Сбежавшая Принцесса: чувства за гранью (СИ) - Веммер Аделаида. Страница 15

Наш день – а порознь мы их не проводили – состоял из множества ритуалов, смысла которых я не понимала, но чувствовала, что с ними легче. Не только переживать его присутствие рядом, но и справляться с последствиями бурного использования магии в схватке с ведьмой. Что бы там ни говорили, магия – не игрушки и сильные всплески отыгрываются на всем организме. У меня страдают руки – я в них обычно концентрирую силу.

И с моими руками связана одна особенная традиция, которой всего неделя.

Перед сном, когда я уже в полусне валяюсь на кровати, Нарлитар осторожно разминает мои руки. Теплые ладони, кажется, раза в два больше моих. И ласково гладят, перебирая мои пальцы, массируя ладошки. Тепло распространяется по всему телу, заставляя вытягиваться, расслабляться и улыбаться. И, когда эта улыбка появляется, меня целуют в макушку и обнимают. Ночью я не просыпаюсь от кошмаров.

Другая традиция – она уже моя. Ночью, часа в два, приподниматься и смотреть, как он спит. И…и воображать себя той Ванессой, маленькой, глупой и влюбленной. Будто мы в замке и все, что там происходило – лишь страшный сон, от которого я и проснулась. Могу разбудить Нарлитара, и он успокоит, заверив, что никогда меня не обидит. Глупо, конечно. До безумия глупая игра. Но постепенно мне кажется, будто я вся в ней растворяюсь. И в такие моменты я осторожно касаюсь его кожи. Он не просыпается, или делает вид, что не просыпается.

С каждой ночью это прикосновение дольше. Теплее. Увереннее. И однажды его рука в ответ тянется ко мне. К волосам.

- Вот маленькая провокаторша, - улыбается Нарлитар, не открывая глаз. – Долго я смогу так лежать, трупом прикидываться?

Я оказываюсь в его объятиях и попутно думаю, что не так уж и болит его почти зажившая рана.

- Простила что ли? Я думал, придется уехать.

Этот вопрос мучает меня давно.

- Я решила, Нарлитар. Я домой не вернусь. Здесь мой дом. Здесь я нашла себя. Я…я хочу вернуть свои чувства, свои ощущения, но не могу бросить все, что есть у меня здесь. Там – отец, который меня ненавидит, муж, который извалял меня в грязи и едва не убил. А здесь…здесь море, ребята, Эрт, Унция, что-то такое, чего я не могу понять, но мысль о расставании вызывает дрожь.

Он улыбается.

- Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Где – неважно. Тем более что я тоже люблю море.

И…и я решаю, что больше не буду прятаться, а буду делать то, что хочу. Даже если это кажется мне неразумным. Даже если я поклялась никогда этого не делать. Даже если я…даже если я потом пожалею, я хочу ухватить свой кусочек счастья и удовольствия.

- Я тебя хочу, - шепчу, но достаточно громко, чтобы он услышал и достаточно уверенно, чтобы поверил.

Конечно, отвожу глаза, потому что признаваться в этом…стыдно. Когда мне было девятнадцать, меня не спрашивали о том, хочу ли я. Позже все получалось как-то само собой. Говорить о своих желаниях меня не приучит, кажется, даже Нарлитар. Хотя попытается, это несомненно.

- Лежи, - вдруг говорит он и поднимается.

Я аж воздухом давлюсь.

- Лежи?! Это не то, что я хотела услышать, если честно.

Он улыбается, да так, что я сразу понимаю: надо ждать. Из ванной доносится плеск воды. Издевается?! Решил душ принять что ли?!

Но нет – Нарлитар выходит совершенно сухой и будто бы не изменившийся. Только взгляд хитрый и улыбается как-то странно, с пугающим предвкушением.

Садится рядом. Осматривает меня, одетую в свободную длинную рубашку. Медленно, явно намеренно меня дразня, протягивает руку. И осторожно, чтобы не прикоснуться к коже, расстегивает первую пуговицу на моей рубашке.

Нет уж! Я так не согласна, эдак мы неделю раздеваться будем с такими скоростями!

Тянусь рукой к верхней пуговице, но Нарлитар свободной рукой не дает мне этого сделать и удерживает от…необдуманного раздевания. А сам тем временем поднимается ко второй пуговичке, по-прежнему не касаясь меня.

Закусываю губу, мучительно вспоминая, сколько же там пуговичек. Кажется – до одурения много. Эта сволочь еще и улыбается, зная, что сейчас, когда мне недоступны его касания, именно их хочется больше всего. Кстати, хороший способ обучения, надо будет взять на вооружение.

- Ты – гад, - говорю я. – Издеваешься.

- Ты же знаешь, что одно твое слово – и я прекращу. Тебя это пугает?

А и правда…Да нет, не пугает. Как-то даже легче от определенности, легче после всех разговоров, а сколько их было за неделю? Только вот в ванную он зачем ходил?

- У тебя есть что-нибудь под рубашкой?

Краснею. Ну, может и нет. Я ведь у себя дома, да и вообще…

- Вот и лежи молча, - бормочет Нарлитар.

Пуговичка. Еще одна. Прохлада касается живота, а пальцы мужчины все еще занимаются застежками. И спокойный такой, будто ничего не происходит. А я уже извелась. Наверное, это правильная тактика: слишком быстрые, уверенные прикосновения меня определенно напугают. Мы оба знаем это, другое дело, что я твердо вознамерилась все эти страхи преодолеть, загнать так глубоко, как возможно. А Нарлитар, кажется, решил действовать осторожнее и…приятнее.

Он заставляет меня подняться и стягивает рубашку. Я облизываю пересохшие губы, но…меня не целуют, а осторожно берут на руки. В голове вертится куча вопросов, но все они кажутся неуместными, кроме одного. Доверяю ли я ему?

Наверное, доверяю, потому что жду, что будет дальше. И, когда вижу ванну, от которой поднимается пар и пену, которой сроду в доме не водилось, сглатываю от наплыва эмоций. Прошлое принятие ванны кончилось как-то…странно. Это, надеюсь, кончится куда лучше.

- Потрогай ручкой, вода не горячая? – говорит Нарлитар.

С удовольствием отмечаю, что его голос звучит напряженно. А значит, сохранять хладнокровие он долго не будет.

- Нормально.

Меня опускают в ванну, от которой идет приятный мятный запах. Прикосновение горячей воды к коже заставляет вздрогнуть.

- И все? Мне здесь так и сидеть? – спрашиваю я.

- Не дождешься, - хмыкает Нарлитар.

Прикрываю глаза, подтянув колени к груди. Слышу и чувствую по колебаниям воды, как он опускается в ванну, а потом накрывает меня своим телом, заставляя откинуться на бортик. Голова упирается во что-то мягкое. Подушка. Он укладывает меня удобнее.

Проводит пальцем по нижней губе, касается колечка.

- Расскажешь, почему ты его сделала?

Сейчас? Я уже слабо соображаю, что вообще происходит. Сердце бьется так быстро, что даже страшно. И мышцы живота сводит от предвкушения. Хотя, если взять заданный темп, мы не скоро дойдем до главного.

- Это останется моей тайной, - говорю и улыбаюсь. – Навсегда. Должны же у меня быть тайны.

Он прикасается губами к шее. Руки под водой касаются груди, чуть поглаживая. Я с шумом вдыхаю воздух и открываю глаза. Мой взгляд встречается с взглядом Нарлитара.

- Будем договариваться на берегу.

Я фыркаю. Смешно сказал, учитывая то, что мы в воде.

- Я хочу, чтобы ты мне сказала, если будет плохо, ладно?

Он рассеянно водит пальцами по моей груди, задевая соски, чем отвлекает от каких бы то ни было раздумий.

- Ладно. Ладно, я скажу.

- И говорила, чего ты хочешь, - он продолжает осторожно ласкать мою шею, чуть прикусывая. – В подробностях.

В подробностях, наверное, не смогу. Парадоксально, но те ночи с ним и его братом не поспособствовали уничтожению моей застенчивости. Скорее, наоборот.

- А вот краснеть не нужно. Ани, детка, мы же взрослые люди. Я не хочу, чтобы ты снова сбежала от меня.

Его губы скользят вверх, по щеке, к уху. И шепот, от которого сжимается сердце:

- Я не хочу снова видеть твои глазки, как у побитого котенка.

- Почему вода? – этот вопрос интересует меня здесь и сейчас.

- В воде легче, - улыбается Нарлитар. – Она расслабляет. Ты все равно будешь пугаться, а здесь я смогу тебя успокоить. Ну, и замкнутое пространство.

- Никуда не сбегу?

Вместо ответа он касается моей ноги. Пальцы проходятся по колену, переходя на внутреннюю сторону бедра, но в особо чувствительных местах не касаются, дразня, заставляя задыхаться. Совместное прикосновение горячей воды и пальцев Нарлитара заставляет выгибаться. Совсем чуть-чуть, но это хватает. Его дыхание перерывается, губы впиваются в мои. Дальнейшее уже происходит без моего участия.