Попробуй меня уберечь! - Полянская (Фиалкина) Катерина. Страница 49

По тому, как расширились зрачки Алекса, а радужная оболочка по цвету слилась с острием его меча, можно было понять, что этот самый вывод не слишком отличался от наших с Габриэлем измышлений. Но высказывать результаты своей умственной деятельности вслух он не стал.

Да этого и не требовалось.

Прошлый опыт подсказывал, что ледяное спокойствие и некоторая отрешенность Алекса могут оказаться куда опаснее, нежели вполне осязаемая злость Габриэля. И пусть лично мне ничто не угрожало (по крайней мере, со стороны властелина), желание быстренько испариться возникло как бы само собой.

Страшно даже представить, что он сделает с Дармиром!

Хотя… А с какой, собственно, радости я должна беспокоиться за этого предателя? Он-то о нас не особо пекся, когда один из похищенных у эльфов амулетов в долину протаскивал! И хорошо еще, если один.

Я непроизвольно запустила руку в карман и коснулась кончиками пальцев холодного металлического кругляша, одного из мерзких смертоносных амулетов. Разумеется, использовать я его не собиралась. Никогда. Тем более против Дармира, каким бы мерзавцем тот не оказался. Но запасливость натуры брала свое.

– Дармир! – требовательно рыкнул властелин.

– Книга! – вторила ему Люба.

Не успели мы сообразить, что к чему, как заспанная бережиня вынырнула из отведенной женщинам комнаты, окинула нас слегка потерянным взглядом и спешно запахнулась в плащ, пытаясь скрыть под ним длинную белоснежную ночную сорочку, щедро украшенную рюшами.

– Моя книга пропала… – Голос женщины дрогнул, в нем явственно проскальзывали истерические нотки.

Только этого нам еще не хватало!

– Люба, приди в себя! – Габриэль схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул. – Ты – бережиня. Книга Судеб не может пропасть!

Та всхлипнула и удрученно опустила голову. Кажется, нас ожидает обильный слезоразлив.

– Еще как может! – радостно возвестила Линка, выскакивая вслед за Любой с ханаттой наперевес.

Я фыркнула. Если уж малявка каким-то непостижимым образом уволокла у крылатого из-под носа его любимую игрушку, то что мешает сделать ноги Книге Судеб? Лично я уже ничему не удивлюсь.

– Ее Дармир унес, – подтвердила мои самые худшие опасения девочка.

Дела! Зря мы все решили, что лекарь так переживал из-за нового статуса жены и неизвестных последствий, которые подобный поворот событий мог с собой принести. Этот паразит за свою шкуру трясся! Как же, Люба ведь могла узнать из книги обо всех его подленьких делишках!

Судя по перекошенным лицам мужчин, их посетили примерно те же мысли.

– А раньше сказать нельзя было? – Властелин был вне себя от гнева.

Впрочем, на Линку его настроение совершенно не произвело впечатления. Подумаешь, захотелось человеку поорать. Что с того? Может, он связки голосовые разрабатывает.

Девчушка скорчила о-очень выразительную рожицу и с грохотом опустила ханатту на пол, чем выманила из-за печи хозяйку. Та окинула нашу весьма колоритную компанию подозрительным взглядом, наверняка про себя вопросила богов, за какие такие заслуги они ниспослали на ее голову этих буйно помешанных постояльцев, и, не дождавшись от высших сил ответа, с тяжким вздохом нырнула обратно.

Как же я ее понимаю! Вот только мне от них уже не отделаться.

– Куда он ее дел? – Алекс, как всегда, быстро справился с эмоциями и попытался направить бушующую энергию на решение насущных проблем.

– Хороший вопрос. – Габриэль поднял ханатту и теперь задумчиво постукивал ею по руке. – Вероятно, туда же, куда делся сам. В доме его точно нет. И как только этот гад мимо нас просочился?

У меня вырвался горький смешок:

– Ты так самозабвенно ругался, что под боком спокойно мог медведь, обвешанный колокольчиками, прошествовать.

– Сама-то ты что в тот момент делала? – пробурчал немного смущенный ангел.

– Не поверишь – за тобой повторяла. Только мысленно.

Первому наша перепалка надоела властелину.

– Прекращайте вы уже болтать, – рявкнул мой муж, внушительно поблескивая стальными глазами. – Габриэль, ты быстро идешь на конюшню и проверяешь, все ли лошади на месте. Я осмотрю дом на предмет иных следов побега. Вы, – властелин обвел грозным взором меня, Любу и Линку, – тихо сидите в комнате и не высовываетесь, пока не разрешу. И поторапливайтесь, мы и так потеряли слишком много времени!

Пререкаться смысла не было. Поэтому я кое-как заставила себя проглотить рвущиеся наружу протесты и вполне спокойно спросила:

– Не ты ли мне как-то говорил, что властелин чувствует каждого, кому хотя бы раз отдал кусочек своей души?

Габриэль застыл в дверях и принялся жадно вслушиваться в наш разговор.

– Говорил, – недовольно подтвердил Алекс. – И что из этого? Если ты намекаешь на то, что я должен чувствовать Дармира, то вынужден тебя разочаровать. Он ни разу не прибегал к моей помощи.

– Как?! – воскликнули мы в один голос с ангелом.

– Очень просто. Это было частью сделки. Я становлюсь властелином Боллаты, а взамен позволяю прежней правящей паре беспрепятственно жить в долине и уважаю решение Дармира не обнажать передо мной свой внутренний мир. Его можно понять. Дармир – человек гордый, и уже одного того, что он потерял дар, было вполне достаточно. Я посчитал, что не стоит унижать его еще больше, вот и согласился. Как видно, напрасно.

В глазах потемнело от бешенства. Я вскочила с насиженного места и заметалась по комнате.

Тоже мне самый благородный нашелся! Думал он! Быстро же мой властелин забыл свою прошлую жизнь, а заодно и то, что тех, кому доверяешь, для начала неплохо бы и проверить.

Дармир с Любой тоже хороши. Властелином они его сделали. Ага, как же! Можно подумать, это они ему на блюдечке с серебряной каемочкой дар принесли.

Если бы Алекс вовремя не схватил меня и не прижал к себе, я бы вряд ли удержалась от соблазна вцепиться бережине в волосы. Ну или проклятием каким, на худой конец, запустить. Чтобы впредь неповадно было.

– Ксения, успокойся.

Легко ему говорить. Тут у кого угодно нервы не выдержат. Моей неокрепшей психике такие встряски противопоказаны. Но высказать все это не представлялось возможным: намертво зажатая в тисках его рук, я и дышала-то с трудом.

– Обряд соединения необратим, – неожиданно заговорила Люба. В повисшей тишине обычно глухой голос женщины казался громогласным. – Мы с ним навсегда останемся единым целым. Тебе ли не знать этого, хранительница?

Я прекратила биться в руках властелина и подняла на бережиню внимательный взгляд. Даже дышать забыла. Чувствовала, она пытается сказать нечто очень важное.

– Да, Дармир отказался открыть Алексэрту свою душу, – продолжила она, и я вдруг поймала себя на мысли, что никогда раньше ее голос не звучал так твердо. – Но это сделала я.

Чтобы переварить услышанное, мне потребовалось время.

Положим, у Алекса действительно была веская причина доверять лекарю. А в искренности Любы не сомневалась даже я. Но это не меняет главного: Дармир сбежал и, что самое невероятное, прихватил с собой книгу. Поверить в последнее было сложнее всего. Я ведь собственными глазами видела, на что способен судьбоносный фолиант, когда ему что-то не нравится. А кое-кто и на собственном загривке прочувствовал все прелести тесного общения с вредной книженцией!

Нет, я решительно ничего не понимаю.

– Как видишь, дорогая женушка, у меня не было повода сомневаться в верности Дармира, – с расстановкой произнес властелин и наконец разжал стальные объятия.

– За исключением того, что ты ненароком занял его место, – не смогла не напомнить я. Ненавижу, когда я не права.

– Я занял свое место, – поправил меня он, недобро сверкая глазами.

А я тихо порадовалась, что прихожусь этому властелину не только женой, но и хранительницей. Ляпни такую глупость кто другой – бедняге точно не сносить бы головы.

Вволю повыяснять отношения нам в очередной раз не дали.

– Его лошадь на месте. – Я и не заметила, как ангел ушел, поэтому его возвращение оказалось вдвойне неожиданным. – Зато вот это я нашел на крыльце. – В руке ангела покачивался амулет-телепорт. – Скорее всего он услышал нас и понял, что влип. Вот и поспешил удрать, прежде чем Алекс обо всем узнает.