Любовь тебя настигнет (Великий побег) - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 51

– А что ты можешь предложить? – спросил Панда, задержав взгляд на ее бедрах с тем же выражением неудовольствия.

– Предложить? – Люси одернула шорты из мягкого хлопка, что оказалось весьма некстати, потому что от этого обнажился живот. Или, быть может, она сделала это намеренно, чтобы отомстить за его поведение. Она больше не знала, о чем думает, когда дело касалось Патрика Шейда. Она опустила ноги на палубу.

– Сколько булочек я тебе испекла?

– Булочки идут в счет оплаты аренды, а не моей вредной еды.

– Уж конечно.

– Пожалуй, я мог бы с тобой поделиться. – Он снова уставился на нее, ощупывая взглядом тело, до тех пор пока не добрался до ключицы, потом опустил глаза на грудь, просвечивавшую через тонкую материю. Вид у него был уже не такой недовольный, и когда очередной удар грома сотряс сарай, она почувствовала, как в ней что-то щелкнуло, появилась какая-то предательская дрожь, исполненный риска звон, который не имел ничего общего с плохой погодой.

Его глаза встретились с ее глазами. Панда открыл крышку холодильника босой ногой, и в другой обстановке такое движение показалось бы вовсе не таким соблазнительным. Она отвела от него взгляд и заглянула внутрь, но вопреки ожиданиям вместо пива и содовой увидела сундук с сокровищами в виде картофельных чипсов, соленых крендельков, мексиканских чипсов «Доритос», лакричных конфет, шариков из солодового молока, сырных палочек и банки арахисового масла.

– Эльдорадо, – прошептала она.

– Запретный плод, – ответил Патрик, но когда Люси подняла глаза, он смотрел на нее, а не на свои припасы.

Шаткий старый сарай вдруг показался ей похожим на тускло освещенную пещеру, соблазн так и витал в воздухе. Капля дождя, проникшая сквозь текущую крышу, упала ей на плечо. Он потянулся к ней, дотронулся до капли кончиком пальца и потянул ее к ямке у ключицы. Ее кожа покрылась мурашками.

– Прекрати, – неубедительно попросила она.

Он не стал притворяться, будто не понимает, о чем она говорит. Еще одна капля упала Люси на бедро. Он заметил ее, отвернулся и потянулся к холодильнику.

– Вероятно, тебе это неинтересно. – Он достал арахисовое масло.

– Ошибаешься. – Хотя она и сама точно не знала, имеет ли в виду масло или нечто более опасное.

Катер мягко покачивался, а порыв ветра обдал их облаком брызг через открытые двери сарая. Капли с протекающей крыши начали капать на палубу и, что гораздо страшнее, на запасы еды.

– Пойдем. – Панда схватил холодильник и потащил его к кабине, склонив голову, когда заходил.

Сегодня их отношения изменились, и последовать за ним значило подвергнуться опасности. Ей нравилось представлять его плохим парнем, но сегодня все изменилось. С другой стороны, вазэктомия, не говоря уже о великолепном теле, делала его неотразимым.

Вайпер последовала за ним.

Кабина была маленькой, с крошечным камбузом и спальным местом в форме буквы V в носу судна. Панда опустил на пол холодильник и рухнул на темно-синие виниловые подушки. Он лениво улыбнулся, потом открыл банку с маслом, поддел небольшой комок соленой палочкой и протянул ей.

Двое страждущих взрослых людей… Одна вазэктомия…. Бывший жених, который этой самой ночью занимался любовью с ее лучшей подругой… Звезды сошлись идеально.

Люси приняла палочку и откинулась на подушку напротив Панды.

– Я ведь даже не люблю арахисовое масло.

– Это все от недозволенности, – объяснил он. – То, что под запретом, становится еще более желанным. – Они были совсем близко, он так посмотрел ей в глаза, что стало предельно ясно, какой смысл он вложил в эти слова.

У нее в руке оказался идеально непристойный предмет – соленая палочка с шариком арахисового масла наверху. Другая женщина воспользовалась бы этим, но не Вайпер. Она решительно откусила кончик.

– Почему-то ем только я.

– Я и так имел преимущество на старте. – Он открыл упаковку лакричных конфет, но не достал ни одной. Он просто глазел на нее. Не на ее ноги или грудь. А просто на нее, и это казалось еще более интимным. Его голос стал хриплым. – Это не самая лучшая идея.

– Я знаю.

– Я стараюсь не думать о том, как сильно тебя хочу.

В ее кожу словно вонзились тысячи маленьких иголочек.

– И как успехи?

– Не очень.

В кабине было слишком жарко, слишком тесно, но уходить она не собиралась. Ее бросало в жар. Она хотела этого мужчину с глазами с поволокой, чернильными волосами и мощным телом. Но первый шаг она делать не станет.

Он же не видел никаких препятствий. Склонив голову, сократил и без того небольшую дистанцию между ними, забрал у нее оставшуюся половину соленой палочки и отложил ее.

– Ты с ума меня сводишь, – произнес Панда.

– Приятно слышать, – ответила Люси. – Но на самом деле в данный момент я не очень хочу разговаривать.

Он улыбнулся своей хулиганской улыбкой, устроился на подушках и притянул ее к себе, прямо в самый угол. Свет едва пробивался в их пещеру, так что она только и успела увидеть, как сверкнули его зубы, прежде чем он опрокинул ее на спину и она оказалась внизу, а он наклонился ее поцеловать.

Она не жаждала его поцелуя в том дешевом мотеле в Мемфисе, а исполненный чувства вины поцелуй в аэропорту только ее запутал, но на этот раз все было идеально.

Ее губы раскрылись. Языки слились в грязном танце ярости и страсти – великолепной увертюре к греху. Его руки оказались под ее майкой, ее – под его футболкой. Она ощущала его мускулы и связки, кости и сухожилия. Он оторвался от ее губ и впился зубами в сосок через тонкий хлопок. Он вставил обнаженное бедро между ее ног. Она потерлась о него и обвила руками.

Совсем рядом вспыхнула молния, вернув их к реальности. Она провела губами по его плечу.

– Мы не можем заниматься этим без презерватива.

Его теплое дыхание согревало ее сосок.

– Я думал, ты не хочешь разговаривать.

– Делал ты вазэктомию или нет, тебе нужно…

– Я обо всем позаботился, – хрипло прошептал Панда.

Он носил их с собой? Эта мысль на время отвлекла Люси, но потом он снова принялся ее целовать, и вопрос исчез сам собой.

Над головой гремел гром. Судно содрогнулось и покачнулось. Они стянули одежду, и когда остались нагие, началось безумие. Та ночь в Мемфисе была посвящена не столько сексу, сколько окончательному разрыву с Тедом. На этот раз все было иначе. Это уже не было анонимное совокупление с почти незнакомым человеком. Теперь она знала своего любовника, и эта ночь была неизбежна.

Она грудью прижималась к нему… Его ладони стискивали ее бедра… Они целовались, проникая языками все глубже и глубже друг в друга. Он распахнул ее бедра, и она даже не думала сопротивляться.

Он раздвинул ее бутон пальцами. Развернул. Изучил. Вторгся во влажную и мягкую плоть.

Она застонала. Разрешила ему поиграть. А когда больше не могла это выносить, взяла на себя инициативу, перекатившись на бок и вцепившись в его лицо, руки и губы в попытке насладиться его силой и ощущением его близости.

Не в силах больше сдерживаться, он рывком снова переместил ее вниз. Потеребил заветное местечко. Навис над ней. Завел руки под ее колени, раздвинул их и поднял. Их тела соприкоснулись. Она ощутила в себе его твердую плоть, мужественную и крепкую.

Хрипом вырвалась пара непристойных слов.

Тихие и грубые приказы.

И он был внутри ее.

Снаружи бушевала гроза. Внутри страсти кипели с не меньшим накалом. Наконец произошла кульминация.

Ее сладости ему хватило с избытком. Когда она задремала в тусклом свете, Патрик принялся разглядывать тень от ее темных ресниц на бледной коже, которая казалась еще бледнее на фоне черных волос. Он провел по изгибу шеи костяшками пальцев. За всей нарочитой уверенностью в себе она оказалась смущенной и уязвимой.

Вдруг у него в голове включилась сирена, предупреждавшая о катастрофе. Взрыв. Россыпь песка, вкус виски, укол памяти. Он отмахнулся от этого видения.

Люси открыла глаза и посмотрела прямо на него.