Черное и белое - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 2

Он от души расхохотался:

— Во всяком случае, она не стоит того, чтобы из-за нее повторилась кровавая месса, — сказал он.

Она произнесла серьезным тоном, что бывало с ней довольно редко:

— Ты когда-нибудь спрашивал себя, Джефф, что бы это могло значить: что мы встретили друг друга на огромных пространствах?

Он грустно улыбнулся:

— Подобно Лоту и его дочерям? Откровенно говоря, нет.

Она нечасто говорила о вещах, которые были выше ее понимания, чтобы не выглядеть дурой. Но на этот раз она произнесла:

— Это ужасно и непостижимо. Должна была произойти катастрофа, чтобы до меня дошло, что эта проблема вообще существует. Если бы ты раньше спросил меня, я бы ответила, что цивилизованность — всего лишь внешний лоск. Достаточно вырвать человека, мужчину или женщину, из общества, и он быстро превратится в дикаря.

«О, Отче, твои последние соблазны.»

Следовало ли мне сообщать ей, что я был священником? Нет, не думаю. Она не была католичкой, и ясно дала это понять. И — прости меня, господи — я не в силах бороться за последнюю грешную душу на Земле. Ты подчистую вымел все, не оставив ни соринки по углам, и потому я вовсе не намерен пытаться обратить ее в твою веру. И я не собираюсь рассказать ей и тем самым нарушить свой обет. Пастор навсегда. Если бы ты хотел иметь Адама и Еву, господи, ты должен был выбрать на эти роли другую пару. Я не против того, чтобы она думала об ЭТОМ, поскольку я цветной, а она белая, но я не хочу, чтобы она считала меня дураком из-за того, что после конца света я верую в еще один. Амен.

После продолжительного молчания он сказал:

— Разве тебе не опротивели консервы? Мне так очень. Давай возьмем лодку и переправимся на тот берег реки.

Там полно диких роликов — мы сможем подстрелить парочку на обед. Это разнообразит нашу еду.

Легкий ветерок повеял над низовьями Гудзона и принес с собой чистый свежий воздух с гор. Они оба давно привыкли к виду развалин, в которые превратился город, но Джефф обнаружил, что его снова охватило желание однажды подняться вверх по реке. У них было кое-что из самого необходимого

— спички, несколько тайников с пищей и одеждой — они смогли бы погрузить все это добро и уже больше никогда не видеть эти руины.

Он издал короткий смешок. Только память о том, что сотворила с собой ПОСЛЕДНЯЯ цивилизация, сохраняла его решимость.

За городом, ближе к реке, начала расти трава и непуганые кролики скакали по зеленеющим лужайкам.

— Посмотри, они же совсем ручные! — в восхищении сказала Кэти. Она зарядила пистолет; но сейчас положила его обратно в карман ветровки. — О, Джефф, давай не будем стрелять в них! Они такие милые, непуганые!

— А я-то думал, что мы пришли за рагу из кроликов — колеблясь, произнес он, и усмехнулся, — ну да ладно, будь по-твоему, Кэти. Почему последние люди должны воспитывать к себе неприязнь у новых господствующих животных видов?

— Ты правда не будешь их убивать? — она смотрела на него тем взглядом, который он часто замечал у нее последнее время, полу умоляющим, полускрытным.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, конечно. Может, мы отыщем свинью — наверно, некоторые из них оказались на свободе и одичали. Во всяком случае, уверен, мы найдем что-нибудь годное в пищу…

— Джефф! — оцепенела женщина. — Что это был за звук?

— Выстрел, — хрипло произнес мужчина. — Ружейный выстрел! Кэти, кроме нас, есть еще живые люди!

— А если они — выстрелят в нас? — ее голос дрогнул.

— Сомневаюсь. В кроликов, возможно, но…

— Я просигналю им выстрелом!

Джефф уже направил лодку к берегу. Он сказал спокойно:

— Нет, Кэти, все это очень подозрительно, и может быть опасно. Люди бродят по лесу — а ты, ну, ты же женщина…

«Мужчины не все подобны мне, инстинкт, укрощенный давным-давно, ничего теперь не значит…»

Она, нахмурившись, глядела на него:

— О, неужели это может быть опасно? После того, что случилось с миром? Помнишь, как счастливы мы были, обнаружив, что мы не одиноки….

— Все равно, на всякий случай спрячь оружие — мягко настаивал Джефф. Может, они отнесутся к нам доверчивей, если мы не будем вооружены.

Спрячь пистолет, пока мы не убедимся, что нас воспринимают как друзей

— или пока мы не поймем, что пора защищаться.

Женщина послушно спрятала пистолет в карман ветровки. Джефф приподнялся и крикнул своим звонким басом:

— Эй! Эй! Кто-нибудь есть здесь?

Тишина. Прошло несколько секунд, пока эхом не пришел ответ:

— Эй!

— Нет, это не эхо, — пробормотал Джефф, — слишком большой интервал времени. Эй! Вы, там! Вы слышите нас?

Три ружейных выстрела один за одним ответили им; спустя мгновение на вершине холма показалась человеческая фигура, замерла глядя вниз, а затем вскрикнула и кинулась бежать в их сторону.

— Привет! — произнес он задыхающимся голосом, приблизившись к ним. — Будь я проклят! Вы давно в этих местах? Я уже… о, черт! Да это же — девушка!

Его взгляд остановился на Кэти.

— Если смотреть издали, то в этих штанах… — его взгляд, странно изменившийся, обратился на Джеффа. Незнакомец был коренастым бородачом, а его одежда истрепана, и Джефф с трудом удерживался, чтобы не проявить свое отвращение к его виду. Человек в лесу не ощущает обязанности заботиться о своей внешности, которая присуща тем, кто живет среди других людей.

Он тихо произнес:

— Меня зовут Джефф Браун, а это Кэти Морган.

— Я — Хенк Николс, — произнес мужчина. — Рад нашей встрече. Мисс Морган. Джефф.

Джефф протянул руку для рукопожатия, но человек проигнорировал его жест, и Джефф спустя мгновение опустил ее. «Знаки общения выглядят теперь, к сожалению, странно.»

Николс все еще глазел на Кэти, но Джефф, вспомнив, как он, после долгого одиночества, стонал от счастья, увидев другое человеческое лицо, отнесся к этому с пониманием; от одиночества все становятся полупомешанными.

— Много еще людей в городе? Я надеялся… — начал расспросы Николс, обращаясь к Кэти.

— Нет, — ответил Джефф за нее. — Я прошел весь Средний Запад в поисках и в конце концов очутился здесь. Катарина пересекла всю Новую Англию. Там она повстречала только одного старика, который умер еще до того, как она встретила меня.

— Катарина, э? Я еще не видел ни одной живой души. Боюсь, мы — единственные, кто выжил. Его взгляд, обращенный на Катарину, был теперь более открытым и он чаще стал переводить взгляд на Джеффа.

— Я как раз ловил свой обед из кроликов. Вы бы могли присоединиться ко мне, у меня хватит на всех.

Кэти обескураженно смотрела на человека: бородатый, сгорбленный, не слишком грязный, но конечно не чистый. Его глаза, следовавшие за ней, вызывали у нее странное ощущение. Она поймала Джеффа за руку и прошептала что-то.

Он усмехнулся и сказал ободряюще:

— Успокойся, девочка. Он, по всему, не слишком располагающий тип, но он один из божьих созданий. В нашем положении не следовало бы, — он улыбнулся ей — быть буками.

Она кивнула головой, но руку Джеффа не отпустила. Николс, повернувшись, заметил это и его глаза сузились, в их глубине зажегся странный огонек.

На небольшой поляне вблизи от дороги он раскинул палатку, и над их лагерем теперь поднимался дымок от тлеющих углей костра, на котором они и будут готовить пищу. Он присел на корточки, ловко свежуя кролика.

— А здесь неплохо. Я прежде почти нигде не бывал — работал в захолустном городке в Кентукки. Там даже кинотеатра поблизости не было. А потом — это долгое одиночество…

— Я понимаю, — согласился Джефф. — Думаю, где-нибудь на Земле, может быть, в Европе или Африке, остались люди. Но у нас нет способа выяснить это.

Николс отшвырнул кроличью шкурку. Кэти взяла освежеванную тушку.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Что ж, помоги, детка.

Он подал ей нож, на мгновение задержав ее маленькую ладошку в своей широкой лапе.