Леди в странствиях - Тройнич Яна. Страница 27

Меня втолкнули в какой-то подвал: темное и сырое помещение. Я прислонилась к холодной склизкой стене. Мелькнула мысль, что согласна на любую смерть, лишь бы не остаться в этом грязном мешке надолго. Ноги не держали, и пришлось опуститься на пол. Болело все тело, раны ныли.

Я подумала о Лайсе. Для меня сеньор умер. По моему твердому мнению, бояться могут только женщины и дети, а сеньор оказался трусом. Трусом и предателем.

Я попыталась успокоиться. То впадала в какое-то забытье, то просыпалась. Какие-то странные картины посещали меня, но я чувствовала, что самого главного я вспомнить не могу. И как всегда в таких случаях, в памяти начали воскресать стихи и песни.

Вот и сейчас перед моими глазами возникла тюрьма. В ней — юный граф, ожидающий смерти за участие в восстании. К нему на свидание приходит мать. Она видит, что мальчик сломлен.

Мать не может допустить, чтобы враги видели унижение ее сына. Она обещает ему, что пойдет к королю, и будет молить о пощаде.

В моей голове ритмично звучали четверостишья

Вот только меня никто не будет ни провожать, ни плакать. Да это и к лучшему. Знаешь, что не принесешь горя дорогим тебе людям.

Постепенно сложились все строки стихотворения. Я даже вспомнила, что плакала, когда читала его. Вот только жаль мне было не графа, который явно не рассчитал свои силы и полез не в свое дело, а его мать. Я представила, как она держится из последних сил, может быть, даже улыбается сыну, а после теряет сознание. Какую же надо иметь силу воли!

Мать и сын… Почему-то эта тема мне очень близка. Кажется, еще чуть-чуть и я вспомню. Жаль только, времени уже не хватит — завтра меня казнят. Вот ведь, задумалась о чужой судьбе, а про свою и забыла.

А как, интересно, меня будут казнить? Повесят, отрубят голову, сожгут? И тут вспомнились рассказы друзей Лайса. Любимой казнью герцога было скармливать непокорных ящеру, которого содержали в глубокой яме рядом с дворцом. Сомнений не осталось. Теперь я точно знаю, каковы будут мои последние минуты. Посмотрела на кольцо: оно сияло. Ладонь тоже горела.

Утром за мной пришли четыре воина. Я усмехнулась: какой почет!

И вот я на месте казни. Глубокая яма оцеплена стражей. Внизу никого не видно, но я знаю, что ящер там. Рядом — ложа герцога. Я обвела вельмож глазами, но Лайса среди них не заметила. Он стоял в отдалении от остальных. Его друзей не было. Я попыталась поймать взгляд сеньора, но он отвернулся. Я как-то лениво подумала, что мы встретились не в то время, и не в том месте.

И чем ближе приближалась смерть, тем я становилась спокойнее. Одно знаю, — подумала я, — в отличие от графа из стихотворения, я не буду ждать прощения и надеяться на пощаду.

Меня подвели к лестнице, сняли веревки с рук и ног:

— Спускайся.

Я вдруг отчетливо поняла, почему меня развязали. Они хотят насладиться моими страданиями и моим страхом. Для них будет удовольствием наблюдать, как я начну бегать и спасаться от этой твари. А если учесть, что человек я выносливый и тренированный, то это развлечение продлится долго.

В середине карьера был врыт каменный столб. Я подошла к нему и прижалась спиной. Чтобы не произошло, я не сойду с этого места. Конец известен, а раз так, то продлевать жизнь кому-то на потеху я не собираюсь. И для этого понадобится гораздо больше мужества.

Так я стояла некоторое время, а затем из темного отверстия в одной из стен показалась шипастая голова. А за ней, извиваясь, и длинное чешуйчатое тело.

Я вроде бы уже настроилась на смерть, но, увидев этого урода, содрогнулась. Стало страшно. Умирать не хотелось. А мерзкая тварь не спеша двигалась в мою сторону.

Глава 13

Елка.

Ящер двигался медленно и неторопливо. То ли был уверен, что жертва никуда не денется, то ли ему доставлял удовольствие страх человека? Я не спускала глаз с твари. Стоять на месте, не сорваться и не побежать стоило огромных усилий. Жутко было представить, как эта гадина будет рвать мое мясо и ломать кости. На секунду я оторвала взгляд от приближающего чудовища и взглянула на небо. Неужели — в последний раз? Погода стояла отличная, и хорошо было видно, как в вышине кружит какая-то крупная птица.

На миг передо мной мелькнул эпизод, вроде бы из прежней жизни: зрители дарят жизнь человеку на арене, поднимая вверх большой палец. Кинула взгляд на трибуну с местной знатью. Хрен от этих дождешься!

Потом вместо страха пришла злость. Тварь уже совсем близко подобралась ко мне. Может, обжечь ее рукой? Но вряд ли она что-то почувствует, с такой-то шкурой.

Вдруг люди на трибуне закричали. Я сначала и не поняла, на что они смотрят, а потом было уже поздно что-либо предпринимать: сверху на меня падала огромная страшная птица. Да и что я могла бы сделать в этом каменном мешке?

Везет тебе, Елка. Как будто одного монстра мало! Какое-то из этих чудищ тобой сейчас точно пообедает. И все зависит от того, кто из них окажется быстрее.

А птица внезапно свернула в сторону, и обрушилась не на меня, а на ящера. Она схватила его за хребет мощными когтистыми лапами, приподняла в воздух и бросила вниз, на камни. Подняться ящер уже не смог. Похоже, он был мертв.

Но вздохнуть с облегчением мне не пришлось. Птица вновь спикировала вниз, и на этот раз у нее в когтях оказалась я. Мы взмыли в воздух. То ли я сейчас разделю судьбу чешуйчатой твари, то ли меня прихватили на закуску? Но для меня это уже потеряло значение. Последняя мелькнувшая мысль была о том, что с птицей что-то неправильно. Взгляд ее показался мне каким-то слишком осмысленным, а глаза… человеческими. Это была моя последняя связная мысль. Через секунду я отключилась.

Очнулась я, лежа на земле. Валяться в одном нижнем белье на камнях было холодно. Постепенно вспомнила последние события: герцог, предательство Лайса, драка, тюрьма, ящер. Из ямы меня унесла гигантская птица. Значит, она где-то здесь?!! Я быстро открыла глаза.