В ожидании чуда - Стрейн Алекс. Страница 16

9

– Кристин?!

Девочка замерла, а потом быстро закрыла дневник и сунула его в ящик письменного стола. Она успела только приподняться, как в комнату вошел отец.

– Кристин!

– Да, папа. Что случилось?

– Что это? – Он потряс перед ней письмом, зажатым в кулаке.

Кристин тотчас поняла, что это.

– Это письмо от сеньора Габриеля, – спокойно ответила она.

– Я знаю, что это такое, – проскрежетал отец. – Что вы затеваете снова? Ты что, пишешь ему и жалуешься на свое тяжелое существование? Хочешь уехать? Тогда так и скажи! Мне никто не нужен, удерживать тебя я не стану. Черт побери, мне совсем никто не нужен!

Последнюю фразу он произнес почти отчаянно, и от жалости у Кристин сжалось сердце. Он действительно был жалок, этот большой мужчина, ее отец, который так и не смог справиться со своей потерей. С каждым днем он все больше отдалялся от Кристин, превратившись из сильного, веселого, доброго человека в жалкую, обрюзгшую тень себя прежнего.

– Ты же знаешь, папа, что это не так, – тихо сказала Кристин.

– Нет, не знаю. Зачем ты пишешь ему?

– Семья сеньора Габриеля – наши друзья. А тебе, папа, не стоит больше делать этого.

– Не делать чего? – почти с вызовом спросил он.

– Не пытаться вымещать свою боль и раздражение на ком-то еще. Никто ни в чем не виноват, папа.

После этих слов отец словно окаменел. Его пальцы разжались, и письмо выскользнуло из них, упав на пол. А потом Джонатан медленно повернулся и вышел из комнаты Кристин. Наверное, это было жестоко, устало подумала Кристин. Я жестокая и ужасно себя веду. Папе сейчас плохо...

Тут она быстро оборвала себя. Да, ему плохо, а разве ей легко? Она чувствовала себя так, словно внезапно не просто повзрослела, а состарилась на несколько лет. А ведь ей только тринадцать!

Кристин наклонилась и подобрала письмо. Когда отец забрал ее с ранчо, он сказал Кристин, что не простит Габриелю того, как тот обошелся с ним. Он отказывался признавать, что Габриель был прав, что, если бы не он, неизвестно, что случилось бы с Кристин. Джонатан упрямо твердил: Габриель Ромеро предал его, едва не отняв дочь, он ему больше не друг и знать его не желает. Кристин тяжело было слышать эти нелепые обвинения, но еще хуже было то, что ждало ее впереди.

Первый год оказался самым тяжелым. Жизнь Кристин изменилась кардинальным образом. Осенью отец продал их прекрасный двухэтажный дом, мотивируя это тем, что у него нет средств содержать его, и они переехали в маленький одноэтажный коттедж в пригороде, где было всего две спальни. Из-за переезда Кристин пришлось сменить школу. Все ее друзья остались в прежней школе, а новых она так и не сумела завести: из-за переживаний и проблем она стала более замкнутой. И кроме того, у нее появилось множество забот и домашних обязанностей, о которых ее одноклассники не имели не малейшего представления.

Раз в неделю к ним приходила женщина из специального агентства, которая выполняла самую трудоемкую часть домашней работы, но все остальное Кристин пришлось научиться делать самой, и у девочки оставалось не так много свободного времени. Но даже и эти несколько часов она не могла проводить в соответствии со своими желаниями. Кристин не могла позволить себе носить хорошую качественную одежду, у нее почти не было карманных денег, а их дом был так неуютен, что она не могла пригласить к себе друзей.

Кристин не участвовала в большинстве школьных мероприятий, не состояла в группе поддержки школьной футбольной команды, не обсуждала мальчиков, не посещала вечеринки и воскресные пикники. Но гораздо легче было думать о том, что жесткое расписание не позволяет ей тратить драгоценное время на всякие глупости, чем стыдиться того, что она просто не может позволить себе обычное для подростка времяпрепровождение. Не может позволить себе нормальной жизни!

Каждый день все больше отдалял ее от мечты обрести настоящих друзей, и со временем Кристин оказалась в изоляции. И все свободное время она стала посвящать чтению. Кристин читала все – от Вальтера Скотта до Жана-Жака Руссо, но в определенный момент времени ее стали привлекать дамские романы. Изящные, утонченные повествования о романтических рыцарских отношениях, которые в наши дни практически не встречаются. За редким исключением, конечно. Кристин была уверена, что она и есть это редкое исключение.

Иногда перед сном она грезила о средневековых замках, рыцарях, развевающихся занавесях в высоком окне башни, где ждет своего рыцаря прекрасная дама... Конечно, в образе дамы была она сама, а в образе рыцаря, который вот-вот должен появиться на горизонте и спасти ее от тоски и одиночества, подарить любовь и счастье, – Риккардо Ромеро... Эти мечты имели примесь легкой горечи, потому что Кристин знала, что им никогда не стать явью, но для нее они были сродни наркотику, который помогает хоть на некоторое время забыться.

А потом судьба сжалилась над ней, и у Кристин появилась Лидия.

Лидии было лет под шестьдесят, и она жила в домике по соседству. О ней ходило множество слухов: будто Лидия являлась не то академиком, не то профессором, что она тайная миллионерша и вообще очень эксцентричная особа.

Но уже то, что Лидия жила в уединении очень скромно и притом не в самом хорошем районе, частично развенчивало все эти мифы. Ее домик был маленьким – еще меньше того, где жила Кристин с отцом, но очень ухоженным. Перед домом располагался крошечный садик и прекрасно оформленные альпийские горки. Все было очень сдержанно и скромно, но необычайно красиво.

Мимо этой красоты Кристин проходила каждый день по два раза – в школу и домой – и однажды не выдержала: девочка остановилась напротив соседского дома и почти воровато огляделась. Улица была пуста, а Лидия всегда до пяти отсутствовала. И тогда Кристин быстро выхватила из школьного рюкзачка свой блокнот и стала делать набросок. Позже он поможет ей, сейчас Кристин пыталась ухватить лишь самые главные детали, основополагающие линии и штрихи.

Но всегда до пяти отсутствующая Лидия каким-то образом оказалась у нее за спиной и через плечо девочки рассматривала рисунок.

– У тебя здорово получается, – тихо проговорила она.

– Простите. – Кристин смутилась и быстро убрала блокнот.

– Нет-нет, не нужно извиняться, я польщена, что это привлекло тебя. Не хочешь зайти в гости на чашечку чаю?

– Я бы с удовольствием, но... – Кристин оглянулась на свой дом, где ее ждала куча домашней работы.

– Ничего, это не займет у тебя много времени, – по-своему разрешила этот вопрос Лидия и, подхватив Кристин под локоток, увлекла за собой в дом.

Вместо нескольких минут Кристин провела в доме Лидии почти три часа, забыв обо всем.

Жилище Лидии поразило девушку. Да, внешность оказалась обманчивой, а за скромным фасадом скрывался настоящий бриллиант. В доме было множество книг, ковров ручной работы и произведений искусства, на которые Кристин взирала с восторгом. И был запах, который до боли напомнил ей запахи, что витали в доме Ромеро – самом прекрасном месте на земле, где доводилось бывать Кристин.

Слово за слово Лидии очень быстро удалось разговорить Кристин, после чего она заявила, что у Кристин настоящий художественный талант, который Кристин просто обязана развивать и совершенствовать. И она, Лидия, готова ей в этом помочь. Как Кристин смотрит на то, что она будет давать ей уроки? Скажем, два раза в неделю?

– Простите, я не могу... – выговорила Кристин, почувствовав знакомое оледенение внутри.

Она была бесконечно благодарна пожилой женщине за заботу, за непринужденное общение, которого уже очень давно не было в ее тусклом существовании, но у Кристин не было денег на эти уроки. К тому же она не сомневалась, что отец не одобрит эту затею.

Но Лидия только тряхнула головой, отчего ее седые волосы слегка взметнулись и тут же снова превратились в тщательно уложенную прическу – в Лидии все было безупречно.

– Глупости. Не нужно ни о чем беспокоиться. И это не благотворительность, – сказала она, заметив, что Кристин собралась протестовать. – Ты сама не понимаешь, от чего хочешь отказаться. И я себе не прощу, если не помогу тебе. Это дар божий – неужели ты хочешь его просто закопать в землю?!