Наследник - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 24

Остальные охранники были в лучшем положении. Привычные к бою и тренированные, они мчались вперед экономными, легкими прыжками, будто только что не вертелись в страшном смертельном хороводе. Наташа, несмотря на то что не имела никакого отношения к боевым искусствам, кроме умения страшным криком напугать противника, бежала наравне с остальными. Сильмара внимательно следила за своей работодательницей и подругой, готовая в любой момент подхватить ее на руки, если потребуется. Не потребовалось. Похоже, что чудо-модификаторы с планеты Нитуль постарались на славу и для Славы, создав девушке во всех отношениях совершенное тело. В том числе и в беге.

Тоннель тянулся до поверхности километра два, а вся система тоннелей керкаров находилась на глубине от пятисот метров до километра. Не зря зеленые тысячи лет не могли выкурить керкаров из их обиталища. При малейшей опасности для своей жизни, видя, что победить не могут, керкары просто уходили в глубь планеты, оставив преследователей бессильно скрежетать зубами.

Их стали настигать, когда до выхода оставалось метров двести или триста: сзади послышалось истошное стрекотание, бряцание оружием. Сильмара оглянулась и заметила небольшой отряд керкаров, неуклонно и быстро приближающийся к беглецам. Очень крупные особи многоножек, видимо, отборные воины, самые быстрые, самые сильные. Их было семеро, похожих на личинки майского жука, разросшиеся на особо сытных продуктах. Закованные в металл, увешанные приспособлениями для убийства, они неслись вперед, и воительница поняла: через несколько секунд настигнут и ударят в спину. Тогда она остановилась и крикнула:

— Ассана, Кардар, ко мне! Остальным — бежать! Наташа, беги!

— Я с тобой!

— Вон отсюда — за тобой твоя планета! Антуг — охранять Наташу! Ну, что, ребята, покажем, что нам не зря платят наши деньги? — Она бросила взгляд на своих подчиненных и удовлетворенно кивнула: раненая женщина закусила губу и, тяжело дыша, держала перед собой меч, парень, у которого она забрала свитер, был спокоен и слегка улыбался, даже подмигнул своей начальнице.

В голове Сильмары мелькнуло: рано она решила его увольнять. Есть такая категория людей, которым обязательно надо действовать. От вынужденного простоя они начинают хандрить и ныть, но когда дело доходит до боя — тут уже раскрываются в полной мере.

Керкары налетели на них секунд через десять. Они остановились метрах в пяти от троих беглецов, безмолвно взирая на людей. Потом один из них скрипучим, неестественным голосом сказал:

— Если сдадитесь, будете жить некоторое время. Или умрете сейчас. Отойдите с дороги, нам нужна ваша Мать.

Сильмара усмехнулась: это Наташка-то Мать? Впрочем, а кто ж еще, с точки зрения керкаров? Мать и есть.

— Нет. Если сможете — пройдите через нас. Мать вы не получите, — холодно ответила она, следя краем глаза, как перемещаются его спутники, занимая позиции справа и слева. У нее потеплело на душе — не одна. И хотя бы пару минут Наташке и ее спутнику они дадут. Авось уйдут.

У воительницы были громадные сомнения в том, что в конце концов они остались бы живы, если бы сдались. Зная о ненависти керкаров к людям, о разногласиях между Роями многоножек, можно было сразу предположить: дело кончится очень плохо. Просто катастрофически. По ее прикидкам, прогноз гибели составлял процентов девяносто. Это для Наташи. Для нее самой — девяносто девять. Об остальных спутниках и говорить нечего — для Роя эти особи вообще не представляли собой никакой ценности. Нужно знать керкаров — каждая особь их Роя не была самостоятельной единицей, за исключением, может быть, особо одаренных личностей. Они были просто расходным материалом, частью общего муравейника, именуемого Роем. Люди же не жалеют об остриженных волосах или ногтях — выкинули и живут дальше. Так и Матери Роя, для которых все, кто не является Матерью, были просто расходным материалом. Кроме, пожалуй, особенно продвинутых Матерей. Таких, например, как Мать Роя Шиннун, где когда-то приняли и вылечили Славу и Леру. Эти Матери смогли понять индивидуальность каждого человека. Может быть, не до конца, но, по крайней мере, попытались это сделать.

Керкары рванулись вперед, и люди встретили их молча, сжав зубы, сосредоточившись на том, чтобы не пропустить. Вихрь ударов, звон клинков — эти керкары были просто ужасны и великолепны. Если кто-то мог им противостоять, так только Слава и Лера, ну и Сильмара, боец класса «Элита».

Раненая женщина-охранница пала первой, с разрубленной ключицей, выбросив фонтанчик пенистой крови из пробитого легкого. Перед смертью она успела разрубить противника до половины, отчаянным ударом смертницы.

Парень продержался дольше — он долго прикрывал левый бок Сильмары и даже умудрился вывести из строя одного из керкаров, надрубив ему голову, прежде чем упасть со вспоротым животом. Но и на полу, волоча пучок кишок и оставляя за собой кровавый след, опираясь на одну здоровую ногу, он подрубал керкаров снизу, пока один из них не отсек ему голову.

Сильмара простояла минут десять — невероятное по протяженности время, учитывая то, что она была с ног до головы покрыта мелкими и крупными ранами, а противников было в несколько раз больше. Это был лучший бой в ее жизни. Слава гордился бы ей, думала она, из последних сил отбивая удары керкаров.

Ее последней мыслью было: «Почему они не стреляют?» Потом сознание погасло.

Наташа бежала, как никогда не бегала раньше. Ее душили рыдания, слезы лились, впитываясь в чужой мужской свитер, но она не позволяла себе расслабиться и сбросить скорость. Смерть Сильмары не должна быть напрасной, иначе это будет просто несправедливо. Впрочем, много ли справедливости видела она в своей недолгой жизни? Мир вообще несправедлив и живет по своим странным законам, недоступным ее пониманию. Жестоким законам. Это она уяснила уже давно, с самого раннего детства.

Охранник, суровый высокий парень с жилистыми, мощными руками, бежал рядом, а когда видел, что она чуть приотстает, хватал за руку и тащил, как локомотив. Наташа хотела оглянуться: что там с Сильмарой и другими? — но парень резко крикнул:

— Не оглядываться! Потеряете скорость и собьете дыхание! Только вперед!

Казалось, что они бегут уже целую вечность, но это было не так. Секунд пятнадцать — двадцать им хватило, чтобы выскочить наружу, под лучи яркого алусианского светила.

После затхлой, с примесью феромонов насекомых атмосферы пещер напоенный запахом трав и нагретой земли воздух прерий показался Наташе сладким, опьяняющим, как вино. Она вздохнула полной грудью, и у нее как будто прибавилось сил. Подземелье — царство разумных многоножек, там они короли, а тут, наверху, они еще поспорят, кто кого!

Беглецы мчались к видневшемуся в километре от них лесу, как спугнутые лани, и не верили, что сумеют туда добежать. Но сумели. Сильмара дала им второй шанс на жизнь.

Лес принял людей как старый знакомый, ласковым похлопыванием по плечам маслянисто-зеленых лап невысоких сочных деревьев, а великаны, напоминающие земные секвойи, накрыли спасительной тенью.

Несколько часов они бежали по лесу, пробираясь по лесным тропинкам, оставленным неизвестными тварями, — Наташа не хотела даже и думать, кто мог оставить эти тропинки. Если на Земле в таких местах можно наткнуться на здоровенного кабана или даже на медведя, что может ждать их на чужой планете? Но пока, слава богу, никто не повстречался. Не считая облачков различных насекомых, напоминающих сразу и бабочек, и стрекоз, сияющих в лучах светила ярчайшими расцветками.

Порадовало, что не было ничего типа комаров и мошкары. А может, и были, но на людей не нападали. Возможно, люди настолько чужды этому миру, что кровососущие твари не считали их лакомой добычей. Другие гены, другие запахи — ничего привлекательного для местных москитов.

Наташе вообще-то было не до размышлений на эту тему. Под вечер она совершенно выбилась из сил. Голодная, несчастная, прикрытая лишь тонким свитером, она постоянно спотыкалась и давно бы упала, если бы Антуг не ловил девушку в самый последний момент. Но в конце концов это все-таки случилось: Наташа грохнулась на покрытую мхом колоду, больно отбив себе колено, и отказалась идти дальше. Впрочем, все равно наступала ночь, нужно было где-то ночевать.