Курсовая и дипломная работа по обитателям болота. Дилогия - Черчень Александра. Страница 79

Спустя минуту услышала за спиной шаги и порывисто развернулась, надеясь, что все же встречу Феликса.

Но это был не он. Меня нагнал Лель и молча пошел рядом. Я, не таясь, откровенно разглядывала шута, который не отрываясь смотрел вперед, словно меня тут вообще не было… но шаг не ускорял.

Лицо светловолосого музыканта было спокойно и задумчиво, правда, губы едва заметно кривились в странной гримасе. Он, словно почувствовав мой взор, передернул плечами, вскинул руку и потер открытую шею, спускаясь пальцами до ключиц, виднеющихся в распахнутом вороте белой рубашки.

Ненормального он отнюдь не напоминал. Сейчас. Лель вообще с завидной легкостью играл как своими эмоциями, так и окружающих.

Сейчас даже немного расхристанный внешний вид не придавал ему легкомыслия. Что с того, что слегка волнистые волосы встрепаны, пара пуговиц расстегнута, манжеты закатаны почти до локтей, а жилет малость перекосился? То, что еще полчаса казалось забавным, потеряло эту окраску.

Я остановилась, и, пройдя пару шагов, шут тоже замер, а после развернулся и с едва заметно улыбкой взглянул на меня, вздернув чуть более темную, чем волосы, бровь.

Я указала на узкую тропку меж живых изгородей, в конце которой была лавочка в увитой розочками нише, и предложила:

— Присядем?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Лельер Хинсар и, кивком обозначив поклон, предложил мне руку, которую я, миг поколебавшись, все же приняла.

Пока дошли, я поняла еще одну истину. Я его не знаю. Совсем. Даже те выводы, что были уже сделаны, лишь одна из граней. И есть вероятность, что это грань актерского мастерства. Я вспомнила о том, что Лель, оказывается, был еще и дознавателем.

Вывод? Тут даже не двойное дно, а нечто бесконечное и непостижимое.

— Лель, может, поговорим серьезно? — очень устало спросила я, присела и подвинулась к краю, освобождая место шуту, ведь лавочка была короткая. — Чего ты хотел добиться устроенным представлением?

— Давай. И да, ты права… Не могу сказать, что не получил удовольствия от этого цирка, но он — не самоцель, — спокойно признал шут, безмятежно улыбаясь.

— И какие же у вас цели, Бич Двора? — вспомнила я данную этому мужчине кличку.

— Успокоить своего реципиента. Феликс стал слишком агрессивен. Он всегда своеобразно реагировал на нашу силу, но так как в последнее время — еще никогда.

— Замечательно. А в свете того, что сие почетное звание светит и мне, то не мог бы ты рассказать обо всем этом более подробно? А еще озвучить, кто будет МОИМ донором?

— Мастера и я, — повернулся ко мне Лельер. — И все не так страшно, как тебе кажется, не переживай.

— Не буду, — легко согласилась я. — Но у меня вопрос… кто такие Мастера, понятно. Также и то, почему им нужны реципиенты. А вот в связи с чем ты на таком привилегированном положении? — Я иронично хмыкнула и с издевкой поинтересовалась: — Или, может, ты у нас и есть загадочный Пытка?

— Нет. — Музыкант лениво пожал плечами. — Я не Мастер Хин. Даже поклясться могу, если хочешь. Мастер и выглядит иначе, и старше меня. Я же просто… фаворит Гудвина, любимчик, если хочешь. Почти Тень. А еще я на хорошем счету в обоих своих рабочих амплуа и сильный маг, который приближен к верхушке. И как уже говорил… «фоним» мы. Влияем на разумы жителей Малахита, а потому реципиенты и полагаются.

— Слушай, а тебя Гудвин, случайно, привязал не аналогом ритуала риале-риалан? — осенило меня. — Ты переселенец, сильный маг… я слышала от Феликса, что таких, как правило, и «стреноживают».

— Вот видишь, какая ты у нас умная, — с усмешкой ответил шут и наклонился, срывая длинную травинку, которая чудом уцелела после стрижки газона. — И даже объяснять ничего не нужно.

— Не иронизируй… — вздохнула я. — Поэтому Ла-Шавоир такой нервный, верно?

— Ну да. — Лель покрутил в длинных музыкальных пальцах травинку и поднес ко рту, прикусывая кончик.

— Тогда зачем ты его провоцировал?! Доводил?

— Затем, что не одна ты должна что-то для себя решить и расставить приоритеты. Это также относится и к Кику.

— Чудненько. — Я мило улыбнулась. — Именно поэтому ты вел себя как последний…

Я осеклась, но за меня продолжил сам Хинсар:

— Как последний шут. Я в курсе.

— Замечательно…

— Так что, Юленька… ты так и собираешься издеваться над кикимором или намечаются перемены?

— Издеваться? — Я недоуменно хлопнула ресницами, не понимая, о чем толкует блондин. — И Лель… по какой причине ты решил, что, если наши с Киком отношения перейдут на горизонтальную плоскость, что-то изменится?

— Видишь ли… дело в том, что наше темпераментное зеленое хладнокровное, уже месяц на «голодном пайке», потому что одна девушка надела на него лал… а стало быть, отменила ранее весьма насыщенную интимную жизнь.

— Какой ты прямолинейный. И главное, насколько за приятеля переживаешь!

— За него и за себя. — Шут скривил губы в усмешке и, запрокинув голову, подставил лицо лучам полуденного солнца. — Феликс — моя ниточка к хотя бы относительно нормальной жизни. И я не собираюсь ее терять.

— Ладно. — Я, разумеется, приняла такую позицию. Кто я такая, чтобы думать иначе? Вернее, думать как раз и могу. А вот озвучивать никогда не стану, хотя бы потому, что не совсем понимаю то, о чем говорит господин Хинсар. Я поднялась, расправила складки платья и, прямо взглянув в синие глаза, сказала: — Мне импонирует твоя откровенность… но ложиться с кем-то в постель только потому, что ВАМ так удобнее, я морально не готова. А поэтому сейчас я прошу меня извинить… дела, сам понимаешь.

Я развернулась и даже успела сделать несколько шагов по гладким желтым плитам.

— Ну, разумеется, понимаю, — позади раздался смешок, а после серьезный и твердый голос: — Юлия, тебе вновь застит глаза самомнение и самоуверенность. Думаешь, он бесконечно вокруг тебя кругами ходить станет? И дело даже не в этом. Совсем скоро приезжает Мина, которой в текущей ситуации уложить твоего благоверного в кровать — проще простого. Итого — ты останешься ни с чем.

— Как ты за меня радеешь, — восхитилась я, так и застыв, не оборачиваясь.

Послышался шорох ткани, легкие шаги, и мои плечи сжали сильные пальцы, а ухо обожгло горячее дыхание:

— Не только за тебя, киса. Как раз в основном за себя. Ситуация многократно ухудшится, если Феликс будет с Минавель. Причем как для самого Кика, так и для нас — его близкого окружения. Так что… информацию к размышлению я тебе подкинул, а дальше думай сама. Чего ты хочешь от жизни в этом мире?

Лель меня резко отпустил и, не оглядываясь, ушел.

Я осталась стоять на том же месте, раздираемая самыми противоречивыми эмоциями. С одной стороны, хотелось рычать и совершенно по-детски топнуть ногой. Из-за этой дурацкой ситуации с Феликсом, которая в простонародье называлась «на безрыбье и рак рыба» или «меньшее из зол». Вернее, я вообще не зло. Так, мелкая неприятность и разменная монетка. Даже обидно, право слово!

Я вскинула голову, глядя на зависшее в центре небосвода светило, и после недолгих раздумий вернулась на лавочку. Время до встречи с Юноной у меня есть. Психологические наброски и мысли о клиентках — это, конечно, замечательно, но не помешает и в себе разобраться.

Что мы имеем? Имеем притязания Ла-Шавоира и совершенно непонятное и туманное будущее. Но одно можно сказать точно: если из него исчезнет Кик, будет очень плохо. И мне в том числе. Стало быть, мне нужно дать ответ на один простой вопрос: «Я хочу с ним быть?»

«Да». Тем более, по словам Маэжи, я ему подхожу. И стало быть, он мне тоже. С одним определились. Теперь нужно думать по поводу дальнейшего поведения.

1. Нужно поговорить с Феликсом и хоть немного успокоить, как выяснилось, весьма ревнивого болотника.

2. Что бы ни говорил Лель, сразу сдавать все бастионы нельзя. Вместе с тем необходимо переводить отношения на другой уровень, а не с ходу в горизонтальную плоскость.

Как все это совместить при условиях «голодовки» мужика, я подумаю как-нибудь потом.