Потерянный берег. Дилогия (СИ) - Побережник Николай. Страница 24

Пообедав, переоделся в рабочее, нацепил пояс с инструментом и пошел искать источник вони, в смысле кучу разгребать.

После трех часов работы стало понятно что это за куча такая. Сорванную потоком крышу дома перевернуло и с размахом опустило на сараи и курятник. Птица же была считай в клетке, а потом ее еще волной и крышей задавило, так что источник испорченного воздуха был найден. Я в быстром темпе начал все разбирать, складывая доски, шифер и кровельное железо в аккуратную кучу у одной из целых стен дома. Сарай-мастерскую просто сложило на бок в сторону фазаньего поля, и я аж запрыгал от радости как ребенок, ибо там слишком много всего лежало и осталось лежать ценного, а учитывая современный реалии — бесценного!

Намахался я конечно гвоздодером и молотком, да и натаскался за сегодня. Ладно, главное вонючие тушки собрал, отнес на кострище и сжег, потерпит сарай до 11-го дня теперь. А сейчас ужин и спать!

После волны. День 10

Открыв глаза одновременно с первыми лучами солнца я еще повалялся с полчасика, выходной как никак. Скрутил спальник, развел огонь и поставив греться полный чайник, отправился на развалины, выходной выходным, а утренний дозор никто не отменял! Прокрутился на 360 градусов осматривая все вокруг, вроде все по старому… только, мне возможно показалось, но в стороне Васиной сопки, у самой кромки воды, вроде было шевеление какое-то, бинокль хорошо увеличивал и позволял рассмотреть очень многое, однако либо зверь затаился, либо ушел в лес и скрылся в валежнике, ну или действительно… показалось. В общим к завтраку спустился я слегка озадаченным, чайник уже кипел во всю. Заварив свежий пакетик, вскрыл банку сгущенки, отлил в чашку, и макая туда галеты, которых уцелело в подвале всего несколько пачек принялся за «завтрак выходного дня». Не смотря на объявленный самому себе выходной, поработать на надрывая пупок я все же собирался. Еще вчера засыпая, я придумал применение пластиковой бочке. Я сделаю у родника еще один небольшой навес, сколочу невысокий козелок, и установлю на нем разрезанную вдоль бочку — будет ванна! А вторую половину от бочки пристрою пониже родника, прокопаю желоб, выложу шифером. От родника будет стекать вода и наполнять вкопанную половику, из нее будет удобно черпать воду не поднимая муть в самом роднике, и самое главное, там можно будет стирать. Накидав примерный эскиз «в голове» принялся за работу. Бочку резал старым кухонным ножом, предварительно раскалив его в огне, получилось почти ровно, сколотил козелок, установил половинку, прихватил в четырех местах по краю гвоздями к козелку. Конечно не джакузи с гидромассажем, но зато есть где помыться, не чапая перед этим по сопкам почти 8 километров. Так не торопясь и в удовольствие я провозился часа четыре. Все таки навыки не кабинетного инженера сказываются в положительную сторону, оборудовал я себе отличный «банно-прачечный комбинат». До обеда оставалось еще пара часов, и я решил разметить дорожки от дома до бани и до туалета, которые выложу досками, которых теперь очень много где валяется, и если их не использовать, то потом только в костер, испортятся в земле. Ну что, на следующую неделю включу в план работ. Вообще работая вот так, не монотонно, можно многое сделать. Конечно устаешь, но из за смены вида работ это не так чувствуется, так что 2–3 часа в день можно потратить и на деревянные дорожки.

На обед приготовил себе рис с сайрой и запил холодным чаем. Потом подтащив к матрасу несколько стопок журналов найденных при разборе свалившейся крыши, я развалился в тени брезента и стал их перебирать. Радости моей не было предела, когда перебрав подписку «Роман газеты» периода 1976–1980 годов, я докопался до нескольких внушительных стопок журналов «Техника молодежи» и «Моделист конструктор». Отлично, теперь есть чем заняться в «сиесту».

После обеда я пошел неспешно разбирать остатки крыши, и курятника. Перетаскивая к дому очередную стопку досок, я услышал выстрел, который раскатом заметался меж склонами сопок и затих в тайге… а потом лай, очень знакомый лай… где то далеко… Дернул с одного из гвоздей заколоченных мной недавно в стену бинокль, и побежал повыше, к туалету. Я немного покрутился высматривая что-нибудь… ничего… может подняться на развалины… и тут опять лай. Точно! От туда же, где мне «показалось», что я видел какого то зверя. Руки тряслись от волнения, я подставил под бинокль доску как опору и стал всматриваться в место на склоне Васиной сопки. Ага силуэт человека, в комбинезоне что ли, за спиной ружье, силуэт что то достает палкой из воды… нихрена себе! Рыба… это по рыбе что ли стреляли? Рыбка с половину силуэта точно, и когда человек выволок жердью рыбу повыше на берег, из кустов выскочила собака и опять залаяла, покусывая то жердь, то рыбу. Это же Бим! Я разволновался, руки затряслись еще сильней, а от следующей картины бинокль вообще чуть ли не выпал у меня из рук… Силуэт выпрямился, стянув с головы что то вроде тюрбана, рыжие волосы сразу рассыпались по плечам, и жестом, который в генах только у русских женщин, она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Светлана! Это точно она! Так, что делать, как подать знак? Стрельнуть? Костер?

— А ну, возьми себя в руки! — сказал я в слух, — во-первых если стрельнешь она может и услышит, но не увидит ничего, а во-вторых, на костер уйдет время, к тому же вон уже ходит она, куда-то вверх по склону, взвалив на себя рыбину.

Бимка весело подпрыгивая бежал за Светланой, я смотрел им в след, пока они не скрылись в валежнике и кедраче. Я опустился на землю, лег на спину, раскинув руки, и глядя в синее небо и обращаясь к кому-то, или чему-то всемогущему и всесильному прошептал — «СПАСИБО».

Вот вроде мы абсолютно чужие друг другу люди со Светланой, но за время проживания по соседству, какая-то, как говорят искорка, все таки, проскочила между нами. Нечего скрывать, она была мне симпатична, правда я ни как не мог найти подход к ее так сказать своеобразности. И теперь, в нынешних условиях, она была самым близким мне человеком… а Бимка так вообще, «сыночек».

В общим, поднявшись с земли, я решительным шагом направился к дому, готовиться к походу к Васиной сопке. Над картой просидел около часа, все таки пытаясь выяснить, смогу ли я посуху пройти на Васину сопку. Решив, что готовится надо к разным вариантам, я в спешном порядке начал раскидывать руины сарая, ибо там находилось куча все автомобильного, что я покупал перед отъездом из города, в частности 8 камер, насос от мотоцикла, да и сам мотоцикл, хотя ему наверное уже конец после утопления, ну не до него сейчас. С моим стилем плаванья, а именно «топориком» или «утюгом», мне нужно средство переправы, если между нашими островами все таки 150-метровый пролив, а не отмель или коса. Я нашел то, что искал. Четыре камеры я плотно скрутил веревкой, которую тоже отыскал в сарае с избытком, нашел и насос, но его пришлось перебирать обильно залив маслом. Через час я был готов, в самодельный пояс сложил все необходимое, в рюкзак сложил камеры, насос, крепежный материал, кусок брезента, пару кусков фанеры от какой то мебели — для весел. До максимально узкого места, между нашими островами я решил идти верхами, т. е. по не задетым волной местами, так быстрее и не придется лезть всю дорогу через валежник и завалы. Сверился еще раз с картой, одел рюкзак, и перекинув через голову ремень обреза, выдвинулся. К нужному месту я вышел через пять часов, нашел более-менее пологий спуск к воде… Да, гладко было на бумаге, да забыли про овраги — вспомнил я пословицу. Все-таки пролив, и метров в двести не меньше. Что ж, стемнеет часа через три, так что не буду «гнать лошадей» и спокойно подготовлю материалы, и займусь плотом. Нарубил жердей, обтесал, что бы не торчало ничего, затем накачал три камеры и связал между собой, накрыл брезентом, дабы не повредить резину, затем закрепил, перехватив веревкой четыре жерди поперек как лаги и сверху уже начал укладывать жерди вдоль. Плот получился примерно 1,5 на 2,5 метра. До темна я успел все скрепить и проверить надежность, спустив плот на воду и попрыгав на нем… ну, вроде устойчиво и хорошо держится на воде. Затащил обратно на берег, привязал… а то! А вдруг белки сопрут. Развел костерок и согрев кипятка, в кружке заварил чай, а в котелке сублимированную лапшу я поужинал. Улегшись прямо на плот, подстелив спальник, я долго смотрел на звезды и не мог уснуть. Никак не мог вспомнить ее лица, вот бывает же так… увижу — узнаю, а лица вспомнить не могу. Так и уснул, пытаясь выцарапать из памяти черты лица Светланы.