Зеленые тени, Белый Кит - Брэдбери Рэй Дуглас. Страница 15

— Это вы, лорд Килготтен?

— Он самый, — ответил человек, стоявший в дверях.

— Мы не будем шуметь, — сказал Тималти, улыбаясь, как сама любезность.

— Извините нас, ваша светлость, — сказал Кейси.

— Как мило с вашей стороны, — ответил его светлость, и дверь аккуратно закрылась.

Все опешили.

— «Извините нас, ваша светлость», «мы не будем шуметь, ваша светлость»!.. — Кейси хлопнул себя по лбу. — Что мы тут все несли? Почему никто не схватился за дверь, пока он стоял перед нами?

— Мы были ошеломлены, он застал нас врасплох, как все сильные мира сего, будь им пусто. Но ведь мы не делали ничего такого, правда?

— Говорили мы действительно громковато, — признал Тималти.

— Громковато, черт побери! — возмутился Кейси. — Чертов лорд высунулся и улизнул из наших лап!

— Тс-с-с, не так громко, — сказал Тималти.

Кейси перешел на шепот:

— Давайте подкрадемся к двери и…

— Бесполезно, — заметил Нолан. — Он уже знает, что мы здесь.

— Подкрадемся к двери, — повторил Кейси, заскрежетав зубами, — и взломаем…

Дверь снова отворилась.

Лорд тенью вынырнул из-за двери и, оглядев стоявших, осведомился тихим, терпеливым и хрупким старческим голосом:

— Послушайте, а что вы тут делаете?

— Видите ли, ваша светлость… — начал Кейси и, побледнев, осекся.

— Мы пришли, — ляпнул Мерфи, — мы пришли… сжечь вашу усадьбу!

Лорд постоял немного, глядя на это сборище, на снег; его рука покоилась на дверной ручке. Потом прикрыл на мгновение глаза, задумался, справился с тиком после безмолвной борьбы, и сказал:

— Гм, тогда вам надо войти.

Все сказали — да, конечно, вот прямо сейчас, и собрались было войти, как вдруг Кейси крикнул:

— Погодите! — а затем сказал, обращаясь к стоявшему в дверях старику: — Мы войдем, как только будем готовы.

— Отлично, — ответил старик. — Дверь будет не заперта, когда решите, что время настало, — входите. Я в библиотеке.

Оставив дверь на полдюйма приоткрытой, старик удалился, и тут Тималти воскликнул:

— Когда будем готовы? Господи, неужели мы будем готовее, чем сейчас? Кейси, отвали!

И все взбежали на крыльцо.

При этих словах его светлость обернулся и взглянул на них спокойно и беззлобно — так смотрит старая гончая, видевшая множество затравленных лисиц и столько же спасшихся, которая быстро бегала, но на старости лет перешла на медленную, шаркающую походку.

— Пожалуйста, вытирайте ноги, джентльмены.

— Вытерли. — И каждый старательно очистил свои башмаки от грязи и снега.

— Сюда, — сказал его светлость и повел их за собой. Лицо лорда было покрыто сетью морщинок, под поблекшими, прозрачными глазами набухли мешки от чрезмерно долгого употребления бренди, а щеки зарумянились, как вишневое вино. — Я принесу вам выпить, и мы подумаем, что можно сделать насчет… как вы изволили выразиться… сожжения усадьбы?

— Вы само благоразумие, — признал Тималти, следуя за лордом Килготтеном в библиотеку, где тот налил всем по стакану виски.

— Джентльмены, — его светлость бережно погрузил свои кости в кресло с выгнутой спинкой, — выпьем.

— Мы не будем, — заявил Кейси.

— Не будем? — вырвалось у всех. Выпивка уже была почти у них в руках.

— То, за чем мы пришли, делается на трезвую голову, — сказал Кейси, содрогнувшись от взглядов, которые метнули в него приятели.

— Кого мы здесь слушаем? — сказал Риордан. — Его светлость или Кейси?

В ответ все залпом осушили свои стаканы и прокашлялись. Храбрость немедля заалела на их лицах, они выразительно взглянули на Кейси, чтобы тот почувствовал разницу. Не желая отставать, Кейси мгновенно опрокинул и свой стакан.

А тем временем старик продолжал потягивать виски, и его спокойствие и непринужденность зашвырнули поджигателей в Дублинский залив и утопили в его пучине. Тут Кейси сказал:

— Ваша светлость, вы слыхали о Бедствиях? Я имею в виду не только войну с кайзером за морем, но наше собственное великое Бедствие и Мятеж, которые докатились и до нас, до нашего городка, нашего паба, а теперь и до вашей усадьбы?

— Многочисленные тревожные события свидетельствуют, что настали тяжелые времена, — сказал его светлость. — Я полагаю, чему быть, того не миновать. Я знаю вас всех. Вы на меня работаете. Кажется, я вам неплохо плачу.

— Несомненно, ваша светлость. — Кейси шагнул вперед. — Просто меняются старые порядки, мы слышали, что большие дома в Таре и особняки в Киллашандре были сожжены в ознаменование освобождения и…

— Чьего освобождения? — кротко спросил старик. — Моего? От тягот содержания этого дома, в котором мы с женой болтаемся, как игральные кости в стакане, или… Ладно, продолжайте. Когда вы хотели бы сжечь усадьбу?

— Если это вас не слишком затруднит, — ответил Тималти, — то сейчас.

Старик, казалось, еще глубже погрузился в кресло.

— О Боже, — пробормотал он.

— Разумеется, — поспешил вставить Нолан, — если вам неудобно, мы зайдем попозже…

— Попозже? Это еще что за разговоры! — сказал Кейси.

— Мне ужасно жаль, — сказал старик. — Пожалуйста, позвольте объяснить. Леди Килготтен сейчас спит, скоро за нами приедут гости, чтобы отвезти нас в Дублин на премьеру пьесы Синга… 1

— Отменный писатель, — сказал Риордан.

— Смотрел его пьесу в прошлом году, — сказал Нолан, — и…

— Разговорчики! — сказал Кейси.

Все прикусили языки. Его светлость продолжал говорить хрупким голосом:

— В полночь мы собирались дать у нас званый ужин на десять персон… Нельзя ли… отложить поджог до завтрашнего вечера, чтобы мы могли подготовиться?

— Нет, — сказал Кейси.

— Отложим, — сказали остальные.

— Поджог — это одно, — сказал Тималти, — билеты — другое. Раз уж решили идти в театр, было бы обидно пропустить пьесу, и еду жалко — пропадет зазря, пусть уж лучше ее кто-нибудь съест. А приглашенные гости? Их же не предупредишь.

— Вот именно, — сказал его светлость.

— Да знаю я! — вскричал Кейси. Закрыв глаза, он провел ладонями по щекам, подбородку и губам, а потом сжал кулаки и разочарованно отвернулся. — Нельзя откладывать поджог, такие дела не переносят, как чаепития, черт возьми, а берут и делают!

— Делают, если не забывают принести спички, — пробормотал Риордан.

Кейси подскочил, — казалось, он сейчас ударит Риордана, но под напором неопровержимых фактов немного поостыл.

— Не говоря уже о том, — добавил Нолан, — что хозяйка дома — замечательная леди и ей нужен последний вечер развлечений и отдыха.

— Вы очень любезны, — сказал лорд Килготтен и наполнил его стаканчик.

— Давайте проголосуем, — сказал Нолан.

— Черт! — Кейси мрачно озирался по сторонам. — Я как посмотрю, голоса уже подсчитаны. Ну завтра так завтра, черт вас подери.

— Да благословит вас Господь, — сказал старый лорд Килготтен. — На кухне будут оставлены холодные закуски, вы можете зайти сначала туда, вы наверняка проголодаетесь, поджог — тяжелый труд. Скажем, к восьми часам завтра вечером вас устроит? К тому времени я поселю леди Килготтен в отеле в Дублине. Я не хочу, чтобы она раньше времени узнала, что ее дом перестал существовать.

— Боже, вы истинный христианин, — пробормотал Риордан.

— Ладно, не будем об этом, — сказал старик. — Это уже прошлое, а я никогда не задумываюсь о прошлом. Джентльмены…

Он встал. И, как незрячий святой пастырь, вышел в коридор вместе со стадом, которое побрело за ним, слегка подталкивая друг друга.

Пройдя до середины коридора, почти у двери, лорд Килготтен увидел что-то своим помутившимся боковым зрением и остановился. Повернул назад и в задумчивости остановился перед большим портретом итальянского дворянина.

И чем пристальнее он вглядывался в него, тем сильнее тик заставлял дрожать его веки, губы шевелились.

Наконец Нолан спросил:

— Ваша светлость, в чем дело?

— Я вот думаю, — наконец сказал лорд, — ведь вы любите Ирландию, правда?