они не оставляют живых свидетелей.

— Ясно. — Кивнул шут.

— Когда назначена встреча? — спросил Ставрас напряженно.

— Сегодня в полдень на том же месте.

— В Зимнем саду дворца?

— Да. — Кивнул Шельм, а потом вскинул голову и посмотрел в глаза лекаря решительно и твердо. — Я пойду один, а ты отправишься в Драконарий, как и собирался.

Первой попыткой Ставраса было возмутиться, навязать свое мнение, снова все решить за обоих, но он сдержался. Посмотрел в голубые глаза мальчишки спокойно, без надрыва, и тихо уточнил.

— Уверен?

— Да. — Кивнул Шельм, — Только…

— М?

— Кэт мне в подмогу дайте.

— Сам возьмешь, — хмыкнул лекарь, — В конечном итоге, кто у нас Вольто, ты или я?

— Знаешь, — вмешался Мак, пряча в глазах улыбку, — По-моему, уж лучше был бы ты. А то этот мальчишка…

— Да, я хоть сейчас готов отказаться! — возмутился шут.

— Одеваться иди, отказник ты наш, — фыркнул лекарь, — И Эра на обратном пути разбуди, нечего дрыхнуть, когда тут судьбы мира вершатся.

— Тоже мне, судьбы мира, — бросил уже повернувшийся к выходу Шельм, — Пока речь только о моей судьбе.

— Если я правильно понял из объяснений Эра, — произнес Мак задумчиво, — Теперь ты вне судьбы, Алекс.

— Вот-вот, — важно покивал тот, — И ты, кстати, тоже.

— Тем лучше, — откликнулся Палач, — Даже Имаго не под силу просчитать судьбу дракона и его человека. Поэтому, будем надеяться, чтобы барышня не задумала, играть ей придется на нашем поле…

— И по нашим правилам, — многообещающе бросил Шельм и ушел одеваться.

Лекарь и Палач переглянулись.

— Присмотришь за ним?

— Присмотрю.

Александр Ландышфуки никогда не любил излишне драматизировать и нагнетать обстановку. Вот и сейчас отправлялся на встречу, которая могла бы оказаться роковой, с легким сердцем и веселым насвистыванием. Мятамилш незаметно следовала за ним по крышам, она вообще любила смотреть на мир с высоты, недаром еще в детстве ей дали имя, что в переводе с древнего языка масок означает "кошка". Она была вся в нем, в этом имени. Но Шельму не нужно было её видеть, он её чувствовал, наконец, вспомнив, что он Вольто, и маски видит внутренним взором, и даже может с ними говорить не вслух, а словно маска с маской. Но сейчас он шел ко дворцу не Вольто, Арлекином. Бесшабашным и предвкушающим отличное развлечение. Сейчас ему просто было нельзя быть серьезным. Он всегда закрывался именно Арлекином, когда знал, что его слова и действия могут повлиять на чужие судьбы. Хорошо, пусть даже если не на судьбы, а просто на жизнь или смерть.

Он подошел к дворцу не через парадные ворота, а со стороны Драконьего Дома. В других городах, в личных замках или поместьях дворян, некоторые Драконьи Дома могли выглядеть как большие ангары с выложенным мощными камнями полом и лишь слегка присыпанным сеном. Некоторые, если дракон еще не достаточно большой и взрослый были похожи на дома, полностью лишенные внутренних стен. Некоторые, как в Замке Бернгс были созданы спонтанно, к примеру, из переделанных под Драконий Дом конюшен. На территории же Радужного Дворца драконий Дом был настоящим чудом света, ведь именно здесь обитали многие поколения драконов, прилетевших вслед за своими людьми. Поэтому нельзя было не восхититься полетом строительной и магической мысли, сплавившей воедино камень, дерево и вулканическое стекло. Здание Драконьего Дома было просто огромным, по размерам в несколько раз превосходившим сам Радужный Дворец. Оно было сложено из черного, скального камня, насквозь пропитанного магией, и больше всего напоминало каскад природных пещер, вот только природными в них были лишь материалы, из которых его создавали. Огромные арки, распложенные полукругом, перед которым было поросшее невысокой, коротко стриженой травой поле, на которое и приземлялись драконы. Каждая арка представляла собой одну из секций, в которых одновременно могли находиться сразу три-четыре дракона. При этом, не смотря на то, что каждому из них отводилось свое отдельное место, некоторые из ящеров предпочитали спать на крыше, любуясь звездами и удобно зацепившись хвостами за шпили, венчавшие каждую арку. А некоторые и вовсе проводили часы сна на поросшем травой луге, наслаждаясь стрекотанием кузнечиков.

На самом деле шут специально шел ко дворцу самой длинной дорогой, потому что после осмотра Ставрасом Бима, Бома, Руби и Сапфира, невероятно вымахавших с прошлого лета, в душе шута, словно бы очнувшегося от летаргического сна после возвращения его дракона, появилась пронзительное ностальгическое чувство. И ему неожиданно захотелось вспомнить деньки, когда он, еще совсем юный, только-только появившийся во дворце, прибегал сюда хоть краем глаза взглянуть на прекраснейших из созданий этого мира. Его в ту пору интересовало все, что было хоть как-то с ними связано. Особенно, он силился понять, почему их, во-первых, никто не кормит, по крайней мере, он ни разу процесс драконьего кормления не застал. А, во-вторых, где те стада, которыми можно было бы прокормить этих просто-таки огромных проглотов, ведь не могут же они святым духом питаться?

Смешно, но оказалось, что очень даже могут. Правда, чтобы узнать это, пришлось не в книжках читать, так как приличных книг, посвященных только драконам, Шельм так и не нашел, как не пытался. Наверное, все дело было в том, что все и так всё про них знали, и в книгах не нуждались и знания эти передавались от поколения к поколению. Поэтому Шельм был вынужден спросить у знающего человека, правда, для этого пришлось вокруг этого знающего ходить кругами полторы недели кряду, пока Рамират Томассо, бессменный распорядитель в королевском Драконьем Доме, сам к нему не подошел, подловив на очередном подглядывании за драконами.

Вот тогда юному шуту и пришлось проявить все грани изворотливости и шутовского таланта. Рамират оказался редкостной язвой, и юмор у него был несколько специфичен и мрачноват, но тем не менее, даже к нелюдимому распорядителю Шельму удалось найти свой подход. Это теперь от Ставраса он знал, что на самом деле истинное имя того Рамираттиллатомассикось и он один из тех драконов, что старше даже самого Радужного, и имя, соответственно, ему давал вовсе не Ставрас. Но в отличие от большинства бронзовых драконов, которым не рекомендуется быть в человеческом обличии дольше определенного времени, Рамират легко мог не принимать истинную форму очень и очень долго. По-видимому, это было как-то связано с его почтенным возрастом. В человеческом же обличии он выглядел довольно молодо, разве что в смольно-черных волосах ровно посередине лба струилась белоснежная седая прядь, придавая облику поджарого и жилистого мужчины со смуглой кожей и живыми синими глазами некую пикантность и необычность. Надо ли говорить, что Рамират всегда нравился женщинам. Причем, как человеческим так и драконьим. И постоянно жил в драконьем доме, вот уже много веков, и никому не приходило в голову задавать вопросы относительно его происхождения. Просто люди давно уже не представляли Драконий Дом без этого человека, легко спорящего даже с драконами, которые, о чудо, его всегда слушались. Правда, все это не отменяло то, что Рамират обладал специфическим чувством юмора. И нередко его шутки могли выйти окружающим боком. Но, если на самом деле возникал конфликт, старый дракон всегда сам же брался его разрешать, и это у него получалось с минимальными потерями. Все же с высоты его возраста, легко можно было найти компромисс даже в самой безвыходной ситуации.