Брак или не брак (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 15

   Димор встал ее проводить, хотя мог бы этого не делать. Но нетрудно было догадаться, что леди испытала серьезное душевное потрясение, за которое королю, как не странно, было особенно стыдно. Он корил себя за то, что поддался сиюминутному порыву. Но кто бы на его месте сдержался! Глупое оправдание, незрелое, детское, он это прекрасно понимал. Поэтому проводил леди до двери, рассыпался в комплементах и даже поцеловал. Без страсти, но с благодарностью. Она на прощание устало улыбнулась.

   - Вот видите, милорд, а вы еще сомневаетесь.

   - О чем вы, леди?

   - Очень скоро он затмит нас всех.

   - Боюсь, как бы уже не затмил, - раздался от стола голос Региса, который явно не сдержался и не смог оставить слова фаворитки короля без своего комментария.

   Димор фыркнул, потом попытался рассмеяться, чтобы свести все к шутке. Но понял, что уже не получится и прекратил все попытки. Внимательно посмотрел в глаза Кемали, сказал:

   - Мне бы очень хотелось, чтобы вы оказались неправы, леди.

   - Вашему разуму, возможно, действительно этого хочется. Но тут он актер второго плана, на первом играет сердце. Прислушайтесь, милорд, вот вам мой совет. Возможно, в будущем это убережет вас от многих ошибок, - обронила Кемаля и ушла.

   Димор, задумчивый и удрученный, вернулся к столу. Регис бросил на него выразительный взгляд, не скрывая вопроса в глазах.

   - Вы оба, скорей всего, правы, - буркнул король и схватил кружку с таким видом, словно она была его главным оружием, которым он собрался отбиваться от посягательств на свое горячо любимое и тщательно оберегаемое сердце. - Но при этом, паршивец мне за что-то мстит. Только понять не могу за что. Я ведь ему нравлюсь!

   - Ты так в этом уверен?

   - Конечно.

   - А если ошибаешься? Если он притворяется?

   - Исключено. Ты просто не знаешь, каким... - Димор запнулся, подбирая слова. И покрутил в руках чашку, заглядывая в темно-зеленую глубину муш-ая, словно ища в нем особые откровения. - Он бывает маленьким и ласковым.

   - С трудом могу себе такое представить. И все же, почему ты считаешь, что его резкость - это игра, а ласковость - истинные чувства, а не наоборот?

   Король поднял глаза от чашки. Очень внимательно посмотрел на своего советника. Обронил:

   - Мне хочется в это верить.

   - Это... - Регис даже запнулся и отвел взгляд, - очень на тебя не похоже.

   - Знаю, - Димор улыбнулся и снова сосредоточился на напитке.

   - Тогда у меня есть только одно предположение. Он мстить за насилие.

   Король тут же возмутился:

   - Но я ничего такого!

   - Зная тебя, - хмыкнул на это Регис, - вряд ли это так. Даже то, что я успел увидеть, наталкивает на мысли, что ты его принуждаешь. Возможно, есть смысл сбавить темп?

   - Нет, - заупрямился Димор и довольно резко поставил кружку на стол - ты не понимаешь. Ему нравится наша игра. Это же просто очевидно. Сегодня он был настолько одержим жаждой безоговорочной победы, что чуть не подвел нас обоих под монастырь, только чтобы обыграть меня.

   - Если все это только притворство?

   - Что-то ты подозрительно настойчиво пытаешься навязать мне именно такой взгляд на ситуацию. Признавайся, - потребовал Димор, который слишком хорошо знал названного братца, поэтому почувствовал подвох.

   - Просто я чуть внимательнее читал отчет Тея по твоему благоверному.

   - Отчет? А он его уже принес?

   - Я лично положил его тебе на стол еще вчера.

   - Не видел.

   Регис поднялся и отошел в ту часть комнаты, где находился рабочий стол короля. Димору пришлось на него обернуться. Советник прошуршал бумагами и демонстративным, размашистым жестом извлек несколько листков.

   - А это что?

   - Дай сюда, - оживился Димор. - Я тоже хочу приобщиться!

   Стельфану было необходимо посетить лорда Эштона, чтобы как минимум забрать из его апартаментов свои рисовальные принадлежности. В идеале, не мешало бы так же перенести в королевские покои свой костюм для тренировок и боевое оружие. Но принц пока не решался это сделать. Хотя, предложение скрестить клинки на дружеской тренировке, могло бы оказаться идеальным предлогом помириться с Димором. Тот выпустил пар и простил бы за дерзость. Стельфан понимал, что своим заявлением переступил некую грань в их отношениях, поэтому всерьез был озабочен поиском предлога, вернуть все на круги своя. Или не возвращать? Что если так будет даже лучше? По-взрослому - а он готов к тому? Принц сам не мог себе ответить на этот вопрос. Зато придумал, как можно направить мысли короля в соответствующее русло.

   Эштон без лишний разговоров отдал ему альбом для рисования и набор грифелей. Он вообще вел себя подозрительно. Конечно, де Иорн всегда отличался сдержанностью и рассудительностью, как бы не показал себя на тех переговорах, когда король и принц сообщил о дополнительном брачном соглашении между ними, но был сегодня в мужчине какой-то скрытый надлом, чего принц никогда не замечал за ним раньше. Какая-то скованность в движениях и даже неуверенность, если не робость. Откуда она? Но расспросить посланника своего брата о том, что с ним произошло, Стельфан не мог. За ним от покоев короля довольно настойчиво увязался Тейвертино, который, словно, только его и ждал под дверью, чтобы сообщить, что с этого дня по дворцу принц будет передвигаться только в сопровождении охранителя, с которым глава разведки Анлории познакомит его, как только Стельфан завершит свою деликатную миссию в мастерской Фа Ку. До этого момента за ним будет присматривать сам Тей. Стельфан и рад был возмутиться, но мужчина сразу предупредил, что это приказ короля. Для того чтобы его оспорить, пришлось бы вернуться, но принц трезво понимал, что пока не готов встречаться с так называемым супругом. Поэтому смирился с неизбежным присутствием надсмотрщика. Отсюда невозможность побеседовать с де Иорном по душам.

   Забрав те вещи, которые хотел, Стельфан отправился в мастерскую Фа Ку, которую, вряд ли бы нашел самостоятельно, если бы не Тейвертино. Правда, там его ждало новое потрясение, которым стала так называемая выставка опытных образцов. Мальчишка просто не ожидал увидеть нечто подобное, поэтому в первый момент растерялся. И как вкопанный замер перед мужским достоинством выполненным из малахита, но таких необъятных размеров... принц невольно сглотнул. Первым его состояние заметил не Фа Ку, который улыбался и исполнял традиционный для своего народа поклон, а Тейвертино.

   - Эй, это не с натуры лепили. Можешь не волноваться!

   - Вытачивали, - мягко поправил Игаро Фа Ку.

   Стельфан кивнул в ответ, как болванчик. И попытался перевести взгляд на что-то более невинное. Не получилось. В мастерской ханьца глаза невольно цеплялись исключительно за подобного рода формы. Где-то поменьше, где-то побольше, а где-то...

   - Его высочество уже приготовили эскиз? - Отвлек его вопрос ханьца.

   - Нет. Я сейчас здесь нарисую, - выдавил из себя принц и без разрешения отошел к небольшому столу, за котором и расположился.

   Пока он рисовал, Фа Ку о чем-то негромко беседовал с Тейвертино в дальней части небольшой залы, отведенной под мастерскую. Но принц был так сосредоточен, что не слышал ни слова. Он весь ушел в воспоминания. Нежная кожа горячей, твердой плоти под пальцами - это так... волнующе, так провокационно и в тоже время неправильно, ведь его учили, что чувства к другому мужчине - это табу. И все равно он не мог запретить себе чувствовать. И никто не мог. Даже брат. А ведь тот пытался. Хотя никогда не действовал силой. Был мягок, обходителен и даже убедителен в некоторых вопросах. И все же Стельфан...

   - Эй, ты там как? - Раздался совсем рядом голос Тейвертино.

   Мальчишка вздрогнул, очнулся и поднял на мужчину глаза. Тот же уже не смотрел на него, а нависая над столом, и так и этак рассматривая лист альбома, в котором принц изобразил королевское достоинство сначала в трех проекциях, а потом еще и в объеме, но с двух сторон. Более того, нанес размеры.