Охота (СИ) - Архипова Анна Александровна. Страница 18
- Акутагава! – он снова поцеловал его, на этот раз глубже, настойчивей. Зарывшись пальцами в шелковистые волосы юноши, Юки заставил его чуть запрокинуть голову назад, и, раздвинув влажные губы Акутагавы, проник между ними языком… Только после этого руки Акутагавы обняли Юки, а его губы ответили на поцелуй.
Юки стало нестерпимо жарко – кровь кипела в теле, а кожа покрылась испариной. Внизу живота все ныло от жгучего желания, доводя его до исступления. Юки был трезв, но его голова кружилась от страсти. Он, продолжая целовать Акутагаву, опустил руки вниз – на чресла юноши, нащупывая на джинсовой ткани ширинку. Юки хотел немедленно убедиться в том, что Акутагава хочет его так же сильно – как и он его, и нет лучшего способа увериться в искренности чувств мужчины, нежели прикоснуться к той части тела, которая лгать не умеет… Акутагава одобрительно хмыкнул ему в рот, его ладони сползли с талии Юки на его бедра и с силой сжали их.
Юки вздрогнул от боли.
Через секунду до него дошло, ПОЧЕМУ ему больно… Юки окаменел. Только сейчас он вспомнил о прошедшей ночи в «Масару-Мидзухара», о безумном сексе с красивым длинноволосым юношей, и о тех следах, что остались на теле Юки на память об Иве. Тело Юки всё покрыто засосами, синяками и царапинами – которым, если Акутагава их увидит – нельзя будет придумать адекватного объяснения!...
Юки резко оторвался от губ Акутагавы, чувствуя, что бледнеет от ужаса.
- Что такое? – удивился Акутагава, продолжая прижимать его к себе.
- Я… – пробормотал Юки срывающимся голосом. Он ничего не мог придумать сносного, чтобы солгать Акутагаве. – Я… Мне кажется, мы спешим. Д-давай не так быстро!
Акутагава тихо рассмеялся:
- Мне кажется, что только что ты был совсем не против. Что на тебя нашло?
- Ничего! – слишком поспешно возразил Юки и тем самым вызвал у Акутагавы подозрения.
- Что случилось, Юки?
- Ничего! – повторил юноша, отрицательно качая головой. – Просто я… мне стало не по себе, вот и все.
- Да?...
- Да! Давай не так быстро, хорошо?
Акутагава разглядывал его несколько мгновений, потом, наклонившись к Юки, потерся носом о его щеку:
- Ты что-то скрываешь. От тебя пахнет обманом.
Юки задрожал в его руках, словно его окатили ледяной водой. Мысль о том, что сейчас Акутагава узнает, что только вчера у Юки был секс с другим парнем, парализовала его. Помощь пришла с неожиданной стороны – в коридоре загремел голос китаянки Фынцзу:
- Сяо-Акутагава! Где тебя черти носят! Еда остывает на столе!
Акутагава поспешно отодвинул от себя Юки и, оправляя одежду, спрыгнул с кровати. Дверь в комнату распахнулась, впуская объемную фигуру экономки.
- Нечего так орать, – сказал Акутагава самым обыденным тоном. – Я не глухой.
Фынцзу взглянула на него так, будто он был мухой попавшей в её суп, затем повернула голову к встрепанному и взволнованному Юки. Тут её круглое лицо приобрело хищное выражение:
- Чем вы тут, ребятушки, занимались, а?
- Ничем, мама Фынцзу! – ответил Акутагава, затем дернул Юки за руку. – Пойдем, пока она нас не накормит – не оставит в покое.
Юки безропотно последовал за юношей. Он был так раздавлен своими мыслями, что почти не обратил внимания на то, как они миновали небольшую столовую и прошли на кухню. Воздух там был более теплым, чем во всем доме – на плите стоял горячий чайник, чьи бока были натерты до блеска, а на небольшом столике юношей дожидались тарелки с бутербродами, фруктовым салатом и чашки с чаем. Акутагава спокойно принялся за еду, Юки же безучастно посмотрел на бутерброд, осыпанный луковыми колечками и жареной картошкой; он уже давно ничего не ел – но сейчас в рот просто ничего не лезло.
…Его мечта исполнилась. Он вновь с Акутагавой, они вместе. Акутагава по-прежнему хочет его, совсем недавно они чуть было не занялись сексом!... Но Юки совершил ошибку – он поддался слабости и переспал с Ивом, и сейчас, если Акутагава увидит его обнаженное тело, то сразу все поймёт! Всего одна ночь – буквально в одном шаге от встречи с Акутагавой... Если бы только Юки забрали раньше! Если бы его забрали ни тем утром, а прошлым днём – то ничего бы не случилось, и Юки нечего было бы сейчас скрывать! Если бы только…
- Тебе стоит перекусить, – сказал Акутагава, бросив на него мимолетный взгляд. – Когда ты в последний раз ел?
- Я не помню, – честно ответил Юки. – Но я не хочу есть.
Акутагава больше ничего не прибавил, глядя себе в тарелку. Юки чувствовал, как в груди нарастает страх, склизкими щупальцами опутывая его сердце и разум.
- Почему…
- Что «почему»?
- Почему меня забрали только сейчас? Прошло три месяца… Я думал, что мы больше не увидимся, – с трудом закончил свою мысль Юки. – И вдруг меня привозят к тебе… Почему?
Акутагава напротив отодвинул тарелку в сторону и откинулся на спинку стула.
- Я знал, что ты спросишь, – его лицо было серьезным, когда он заговорил. – Я обрадован и, одновременно, огорчен тем, что ты здесь. Рад, потому что мы снова вместе. Огорчен, потому что твое имя стало известно врагам моего отца. Я думал, что мне удастся запутать следы, ведущие к тебе, но, к сожалению, не вышло. Враги отца хотят добраться до меня, они используют самые различные методы, чтобы получить то, что хотят – когда они узнали о нас с тобой, то решили тебя похитить.
- Меня? – переспросил Юки. – Но я ничего не знал!
- Враги не уверены наверняка. Отцу стало известно, что тебя собираются похитить и пытать, дабы выведать всё, что ты знаешь. Отец позвонил мне, я потребовал, чтобы тебя немедленно увезли из проклятой школы – вот так ты оказался здесь. Увезли тебя вовремя: мне сообщили, что на тебе уже висел «жучек», значит, тебя держали на мушке.
Юки не нашелся, что произнести в ответ. Он был ошеломлен. Подавлен. Значит, на него охотились – только этого не хватало к прочим бедам! Он в полной заднице!...
- Ты всё же поешь, – Акутагава кивнул на еду. – У тебя кости из под кожи выпирают, а мне ты больше нравился, когда у тебя было за что подержаться. Когда доешь, приходи к бассейну, я буду там.
Юноша резко поднялся и, не оглядываясь на Юки, покинул кухню. Тот проводил его взглядом: не зная, вздохнуть ли ему с облегчением от того, что Акутагава ушел и дал ему время подумать – или же расплакаться от отчаяния. Второе явно превалировало перед первым. О чем Юки думать?! Сожалеть о том, что не продержался один единственный день? А толку от того, что он будет сожалеть – ведь Юки же не знал, что буквально на следующее утром после бурной ночи за ним придут люди Коеси Мэриэмона!...
Юки уперся локтями в стол и закрыл ладонями лицо. Это действительно полная задница! Юки притащили сюда, на этот тропический островок – потому что Акутагава что-то чувствует к нему. Если это было не так, Юки бы оставили там, где он был, на произвол судьбы!... А что Юки может дать взамен его благородству? Сказать: «Люблю» и тут же известить о том, что трахался с другим парнем?...
- Ненавижу себя! – всхлипнул Юки. – Ненавижу! Ненавижу!
Когда Юки – бледный и мрачный – отыскал бассейн, расположенный в глубине пышного сада, день клонился к завершению. Солнце вечерними всполохами окрашивало небо в бледно-розовые тона, почти полностью за линию горизонта. Бассейн был наполнен бирюзовой водой, которую Акутагава рассекал энергичными гребками – рядом с бассейном на шезлонгах расположились Тэкесима и Ботаник, потягивающие пиво и читающие газеты.
- Не заблудился? – спросил Акутагава, подплывая краю бассейна. – Где ты был так долго?
Юки неопределенно пожал плечами. На кухне он пришел к мучительному решению: необходимо все прямо сказать Акутагаве, поговорить с ним. А там – будь что будет!... Юки не хотел лгать тому, кого любит, да и понимал: пытаться обмануть Акутагаву, это все равно – что пытаться обмануть рентген проглотив булавку. Придя к такому умозаключению, Юки поднялся из-за стола – но в этот момент на кухню вошла госпожа Фынцзу. Увидев, что Юки не прикоснулся к еде, так заботливо ею приготовленной, она в категоричной форме потребовала, чтобы он съел всё и немедленно, иначе она силой запихнёт еду ему в рот. Юки пришлось вернуться за стол и под строгим надзором огромной китаянки съесть бутерброд и выпить чай. Видя, что юноша давится едой – после этого она смилостивилась и отпустила его из своей вотчины.