Я чувствую тебя - Као Ирэне. Страница 13

Стараясь убедить саму себя в абсолютной разумности этих мыслей, накладываю последние мазки по голубому тону на плаще Девы. Уже почти полдесятого, а Паола еще не появилась. Боюсь, что сегодня утром она вообще не придет, но не собираюсь звонить ей, чтобы спросить почему. Если Паола не здесь, у нее должны быть на то веские причины: она не из тех, кто саботирует работу из-за простой головной боли. Да ладно, позвонит, если нужно будет. Зато сегодня я смогу работать спокойно, без гнета ее сверлящих глаз.

Однако моим планам не суждено сбыться. Я готовлю новую смесь компонентов и вдруг, подняв глаза, вижу направляющегося ко мне Леонардо. На нем джинсы и футболка цвета хаки, он привычно самоуверен и улыбается мне с видом демона:

– Привет!

– Привет… Ты что здесь делаешь? – спрашиваю нервно, стараясь замаскировать удивление и продолжая механически размешивать краску в баночке.

– У меня свободный день, зашел спросить, не хочешь ли ты прогуляться, – отвечает как ни в чем не бывало.

– Я работаю, – отвечаю, будто и так не видно.

Он приближается на шаг, руки засунуты в карманы джинсов:

– Да ладно… погода слишком хороша, чтобы сидеть здесь взаперти.

– Очень жаль, но у меня нет выбора.

Стараюсь отвлечься и поворачиваюсь к стене: для меня эта тема закрыта. Работа, мы знаем это оба, просто предлог: на самом деле он не должен быть здесь, а я не должна чувствовать этот спазм в желудке.

Стараюсь сосредоточиться на цвете, ну или делаю вид, но чувствую, как его присутствие угнетает меня. Леонардо приближается и подает мне белый пакет с черным логотипом «Дольче и Габбана». Я снова оборачиваюсь:

– А это еще что?

– Открой!

Внутри потрясающий черный купальник-бикини. Встряхиваю волосами:

– Что это значит?

– Поедем на море, – отвечает он спокойно и уверенно.

– Ты с ума сошел? – У меня вырывается истерический смех. Отхожу на несколько шагов и кладу пакет на ступени.

Леонардо становится передо мной с вызывающим видом, во всем своем великолепии, каким только он может быть.

– Да ладно тебе… это только на полдня. Побережье в эту пору потрясающе. – Его губы непереносимо сексуальны, когда он это говорит.

– Ты же сам знаешь, лучше не стоит, – отвечаю, серьезно глядя на него. Потом решаю быть прямолинейной: – Дело не в погоде. Нам просто не стоит больше видеться, вот и все.

– Элена, – он приближает губы к моему уху, обвевая своим ароматом, абсолютно не заботясь о том, что я ему только что сказала, – поедем со мной, только сейчас.

Я не желаю чувствовать этот водоворот страстей внутри, надо дать ему пощечину и оттолкнуть. Но все душой стремлюсь, чтобы он взял меня и увез с собой.

С нечеловеческим усилием высвобождаюсь и стараюсь не сдавать позиции.

– Послушай, я не хочу.

– Еще как хочешь, – улыбается он, будто только что поймал меня на лжи. Приближается и медленно расстегивает на мне комбинезон, скользя взглядом по моему телу.

– Давай, сними с себя это, – продолжает, – если я буду вынужден раздеть тебя, то рискую увлечься.

Он смотрит на меня, я на него. Не могу сдержать улыбки. Я колеблюсь, и он прекрасно это знает. С глубоким вздохом качаю головой, снимаю его руку с молнии и тяну ее вниз. Я сдалась, и Леонардо удовлетворенно кивает. Наблюдает, как я выскальзываю из моей брони и сдаюсь ему на милость. Он снова выиграл, черт бы его побрал…

– Но обещай, что мы вернемся к семи! – говорю, собирая вещи.

– Да конечно, как скажешь! – быстро подтверждает он, даже не слушая, и, схватив за руку, тащит меня к выходу вдоль галереи. Сердце в груди бешено колотится. То, что я делаю, – настоящее сумасшествие, я это четко понимаю. На время я стала пятнадцатилетней девчонкой, той которую перед входом в школу Гайя убеждала прогулять занятия. Переживаю тот же дух свободы, то же возбуждение благодаря свободе, украденной у долга, – несколько вольных часов, полных надежды, когда может произойти все, что угодно.

* * *

В церковном дворике мы сталкиваемся с Мартино. Он только что пришел, как обычно запыхавшийся, с папкой под мышкой и кожаным кошельком, пристегнутым к ремню. Увидев меня рядом с Леонардо, он обращает ко мне взгляд, который выражает сначала удивление, а потом разочарование.

– Привет, Мартино! – здороваюсь, оторвавшись от Леонардо, и иду ему навстречу.

– Ты уже уходишь? – спрашивает. По его тону понимаю, что он надеялся провести немного времени со мной.

– Да, – отвечаю, разведя руками, будто стараюсь оправдаться, – сегодня я взяла выходной.

– А!

Уголки его рта опускаются вниз, пока он украдкой разглядывает Леонардо. Потом его взгляд опять возвращается ко мне, будто ища объяснения, но я не знаю, что сказать и пожимаю плечами с улыбкой, заменяющей извинения.

Мартино кивает, будто все понял.

– Ну ладно, пойду к святому Матфею… – Машет рукой на прощание и скрывается внутри, не оглядываясь.

– Тогда до встречи! – кричу издалека, но он продолжает идти вперед.

– Кто это? – спрашивает Леонардо, снова беря меня за руку.

– Один студент из Академии искусств, он приходит сюда ради картин Караваджо.

– Он без ума от тебя, ты знаешь?

– Да перестань, – я машу рукой, – ему всего двадцать!

– Вот именно, – многозначительно отвечает Леонардо уверенным тоном.

Покачиваю головой, улыбаясь. На самом деле до сегодняшнего дня я особенно об этом не думала, но взгляд, который бросил на меня Мартино пару минут назад, делает эту гипотезу более чем правдивой. Надеюсь, он не слишком расстроился.

* * *

Все мысли растворяются, когда сажусь на «Дукати» и прижимаюсь к Леонардо. Я чувствую себя свободной и в безопасности, прижавшись к его плечам. Мы несемся к побережью, и утренний бриз обдувает наши лица, а на голубом небе – ни облачка. Мне удобно на сиденье этого мотоцикла. Мне хорошо с Леонардо, и я понимаю, что сейчас не хотела бы быть ни в каком другом месте. Уже в районе Ла Понтина [39] воздух начинает наполняться ароматами соли, водорослей, соснового бора. Пахнет морем.

Сабаудия [40] раскидывается перед нашим взором, городок с особой изысканной атмосферой, словно сошедшей с картин Де Кирико [41]. Теперь я понимаю, почему римская интелллигенция 50-х годов выбрала ее своим летним укрытием. В этом месте есть что-то волшебное, восхитительное сочетание моря, озера, болот, леса и пустыни. «Дукати» летит по асфальту набережной, и на многие километры дюны перемежаются со средиземноморской растительностью, до самой горы Чирчео [42], где белое золото песка сдает позиции зелени побережья.

Леонардо останавливает мотоцикл на парковке у края дороги, отсюда спускаемся пешком – по деревянной лесенке, ведущей к пляжу. Время от времени он заботливо подает мне руку и помогает сойти. Он внимателен, с ним мне ничего не страшно и я ни в чем не чувствую нужды. И как бы ужасно это ни звучало, не нуждаюсь даже в Филиппо.

– Боже, какая красота эти дюны! – мои глаза полны восхищения. Ветер оставил на белейшем песке рисунки и узоры, которые кажутся творениями художника. Глубоко вдыхаю, и соленый воздух наполняет меня всю.

– Я же тебе говорил, что это того стоило… – напоминает Леонардо, окидывая меня взглядом.

Мне действительно нужно было выйти на открытый воздух, увидеть дневной свет. Да, я люблю свою работу, но она съедает мои глаза, мою кожу: пронизанные влажностью стены, растворители, пыль, леса, кисточки, которые нужно отмывать… Паола вечно наезжает. Мне и правда нужно было оторваться, а здесь настоящий рай: природа и чистая вода.

Пляжный смотритель выходит нам навстречу, у него загорелая кожа – уже в мае – и выгоревшие на солнце волосы. Он организует нам два шезлонга прямо у воды и спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить. Мы заказываем два бокала просекко [43], и он удаляется. Вокруг нас совсем мало людей: одна мама с маленькими детьми и пожилая пара с обгоревшей красной кожей – наверняка немцы.

вернуться

39

Ла Понтина (итал. La Pontina) – региональный марштрут SS 148, соединяющий Рим с низлежащими зонами региона Лацио.

вернуться

40

Сабаудия (итал. Sabaudia) – курортный город на побережье Тирренского моря, в 90 км от Рима.

вернуться

41

Джорджио де Кирико (итал. De Chirico) – итальянский художник, представитель метафизического течения в живописи.

вернуться

42

Чирчео (итал. Circeo) – мыс на Тирренском море.

вернуться

43

Просекко (итал. prosecco) – белое сухое игристое вино, происхождением из региона Венето.