Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Маринина Александра Борисовна. Страница 51

Когда оперативники вышли из дома гостеприимной журналистки, уже, оказывается, стемнело. Почему-то, сидя в комнате рядом с распахнутым настежь окном, Дзюба этого не заметил. Наверное, увлекся разговором.

– Тоха, ты чего как неродной? – накинулся он на Сташиса. – Молчал все время, вопросов не задавал, книжки рассматривал или еще какую-то хрень. Я понимаю, у тебя с настроением беда, но это же работа все-таки, а не туфта с оборочками. Чего ты…

Антон усмехнулся и примирительно хлопнул Романа по плечу.

– Ты, помнится, просил, чтобы я тебя учил? Так вот, учу. А ты запоминай. Есть два типа женщин: одни ценят любое внимание к себе, вторые негодуют и злятся, когда его не получают. Соответственно, способ общения с ними должен быть разным. С первым типом нужно быть внимательным и хорошо слушать, и они все тебе расскажут из благодарности. Со вторым типом метод другой. Вот такой, какой я применил с Тамилой.

Роман недоверчиво уставился на него.

– Какой способ, Тоха? Ты о чем?

Сташис уселся за руль припаркованной рядом с подъездом машины и медленно и аккуратно вывел автомобиль из двора на проезжую часть.

– Когда я разговаривал с Тамилой по телефону, я не знал, сколько ей лет. А по голосу было слышно, что это женщина, привыкшая к мужскому вниманию и включающая флирт на автомате. Потом ты сказал, что ей восемьдесят три года, и я сделал очень простой вывод о том, что привычку быть в центре внимания, особенно мужского, она сохранила, несмотря на почтенный возраст. И если в этом внимании ей отказать, то она костьми ляжет, но добьется, чтобы ее слушали. В нашем с тобой случае она видела, что разговор мне неинтересен, вернее, я сделал все для того, чтобы она так подумала. И Тамила начала рассказывать все более и более любопытные и скандальные вещи, чтобы добиться своей цели. Она хотела заставить меня слушать ее и смотреть на нее. Совершенно подсознательно, разумеется, потому что я как таковой ей ни на фиг не упал. Просто у нее за много лет сложился определенный стереотип поведения. Если бы я вел себя так же, как ты, то есть внимал ей, раскрыв рот и записывая в блокнот всякие факты и имена, то хрена лысого она бы нам столько всего рассказала. Поэтому пришлось изображать из себя равнодушного и невоспитанного. Даже хачапури не попробовал, чтобы из роли не выйти. Они хоть вкусные были?

– Обалденные, – признался Дзюба. – А как определить, к какому типу принадлежит женщина, которую надо расколоть на инфу?

– Научу, – пообещал Антон. – Но не сейчас. Сейчас давай определяться. Из всего, что рассказала Тамила, нас могут интересовать две линии.

– Можно я возьму Аникеева? – попросил Роман. – Мне кажется, это то, что нужно. Там может оказаться целая толпа желающих отомстить.

– Договорились, – согласился Антон. – А я тогда возьму мальчика-танцора, там совершенно точно никакой толпы не будет, так что заранее тебе спасибо, Ромка, за то, что отдаешь обремененному семьей старшему товарищу и наставнику кусок полегче.

– Ну так я же молодой, – рассмеялся Дзюба. – Зеленый сопляк, как вы все меня называете. У меня сил побольше.

Он достал телефон и нашел в активных контактах нужный номер.

– Сейчас пробью этого Аникеева и его семейство. Подбросишь меня в адрес?

– Не вопрос, – кивнул Сташис. – Считай, что это проявление моей глубокой благодарности. Звони давай.

Через пять минут у Дзюбы был адрес, по которому проживала вдова Николая Никитича Аникеева.

Ключ провернулся в замке только на полоборота, и дверь открылась. Значит, Вардан дома и опять не закрыл дверь изнутри, как полагается. Ну что ты с ним поделаешь! Двенадцать лет парню, уже совсем самостоятельным должен быть, ответственным, а дверь запирать никак не научится.

Грант Артурович Ганджумян снял и аккуратно поставил в деревянную обувницу ботинки, надел домашние тапочки и направился в кабинет, чтобы оставить там портфель с документами. Он чтил порядок во всем. Портфель, даже если совсем пустой, не должен валяться где ни попадя, его место в кабинете, на втором этаже.

На лестнице Грант Артурович чуть не споткнулся: сын опять оставил на площадке сумку со спортивной одеждой и коньками. Вот же странная привычка у ребенка: доносит сумку ровно до середины лестницы и бросает на площадке.

«Наверное, так устает на тренировке, что не может осилить второй пролет с тяжелой сумкой в руках», – с улыбкой подумал Грант Артурович.

Если была возможность, он старался подъехать к Ледовому дворцу и забрать сына после вечерней тренировки. Но возможность бывала не всегда.

Он очень любил своего младшего сына, которого подарила ему Гоар, вторая жена. И имя ему выбрал сам: Вардан в переводе с армянского означает «награда».

Поставив портфель на стол в кабинете, Грант Артурович заглянул в комнату сына. Вардан лежал пластом на диване, глаза закрыты, в ушах наушники, телевизор с огромным экраном работал без звука. Неудивительно, что мальчик не услышал ни как хлопнула входная дверь, ни как отец вошел в комнату. Грант Артурович тихонько тронул сына за руку и потянул шнур наушников. Глаза, обрамленные густыми черными ресницами, моментально открылись, личико Вардана осветилось радостной улыбкой.

– Привет, пап.

– Привет, сын. Ты сегодня рано. Что-то случилось?

– Тренировку закончили на полчаса раньше, – объяснил мальчик. – Там у них собрание какое-то.

– Уроки сделал?

– Днем еще, между тренировками.

– А где мама?

Гоар не захотела сидеть дома, хотя Грант Артурович вполне мог финансово обеспечить неработающую жену: бизнес его процветал и, хотя сверхдоходов не приносил, был достаточно скромным, но зато стабильным и безопасным. Единственное, на чем настаивал Ганджумян, это на неполном рабочем дне: ему хотелось, чтобы к тому моменту, когда он будет возвращаться из офиса, любимая супруга ждала его дома. Сейчас уже почти девять вечера, и непонятно, почему Гоар до сих пор нет.

– Побежала к тете Любе с третьего этажа за красным перцем, она там тебе что-то на ужин готовила, а у нее перец закончился.

Грант Артурович с облегчением перевел дух. Слава богу, ничего не случилось, никаких неожиданностей. Любу с третьего этажа он прекрасно знал и точно так же знал, что быстро Гоар от нее не вернется: если эти две женщины зацеплялись языками, время для них переставало существовать.

Он зашел в спальню, снял и повесил в гардеробной костюм и сорочку, переоделся в домашнюю одежду и вернулся в кабинет. Позвонил Гоар на мобильный.

– Я дома, – сообщил он с улыбкой, услышав испуганный голос жены, которая, вероятно, только теперь поняла, что заболталась с подругой, а муж вернулся домой и ждет ужин.

– Бегу! – выдохнула Гоар.

Опытный Грант Артурович прикинул, сколько времени уйдет у жены на перемещение из квартиры Любы: минут пять она будет охать и сокрушаться, что упустила время возвращения мужа, еще минут пять Люба будет ей советовать, как поступить и что сказать в свое оправдание, потом еще минуты три дамы будут договариваться о чем-нибудь «на завтра» плюс собственно дорога с третьего этажа на пятый. Итого минут пятнадцать как минимум. Вполне достаточно, чтобы включить компьютер и посмотреть почту.

Просто удивительно, какое количество писем успевает набиться в электронный ящик всего за полтора часа, которые человек проводит в дороге с работы домой! Любящий во всем порядок, Грант Артурович всегда, заканчивая работу, просматривал почту. И по приезде домой неизменно обнаруживал кучу новых посланий. Больше половины – ерунда, можно даже не открывать, всякая реклама и информация от фирм, не представляющих для бизнесмена Ганджумяна никакого интереса. Три письма от родственников, которые он открыл и прочитал, а отвечать будет после ужина, не торопясь, с удовольствием, подробно отвечая на их вопросы. Родня у Ганджумяна многочисленная, по всему миру разбросана, и со всеми он ведет оживленную переписку.

Еще несколько писем имели деловой характер, к ним были прикреплены файлы с текстами договоров, проектами, бизнес-планами и предложениями.