Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП) - "WinndSinger". Страница 66
Его слова толкали меня ближе и ближе к краю, и я была чертовски возбужденна ими и движениями его руки. Мне хотелось кричать, но я держала рот закрытым, пытаясь заблокировать окружающий мир и сосредоточиться на нём.
Я всегда была «хорошей девочкой, милой девочкой, обычной девочкой». И это было так возбуждающе, запретно и чувственно, быть грязной маленькой блядью, которая настолько отчаянна, что позволила трахать её вот так посреди книжного магазина.
Эдвард – БОГ! Как будто он может читать мои мысли и знает, чего я хочу.
Я наклонилась над полкой, моя грудь упиралась в её край, мои длинные волосы и лицо немного высовывались в соседний проход, я стонала и рычала, кусая губы, вздрагивая от чистого огня. Я могла слышать, как его пальцы двигаются внутрь и наружу с мокрым звуком, влажность и страх интенсивные и раскалённые до бела.
Долгое время он продолжал, иногда облизывая пальцы и снова погружая их в меня. Я кончила три раза только от этого, и не издала не звука, хотя внутри своей головы я кричала и выла.
И в этот момент я чувствовала словно человеческая книга, стоЯщая на узкой полке, другие книги жмутся по бокам от моих рук, моя задница висит с другого конца, ноги широко раздвинуты, пытаясь устоять на краю полки, ступни дрожат, и я услышала, как Эдвард сзади меня расстёгивает джинсы.
Всё, что он мог видеть со своего места, это моя задница и ноги, и я нашла это экстремально эротичным, как будто я была объектом на полке, только для посетителей, которые придут за сексуальной помощью, и используют меня, не произнося ни слова, словно читая меня, пока я торчала здесь, беспомощная и зажатая.
«Я и понятия не имел, насколько полезной будет эта секция, когда пришел сюда», – сказал он, казалось он улыбался. Я услышала шелест фольги, его презерватив, подумала я, – и потом он медленно вводил свою головку в мою промокшую киску.
Он продолжал дразнить меня, слегка вводя, а потом отступая… вводя немного больше… я хотела кричать на него, но всё что могла сделать, это рычать и глубоко дышать.
«Хорошо, секси Белла», – наконец усмехнулся он, «Я прекращу игры и перейду к делу».
И с этими словами он вошел в меня полностью, и я полу-вскрикнула, стараясь быть тихой, он схватил меня за талию, ударяя свои бедра о мои ягодицы, двигаясь быстро и сильно.
«Ты знала, что раньше здесь была церковь до того, как из неё сделали книжный магазин?» – спросил он, продолжая трахать меня, тело и сознание, «Это значит, что тебя трахают на святой земле, в самом священном месте, церкви! Думаю, это значит, что сейчас ты отправишься в Ад вместе со МНОЙ».
Я закричала, не в силах сдержаться после этих слов.
Я хочу отправиться в ад, если это то, где ты находишься. На хер рай. Облака и крылья сильно переоценивают. Я лучше выберу секс с Эдвардом в клетке пламени… В ЛЮБОЙ ДЕНЬ.
«Надеюсь, никто не услышит тебя и не придет за тобой», – подразнил он, и я начала беспокоиться, пока он продолжал биться в меня, звук ударов немного громче, чем мои стоны.
«Это было бы тааак унизительно для тебя, Белла…» – сказал он, его голос немного напряжен, он схватил мои ноги, приподняв их, чтобы двигаться глубже.
Он испустил низкий глубокий стон, кончая, когда я прикусила край полки, на которой лежала, чтобы сдержать свои собственные крики.
Эдвард сильно задыхался, когда отходил от меня, и зашипел, словно от очень чувственного ожога.
Я услышала, как он застегнул джинсы и отступил назад, пока мои глаза пытались сфокусироваться. Я даже не могла говорить прямо сейчас.
«Увидимся дома, Белла» – сказал он, и затем вышел из секции, оставляя меня здесь, и я смотрела сквозь волосы на лице, как он медленно уходил.
Глава 11. Слова.
_
«Why does he have to be this fucking beautiful? I can’t even be mad at him. Damn him».
«Почему он должен быть таким ахренительно красивым? Я даже злиться на него не могу. Будь он проклят».
_
BPOV
Сейчас 16.00. Эдвард сделал свой трёхчасовой звонок на улице, и сейчас сидел передо мной, на диване, мило улыбаясь, когда я нажала кнопку записи на диктофоне и сказала, «Эдвард – интервью номер четыре».
«Здравствуй, Эдвард», – начала я, пытаясь скрыть легкую холодность в голосе.
Пытаясь подавить широкую улыбку, он ответил, «Привет, Доктор Белла».
Я знала, что он так скажет, и фыркнула, «Ты хотя бы знаешь мою фамилию?»
«Да», – сказал он, не меняясь в лице, «Свон. А ты мою?»
Я вздохнула и попыталась забыть, насколько это было унизительно, быть брошенной на книжной полке, обнаженной, когда он ушел от меня.
Он хотел, чтобы я злилась на него? Он снова пытался меня оттолкнуть? Я ненавижу это… Мне кажется, я даже не могу злиться на него, потому что, во-первых, он мой пациент, а уже во-вторых, любовник.
Я натянула улыбку и посмотрела на список вопросов для него, выбирая лёгкий.
«Расскажи мне, каково было в первое время в Огне?» – сказала я ледяным тоном.
«Подожди», – прищурился он, «Что не так, Белла?»
«Ничего», – солгала я, вцепившись в ручку так сильно, я боялась, что она сломается.
«Белла…» – его глаза немного потемнели, «Ты злишься на меня. Если это единственная вещь, которую я знаю, это когда женщина недовольна. Я не удовлетворил тебя?»
Он наклонился вперед, с интересом пытаясь понять, как он обидел меня. Ненавижу, когда он говорит, как покорный раб. Но это не его вина, это то, как он живет, то, во что его превратили Виктория и все эти женщины. Будь терпелива с ним. Не показывай свою злость. Сохраняй профессионализм.
Я не должна позволять себе злиться на него, но, думаю, он прав, он знал, что я чувствую. Как всегда. Я должна быть честна с ним, даже если ему это не понравится.
Черт, почему он такой милый и ранимый сейчас? Он выглядит таким грустным и замкнутым, словно сделал что-то ужасное.
Просто скажи, что у тебя на уме, Белла. Встряхни его немного.
«Почему ты просто оставил меня там?» – услышала я свой голос, до того как поняла, что говорю, «Ты знаешь насколько это унизительно, пытаться надеть трусики, будучи на каблуках, когда ты еле держишься на ногах, и в то же время, натягивать майку на свою обнаженную грудь в публичном месте, моля Бога, чтобы никто не нашел тебя?»
«Ты это у МЕНЯ спрашиваешь?» – игриво усмехнулся он, «В моём мире, это восхитительное маленькое воскресенье!»
«Ну, а в моём мире это невероятно оскорбительно!» – сказала я, и ненавидела то, что говорю словно третьеклассница. note 17
Я быстро взглянула на него, глядя на его голую грудь, мягкая, бледная стена мышц, и его удобные голубые шорты, которые очень хорошо акцентируют его достоинства. Почему он должен быть таким ахренительно красивым? Я даже злиться на него не могу. Будь он проклят.
«Прости, Белла», – он покорно и пристыжено опустил глаза, и я ненавидела это. Я ненавижу, что делаю это с ним.
«Ты можешь наказать меня», – сказал он тихо, «Это твоё право, и я не буду сопротивляться. Если только ты просишь меня после этого.»
«Эдвард, прекрати это», – нахмурилась я на себя, чувствуя тошноту, «Я не хочу наказывать тебя. И пожалуйста, не говори со мной как слуга note 18. Я НЕНАВИЖУ это.»
«Но ты злишься на меня», – он поднял на меня глаза, полные боли, «Мне действительно жаль. Я оставил тебя там, потому что это часть фантазии… Я НЕ ХОТЕЛ бросать тебя.»
«Забудь это», – я напряглась и схватила блокнот, «Давай просто продолжим наше интервью.»
Он резко опустил голову и резко выдохнул. Его руки снова цеплялись за волосы, и моё сердце разбилось.
Отбросив блокнот, я смягчила голос, потеряв всю злость, и сказала, «Иди сюда, Эдвард. Пожалуйста.»
И я не могла поверить в это, но он прополз пару футов к моему креслу. Это был его инстинкт, также обычно, как для человека встать и подойти.
Это было бы на самом деле жалкое зрелище, если бы это не было невероятно эротично и возбуждающе, видеть, как это совершенство на четвереньках подошло и село на колени передо мной, опуская лицо между моих, затянутых в джинс, колен, словно стыдясь показать своё лицо, его руки обхватили мои ноги.