Мужчины в ее жизни (Удержать мечту) - Брэдфорд Барбара Тейлор. Страница 62
– А, Эмили, Эмили, дорогая. – Потом взял ее за руку и дружелюбно сжал ладонь. Затем добавил на превосходном английском языке, но с галльским акцентом:
– Я передумал и решил пройтись. У меня разболелась голова.
Эмили наклонилась к нему поближе и язвительно заметила:
– И это не единственная ваша неприятность, Марк. У вас следы губной помады на воротнике свитера.
Он продолжал улыбаться, хотя глаза его смотрели на нее с осуждением. Затем он усмехнулся:
– Эмили, на что ты намекаешь? Бесспорно, это помада твоей матери.
Не обращая внимания на его слова, она сказала:
– Мама сейчас в парикмахерской. Мы встретимся с ней в бистро напротив. В час. Она очень огорчится, если вы к нам не присоединитесь.
Эмили казалась воплощенной вежливостью, но ее зеленые глаза смотрели обжигающе холодно.
– Я ни за что не хочу огорчать Элизабет. Я приду. Чао, Эмили.
Он взмахнул рукой в знак приветствия и пошел дальше таким же быстрым шагом.
Эмили провожала его глазами, пока он не перешел дорогу и не свернул в боковую улочку. «Интересно, куда он направился? Мерзавец, – подумала она. – Готова поспорить, у него интрижка с той мерзкой графиней со вчерашней вечеринки, которая такая же француженка, как я». Преисполнившись презрения, Эмили скорчила гримаску, развернулась на каблуках и отправилась дальше в поисках газетного киоска.
Вскоре она его обнаружила и, поскольку до часа оставалось еще время, не спеша покопалась в свежих журналах. Потом она посмотрела на часы и увидела, что пришла пора встречи с матерью. Эмили выбрала с витрины несколько открыток с видом Шамони и отправилась платить за покупки.
Наконец она положила в сумку открытки и сдачу и улыбнулась продавщице:
– Мерси, мадам.
Та собралась отвечать, но вдруг замолчала и прислушалась, склонив голову набок. Тут же послышался странный нарастающий шум, внезапно перешедший в оглушительный грохот.
– Похоже, что-то взорвалось, – воскликнула Эмили.
Женщина уставилась на нее глазами, полными ужаса.
– Нет! Это лавина! – С неожиданным для ее полного тела проворством продавщица метнулась к телефону.
Эмили подхватила сумку и устремилась к выходу. Двери магазинов пооткрывались, и из них выбегали люди. На их лицах, как на лицах прохожих, читался ужас.
– Лавина, – прокричал какой-то мужчина в ухо Эмили и на бегу показал рукой в направлении Монблана.
Эмили замерла на месте, не в силах шевельнуться. Даже отсюда она видела, как огромная масса снега, набирая скорость, летела вниз по склону горы, оставляя за собой пустыню в несколько тысяч футов шириной. Гигантские груды снега катились вниз все быстрее и быстрее, сметая все на своем пути. В кристально чистый воздух вздымались, подобно океанским валам, огромные облака снежинок, поднятых обвалом, и завихрялись миллионами крошечных смерчей.
Две полицейские машины под вой сирен пронеслись по улице с головокружительной скоростью. Их пронзительный визг вырвал Эмили из транса. Она заморгала и вдруг почувствовала, как кровь холодеет в ее жилах. «Там Уинстон. И все остальные. Дэвид. Филип. Джим. Мэгги. Ян и Петер Коль».
Она начала дрожать как лист. К ней все еще не вернулась способность двигаться. Ноги ее подкосились от охватившего и подавившего ее страха.
– О боже! Уинстон! – вслух закричала Эмили. – Уинстон! О боже! Нет!
Звук собственного голоса как будто придал ей сил. Она пустилась бегом вдоль тротуара, низко опустив голову. Все быстрее и быстрее мчалась она по направлению к подъемнику, который, как ей было известно, находился неподалеку.
Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Ей не хватало дыхания, но она заставляла себя бежать дальше и дальше, почти ничего не видя сквозь пелену слез. «О боже, не дай Уинстону умереть. Пожалуйста, сохрани Уинстона. И остальных тоже. Пусть все останутся в живых. Господи, лишь бы никто из них не погиб».
Эмили услышала топот множества бегущих ног.
Другие люди догоняли и обгоняли ее. Все устремились к подъемнику, который уже показался невдалеке. Какой-то мужчина, обгоняя, толкнул ее так, что Эмили чуть не упала. Но она устояла на ногах и продолжала бежать, подстегиваемая страхом.
Когда она наконец добежала, ей казалось, что ее сердце вот-вот остановится. Но только у подъемника Эмили замедлила бег и остановилась, жадно хватая ртом воздух. Она прижала руку к груди, хрипло дыша. Эмили без сил прислонилась к одной из полицейских машин, припаркованных у терминала, и начала рыться в сумке. Наконец она нашла платок и вытерла пот с лица и шеи. Она попыталась взять себя в руки и приказала себе сохранять спокойствие.
Через несколько секунд к Эмили возвратилось нормальное дыхание, она распрямилась и посмотрела по сторонам. Испуганным взглядом она окинула толпу, собравшуюся здесь за какие-то пятнадцать минут.
В ней жила безумная надежда, что Уинстон закончил кататься до схода лавины. Она молилась, чтобы он оказался среди толпившихся вокруг горожан и туристов. Эмили бросилась в самую гущу народа, лихорадочно глядя по сторонам в поисках мужа. От волнения у нее потемнело в глазах. Внезапно у нее подкосились ноги. Его здесь нет.
Эмили отвернулась и прижала ладони ко рту. Ужас овладел ею. Нетвердым шагом она вернулась к полицейской машине и прислонилась к капоту. Сердце ее сжало, как обручем. Никто не выживет после такой лавины. Она неслась вниз с такой скоростью, что просто раздавила все на пути. Эмили закрыла глаза. Она не чувствовала под собой ног, словно они принадлежали кому-то другому.
Вдруг пара сильных рук подхватила ее и повернула.
– Эмили! Эмили! Я здесь!
Она открыла глаза. Уинстон. Она ухватилась за его лыжную куртку слабыми от счастья руками и, вся сморщившись лицом, разразилась слезами.
Уинстон прижал к себе ее безвольно повисшее тело и принялся утешать жену.
– Все в порядке. Все хорошо, – повторял он снова и снова.
– Слава богу! Слава богу! – шептала Эмили. – Я думала, ты погиб. О Уинстон, хвала Создателю, ты жив! – Тут она вгляделась в его озабоченное лицо. – А остальные? – начала она и осеклась, увидев печальное выражение его лица и крепко сжатые скулы.
– Я не знаю, что с ними. Надеюсь, они спаслись. Мне остается только молиться, – ответил Уинстон и обнял жену.
– Ноты…
– Я не катался сегодня утром, – перебил ее Уинстон отчаянным голосом. – Когда мы приехали, я опоздал сесть в подъемник. Немного постоял, дожидаясь следующего, но потом передумал. Меня мучило небольшое похмелье, и вдруг меня замутило. Поэтому я развернулся и пошел в город. Купил английские газеты, посидел в кафе, выпил. Когда я почувствовал себя лучше, время для лыж уже прошло, поэтому я пробежался по магазинам. Я находился на автомобильной стоянке и укладывал покупки и лыжное оборудование в машину, когда услышал грохот, подобный взрыву. Рядом со мной стоял какой-то американец. Он прокричал что-то о лавине, о том, что его дочь на склоне, и побежал, как сумасшедший. Я последовал за ним, зная… – Уинстон сделал глотательное движение, – зная, что все из нашего домика, ну, практически все, тоже на горе.
Эмили почувствовала, как в ней вдруг проснулась надежда.
– А может, они решили кататься на другом склоне?
Уинстон с печальным видом покачал головой. Эмили схватила его за руку:
– О Уинстон! Он успокоил ее:
– Перестань, Эмили, ты должна проявить силу и храбрость… – Тут он замолчал и повернул голову, услышав, как его зовут по имени. К ним бежали Элизабет и Марк Дебоне. Уинстон помахал им рукой, перевел взгляд на жену и заметил:
– Сюда идут твоя мать и Марк.
Элизабет бросилась к Уинстону и повисла у него на шее с криком:
– Ты жив, ты жив. Как я перепугалась за тебя, Уинстон. – Она окинула его тревожным взглядом. Ее лицо казалось белее снега, но она держала себя в руках. Элизабет обняла дочь и спросила:
– А что известно об остальных, Уинстон? Ты видел кого-нибудь из нашей родни или Яна и Петера?
– Нет. Видите ли, я не катался сегодня утром. Передумал.