Влюбленная в демона - Каст Филис Кристина. Страница 39
Потом Избранная снова обрела способность осознавать, и на нее обрушилась реальность происходящего.
«Что будет, если кто-нибудь увидит его?»
Она взмахнула рукой, что немедленно заставило фоморианца остановиться.
- Я хочу, чтобы ты мне все объяснил, желаю знать, кто ты и что между нами происходит. - Эльфейм нервно оглянулась. - Но тебя не должны видеть. Я даже Кухулину не сказала о тебе.
Разочарование омрачило выражение лица Лохлана, но он коротко кивнул и вернулся обратно, в тень деревьев, стоявших на краю леса.
Эльфейм почувствовала угрызения стыда и прилив раздражения. Дни, полные скуки и разочарования, почти довели ее до нервного срыва. Внезапно ей захотелось наброситься на него и закричать, что она только что встретила его, он ей никто, всего лишь интригующий незнакомец. Но Избранная не сумела произнести слова неправды. Эльфейм смотрела в его глаза цвета шторма и с почти ужасающей уверенностью понимала, что видит свое будущее.
Совершенно отчетливо она вспомнила, как Кухулин предсказал ей:
«Я знаю, что ты встретишь свою судьбу в замке Маккаллан. Он станет твоим супругом…»
Это оказался Лохлан.
Затем в ее сознании непроизвольно всплыли другие слова Кухулина:
«Но когда я пробую сосредоточиться на деталях, в голове только туман и мешанина».
По крайней мере, теперь она знала, почему видение брата было неполным, и подумала, что мудрая Богиня нарочно скрыла от Ку облик Лохлана.
«Если бы он узнал, что мой супруг - сын демона-фоморианца…»
Эльфейм даже не стала додумывать эту мысль.
- Похоже, нам придется нелегко, - с тревогой проговорила она.
Ее слова заставили Лохлана улыбнуться.
- Моя мать сказала бы, что в этом случае надо действовать разумно.
Тепло, усилившееся в его голосе, когда он упомянул о матери, тронуло ее, и злость сразу же испарилась.
- Ты очень любил ее, - утвердительно сказала девушка.
- Она одарила меня человечностью, а потом научила, что означает этот дар. Мать никогда не видела во мне чудовище, только сына.
- Ты не чудовище! - возмущенно заявила Эльфейм.
Улыбка Лохлана стала сладостно-горькой.
- Да, я не чудовище, но в моих жилах вправду течет кровь демонической расы. Мыс тобой не должны забывать об этом.
- Я должна тебя бояться?
- На этот вопрос можешь ответить только ты. - Он протянул руку, словно хотел дотронуться до девушки. - Могу лишь сказать, что я предпочел бы умереть, чем причинить тебе вред.
Неясное предчувствие заставило ее промолчать. Разум и сердце Избранной чувствовали себя подобно королевству, раздираемому гражданской войной.
«Я должна потребовать, чтобы он уехал. Разумеется, я благородно дам ему уйти подальше, прежде чем сообщу Кухулину о том, что в Партолоне появилось фоморианское отродье. Мне надо перестать думать о нем так, как свойственно романтичной дуре. Он просто опасная мечта».
- Я уйду, если таково будет твое желание, - торжественно заявил Лохлан.
- Ты что, читаешь мысли? - резко спросила она.
- Нет, я не умею этого делать, но вижу все по твоему лицу и глазам. Ты мне снилась с тех самых пор, как родилась. У меня было достаточно времени, чтобы изучить всю твою мимику и понимать настроение.
Взгляд Эльфейм нашел его глаза. Девушка пыталась не обращать внимания на печаль, которую видела в них.
«Я могу сделать это - прогнать его прочь. Моя судьба - быть предводительницей клана Маккаллан. К тому же я отмечена властью Богини, призвана жить в одиночестве, отдельно от остальных. Как и Лохлан», - пронеслось в ее сознании.
Она смотрела на него, заставляя себя видеть реальное существо, стоявшее перед ней. Его тело очень походило на человеческое. Он оказался высок, мускулист и хорошо сложен. Но у людей не было длинных крыльев, прижатых к телу, и бледной кожи, словно светящейся изнутри. Она не помнила, чтобы когда-нибудь в своей жизни видела человека с глазами такого синевато-серого оттенка, напоминающего море во время шторма. Ее задумчивый взгляд медленно скользил вниз по его телу. Ноги ее спасителя были босые и выглядели как-то странно. Она вдруг вспомнила, что думала о том же самом, когда он стоял в ручье после схватки с вепрем.
- Когти, - объяснил Лохлан, проследив за ее взглядом.
Он приподнял одну ногу над зеленым лесным ковром и пожал плечами.
- У меня когти. У тебя копыта. Если бы я имел выбор, думаю, предпочел бы что угодно, но только не ноги обычного человека. Я не могу представить себе, что ношу обувь.
Эльфейм неожиданно расхохоталась.
- Никогда в жизни не могла вообразить, что скажу об этом вслух, но я часто думала о том же самом. Ты не поверишь, в какие крошечные хитроумные приспособления засовывает ноги моя мама. Когда я была совсем маленькой девчонкой, она сокрушалась, что доченька не может носить чулочки с рюшками и дурацкие неуклюжие ботинки. Поэтому мамочка то и дело до блеска начищала и полировала мои копыта. Я пыталась объяснить ей, что для меня это не имеет значения, что они мне нравятся, но, похоже, она этого так и не поняла.
Он тоже улыбнулся.
- Моя мать просто заставляла меня подрезать когти, потому что она устала штопать мое постельное белье.
С ним было легко разговаривать. Когда Эль перестала изучать его внешность и начала обращаться с ним просто, как женщина с мужчиной, то поняла, что с легкостью забыла о том, что он так сильно отличается от всех.
«Во имя Богини! Я тоже не такая, как все. Мое сердце говорит, что он не может быть чудовищем, но стоит ли слушать его?»
«Ты доверяешь ей, Возлюбленная?» - спрашивала Эпона.
В утвердительном ответе матери звучала спокойная уверенность.
Эльфейм доверяла себе, когда начала восстановление замка Маккаллан - ведь это был правильный выбор. Да и как могло быть иначе?
Лохлан был другим жизненным выбором, перед которым она оказалась лицом к лицу. Наверное, пришло время. Она выросла и стала по-настоящему доверять себе.
Лохлан ожидал в тени сосен и внешне не выказывал никаких признаков смятения, царившего у него в душе. Он наблюдал за молчаливой борьбой Избранной с противоречивыми эмоциями.
«Что я могу сказать ей? Нельзя попросить ее принять меня таким, каков я есть. Да и каким образом? Что делать, если не найдется другого способа выполнить Пророчество, кроме как через ее кровь? Я должен немедленно остановить эту девушку, повернуться, бежать и никогда не видеть ее снова, даже если этим обреку свой народ на вечное безумие».
Он чувствовал, как его терзал демон, живущий в жилах.
«Укради ее! - слышался эротический шепот потоков темной крови. - Возьми ее и сделай с ней все, что только пожелаешь».
«Нет!»
Лохлан обрадовался боли, которая, как всегда, появилась, как только он подавил демона в своей крови. Она была призвана заставить его народ потерять в себе все человеческое, постепенно поддаться безумию и бесконечной жажде крови, присущими расе фоморианцев. Боль была ценой, которую дети платили за борьбу с собой, чтобы не уподобиться своим демоническим отцам. Они были рождены непохожими на других, уникальными. Каждый из них был изменен уже в утробе матери. Вместо того чтобы стать такими, как раса фоморианцев, эти существа почти превратились в людей. Но зов их темного наследия был вечным искушением, которому они противостояли. Соблазн убийства подпитывал сводящий с ума запах крови.
«Как можно, убив Эльфейм, спасти мой народ от жестокости, которая разрушает его? Могла ли Богиня просить меня совершить подобное? Это непонятно. Должен быть другой способ исполнить Пророчество».
Она была так близко. Больше не призрачная женщина его снов, Эль жила, дышала и стояла в нескольких шагах от него. Он не мог уйти от нее, не теперь. Лохлан провел целый век, сражаясь с мраком, и решил, что не отступит и теперь.
Эльфейм медленно подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Лохлан прочитал в них смятение и вопросы, отражавшие тот же беспорядок, который царил в его собственной душе.