Скандальные последствия - Маринелли Кэрол. Страница 15

— После свадьбы я пошел гулять. И я узнал улицы. Но откуда бы мне… — Растерянность нечасто отображалась на лице Нико. Ведь Нико Элиадес знал все. — Конечно, от родителей я не добился ничего. Спрашивать у них бесполезно. Может, раз мы опять разговариваем, когда-нибудь они признаются во всем.

Впервые Конни задумалась, каково приходится Нико. Раньше она думала только о своей семье и о себе, боялась его гнева, когда он узнает о ее роли во всем. Но теперь она увидела, насколько мучительно знать наверняка, но при этом не получить подтверждения.

— Нико… — Ей не хватало смелости начать этот разговор.

— Я, пожалуй, пройдусь, — сказал он, подустав от хождений вокруг да около вопроса о своем происхождении.

Так он и поступил. Прогулялся по пляжу, затем еще раз и еще. Ему не улыбалось возвращаться в пустую постель и видеть сны о несбывшемся. Нико знал, что то успокоение, которое появлялось при мысли о Констанс в его доме, скоро исчезнет. Когда он наконец взбежал по ступенькам и прошел в коридор, то сразу же услышал плач ребенка. Констанс стояла в одной ночной рубашке на кухне и ждала, пока согреется молоко.

Она обернулась, но удушающее чувство вины на душе не позволило ей и слова выдавить.

— Я думал… — Нико запнулся: не его дело указывать ей, как кормить ребенка. — Спокойной ночи.

Конни ушла в свою комнату со слезами на глазах. Она прижала бутылочку к губам сына, и тот принялся жадно есть. Темные глазенки смотрели с любовью. Он не знал бед и неудач своей матери.

А вот Нико так просто не обмануть.

Глава 11

Первые дни она просто дремала на диване. Казалось, что вместе с молоком уходит и энергия. Хотя Лео вполне хватало смеси, но теперь она быстрее уставала и мучилась от безделья. Бывало, она нервно вскакивала — ей чудился крик Генри. Но постепенно до нее дошло, что можно расслабиться. Нико работал целыми днями, и с каждым часом туман в ее голове рассеивался. Конни гуляла по саду или складывала пазл, что Деспина нашла во время уборки дома. На этом ее подношения не закончились: однажды женщина принесла ей две доверху набитые сумки.

— Это вещи моей племянницы. Для вас.

Конни готова была со стыда сгореть. Она чуть было не отказалась, но чувство благодарности пересилило. Ей самой было неудобно каждый день надевать одну и ту же мешковатую одежду. Нико предлагал ей отправиться за покупками, сказал, что открыл ей счет в нескольких бутиках. Но лишь одна мысль о том, чтобы войти в магазин, да еще и потратить деньги Нико, приводила ее в ужас.

— Спасибо! — С благодарностью она приняла подарки.

Деспина вышла за дверь, оставив Конни одну. Констанс расстегнула молнию на одной из сумок. Что ж, племянница Деспины имела хороший вкус и любила немного рискнуть.

В некоторые юбки, шорты и топы она точно не смогла бы влезть, но Конни примерила все. Пусть майки были тесноваты, но она обнаружила подходящие свободные футболки. К тому же среди вещей нашлось ярко-красное бикини. Его Конни тут же запихала на самое дно. До чего же здорово было принарядиться! Конни приняла душ, побрила ноги. И впервые с тех пор, как она уехала с острова, надела шорты. Майка нефритового оттенка дополнила наряд. Конни повторяла себе, что делает это для себя, а не для Нико. Но, взглянув на часы, она не могла сдержать улыбку. Конни особенно любила вечера. Она спокойно купала сына, укладывала в кроватку. Когда Лео переворачивался на бочок и засыпал, она отправлялась гулять в сад, вдыхала аромат трав с холма и наблюдала, как солнце скользит за горизонт. Конни чувствовала, что ей очень повезло.

Но самый долгожданный звук вечера — это шум винтов самолета-амфибии. Значит, Нико возвращался домой.

Ей нравилось наблюдать за посадкой, за тем, как Нико ступал на пристань. Иногда прилив накрывал причал, но Нико закатывал брюки и спускался босиком. Так она и стояла, притворяясь, что не ждала его, когда он вошел в дом.

— Как прошел день? — спросила Конни.

— Как всегда, — ответил он, затем достал телефон и отдал поручения Шарлотте. Весь день он провел в беготне по городу на континенте, роясь в отчетах. А в довершение всего его щедрое предложение о покупке земли за домом подрядчик снова отклонил.

— Я накрою на стол? — предложила она.

— Не нужно. Я потом поем, — сказал Нико.

Деспина всегда оставляла ему полный холодильник блюд. Конни не обратила внимания на его протесты. Когда она прошла мимо, он уловил запах ее духов. Нико заметил, как она изменилась за последние дни, но такую Конни ему было тяжелей выкинуть из головы, чем уставшее, сонное создание, которое он встретил в Лондоне. На столе не осталось места — все занял пазл, и ему некуда было пристроить свой лэптоп.

— Деспина нашла его, — виновато сказала Конни. — Только нет исходного изображения. Он ручной работы.

Нико не хотел говорить о пазле, не хотел гадать о том, как Лео провел день, он не хотел желать домашнего уюта.

Он открыл бутылку вина, пока она накрывала на стол: свежий салат с оливками и кусочки сыра фета с теплыми ломтиками ягнятины под соусом оригано. Она даже поджарила хлебцы. Несмотря на его сомнения, как-то они перебрались за стол. Одной рукой он собирал пазл, другой лениво подцеплял еду. Нико не покидало ощущение, что эта идеальная обстановка не продлится долго.

— А когда сегодня начнешь светопреставление? — спросила она.

Нико заметил, что Конни улыбалась все чаще в последнее время.

— Светопреставление? — нахмурился он.

— Ну, сейчас же утро в Австралии.

Все дело было в разнице часовых поясов. Когда на острове наступал вечер, в Австралии начинался рабочий день. И Нико отправлялся в сад с телефоном, обмениваясь злыми звонками с подрядчиком. Он не привык к тому, что его требования оставались без ответа.

— Я хочу купить пристань. Она относится к другому участку земли. Но он опять отклонил мое предложение, а я не желаю упрашивать его снова.

— Повезет в другой раз, — ухмыльнулась Конни, но улыбка быстро исчезла с ее губ. — Мне тоже предстоит трудный разговор. Но только не сегодня.

Они вышли из-за стола и устроились на диванчике. Ей было так легко рядом с ним… Конни задумалась, глядя на море за окном.

— Похоже, я слишком долго откладывала этот разговор.

— Имеешь в виду родителей?

Но Конни отрицательно покачала головой.

До тех пор пока она не решит все дела с Нико, она не намерена была связываться со своей семьей. Она не простила им пренебрежения к сыну, их родному внуку.

— Я хочу поговорить со Ставросом.

— Зачем?

— Потому что я беспокоюсь. Хочу узнать, как у него дела…

— После того, как он обращался с тобой? — Нико неодобрительно покачал головой. — Зачем переживать о том, кто причинил тебе боль?

— Не стоит вешать на него всех собак.

— Но не спорь, он приложил руку к твоим бедам! Солгал тебе о своей ориентации, бросил на произвол судьбы. — Нико провел рукой по шее. — К черту его!

— И все? Так легко? — возразила она. Конни не вставала на защиту Ставроса, она задумалась о себе самой. Ее Нико так же легко вычеркнет из своей жизни? — Порой все гораздо сложней…

— Нет! — перебил ее Нико. — Для меня все просто: он солгал, значит, он не стоит всей этой нервотрепки. К черту его! — сказал он, щелкнув пальцами.

Конни с замиранием сердца поняла, что скоро и она так же легко, по мановению руки, исчезнет из сферы интересов Нико. А все из-за того, что вовремя не рассказала ему об усыновлении. Она была совсем не в восторге от правил, которыми руководствовался Нико.

— Но хватит об этом, — проговорил Нико. — Давай просто хорошо проведем время.

То, как он произнес эти слова, напомнили ей, что Нико не был таким уж суровым человеком. Он улыбнулся ей той ласковой улыбкой, которую она помнила с их встречи год назад. Одного взгляда было достаточно, чтобы все ее мрачные мысли испарились, будто в этом мире они остались наедине. Он наклонился, чтобы подлить вина в ее бокал, но Конни накрыла его ладонью.