Королевский Дар - Людвиг Светлана Дмитриевна. Страница 9

Девушка задумалась, оглядела меня внимательно, оценивающе, что-то прикинула.

— Ты вместо старухи Изергиль что ли?

— Эм, — протянула я. — Я вместо Юрченко. Но она, вроде, Марта…

— Ясно все с тобой, — усмехнулась блондинка, сразу показавшись не такой суровой и строгой. Очень доброжелательна. И красивая. — Как тебя звать-то?

— Снежана.

— А как сокращать можно?

Я задумалась. Не самое популярное имя, не удобное, зато, как говорила мама «красивое». Она назвала меня в честь начальницы, которую почти боготворила, а ту нарекли как героиню любовного романа. Дома ко мне всегда обращались полным именем, с ребятами с подачи Юры я стала Снежей. А здесь я все же преподаватель…но Снежана Алексеевна это как-то круто.

— А ты бы как тебя назвала?

— Бледная ты какая-то, — огорошила меня блондинка. Интересно, что бы она сказала до моего перевоплощения? — Будешь Снежинкой.

Я ничего лучше не нашла, чем моргнуть озадаченно и, собравшись, спросить:

— Тебя-то как зовут, завхоз?

— Ария. Очень прошу, ударения на «и»! Так какого же черта ты по ночам здесь шляешься?

— Кухню ищу, — доложила я, отводя глаза к потолку. Да мне стыдно за свои привычки, но что делать?

— Голодная что ли? А почему я тебя на ужине не видела?

— Потому что я его пропустила.

Лучше бы я сейчас стояла перед бароном и оправдывалась, почему я вообще существую. Ария сверлила укоризненным взглядом, прожигая дыру. Ну что она так смотрит? Мне уже стыдно, можно не стараться.

— Куда идти, конечно, не представляешь?

Я поспешно замотала головой.

— Так и думала, ты вообще не туда пошла, — огорошила меня завхоз, неожиданно усмехнувшись. — Давай провожу, а то ты отсюда ни в жизни не выйдешь сама.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и быстро пошла по коридору. Я замешкалась, быстро подняла с пола белый шарик, который оказался смытм листком бумаги, сунула в карман и побежала за провожатой. Возвращать находку не захотелось, лучше я сначала ее посмотрю сама, и позже верну. Интересно же, что за бумаги таскает завхоз. Здесь все от меня пытаются что-то скрыть, глупо пропускать информацию. А Ария, чую, не последний человек в замке.

Здесь все странные, но завхоз даже в этой среде выделялась. Интересно, им некуда пристраивать молодых специалистов? Или, может быть, работать завхозом способен только колдун очень высокого уровня?

— А почему ты выбрала эту работу? — я догнала Арию на повороте, и решила узнать поподробнее.

— Выбрала — громко сказано. У меня семья этим занимается несчитанное количество поколений. Самим-то магам обслуживать себя не с руки, они все не о том думают, витают где-то. Да и силы на это тратить…зачем? По простому и ужин приготовить быстрее, и полы помыть. А привлекать работников со стороны не положено по технике безопасности. Сейчас люди совсем перестали держать язык за зубами: все свободные граждане, что хотят, то и говорят, так еще и любопытные аж жуть! Трудно найти хорошую прислугу, а нас с детства учат.

— Так ты не из их шарашки?

— Шарашка, — блондинка остановилась, смакуя понравившееся слово. — Знаешь, а ты мне нравишься. Странно, что ты такая же, как они.

— Я бы так не сказала, — вздохнула я.

И тут выяснилось, что мы пришли. Когда Ария распахнула двери в небольшой зал, свет больно ударил по глазам. Пока я жмурилась, она уже успела убежать, только крикнула напоследок:

— Ну, до встречи Снежинка!

К счастью, полуночничала не только я. Шептались парень с девушкой, ботаник корпел над конспектами, мужчина в камуфляже клевал носом и через силу вливал в себя кофе и переговаривался с буфетчицей. Странный он, не похож на преподавателя, но для студента староват. Последним посетителем то ли к счастью, то ли к сожалению оказался Богдан, единственный, кто ел.

Я решила, что к счастью и, купив себе поздний ужин, бесцеремонно подсела к знакомому за столик.

— Привет!

— Привет, — на четверть минуты он оторвался от еды, а затем демонстративно перестал меня замечать.

Мы поели в тишине, оба думали о своем. Я не знала, как завязать беседу, подбирала варианты, но все браковала на корню. Богдан не выдержал первым, неожиданно укоризненно спросил:

— А почему вы сразу не сказали, что вы преподаватель?

— Ты сам решил, что я студентка.

За два дня мой возраст утомил меня как никогда в жизни. Жаль, что магически я не могла себя искусственно состарить, иначе бы рискнула. Или мне стоило сделать свою кожу зеленой и сказать, что я древняя дриада? Или их, как и призраков не существует?

— Ну, простите, — недовольно пробормотал он.

— Да все в порядке. Я рада, что я с вами познакомилась. Было бы хорошо, если бы теперь ты перестал смотреть на меня волком.

Богдан ничего не ответил. А я, чтобы не ждать у моря погоды, вытащила из кармана мятую бумажку и аккуратно разгладила. Обыкновенный тетрадный лист в клеточку, исписанный темно-синей ручкой. Корявым подчерком, похожим чем-то на профессионально-медицинский, было написано:

«Бешенная яростная точность

Плещется в бокале с коньяком.

Я жила и умирала еженощно,

Без возможности проснуться днем.

Я не выпила за эту смерть ни капли,

Просто наблюдала за слезой,

От дракона, что осталась в кладе

Резкою небесной синевой.

Я не пропустила ни мгновения,

Умирала прочно от конца.

Я осталась призрачным виденьем,

Не оставив в темноте лица»

Строки никак не подходили под образ ехидной блондинки, с которой я познакомилась. Может, стих чужой? Всякое же бывает, так же как я нашла где-то клочок бумаги. Хотя она бы выкинула его сразу, в отличие от меня. Она же завхоз, а значит — первый враг мусора.

Мысли мешались, на лице отразилось недоумение. Богдан вежливо попросил почитать, я на автомате протянула листок. Он пробежал глазами по строчкам, вернулся в начало, медленно, вдумчиво. Его вывод меня совершенно огорошил:

— Это, случайно, не Ария писала?

— Кто? — поперхнулась я соком.

— Ну, Ария это Юркина девушка, такая высокая блондинка, — начал объяснять Богдан, сам не догадываясь, какой эффект на меня произвели его слова.

Вот это действительно шокирующая новость. Я знала, что Юра отхватил себе здесь блондинку, но даже представить себе не могла, что он польстился на завхоза. Хотя там было на что польститься. И волосы ведь точно её, длинные, золотистые.

Сердце сжалось, захотелось взвыть. Такой девушке я проигрывала по всем фронтам, у меня только грудь больше. Но о чем я вообще думаю? Не сдать бы себя с потрохами похоронным лицом. Натянуло улыбнувшись, я спросила:

— Ее с вами не было, когда мы познакомились?

— Нет, у нее свои дела, — смутился Богдан, не ясно от чего, — она здесь работает завхозом, ей некогда речи слушать.

Пока я думала, стоит ли говорить, что я с ней только что познакомилась и рассказывать про стих, парень разговорился:

— Странно только. У нас в Академии стихи мало кто пишет… Маги подобным не занимаются, а Ария утверждала, что у нее дара хватит не больше чем на кровь-морковь.

Так, если он врала, значит, и у меня нет причин говорить правду. Иначе мне кто-то запросто открутит голову. Я глубоко вздохнула, настроилась. Врать тяжело, но можно, главное мести себя естественно. Короткие простые фразы, спокойный голос, прямой взгляд.

— А что здесь странного? Это не ее стих, мне подруга перед отъездом всучила почитать, а я только сейчас вспомнила, — равнодушно пожала я плечами.

— Да? Но подчерк так похож… и, к тому же, Ария тоже любит коньяк.

— А моя подруга его терпеть не может, но в бокале смотрится красиво, — начала я уводить его от опасной темы. Главное вспомнить завтра, о том, что наврала сейчас. И можно еще и послезавтра.

— Занятное хобби, — согласился он, отдавая мне листок. — У твоей подруги, видимо, была депрессия. Я бы очень удивился, если бы автором правда оказалась Ария.

— Почему?

— Она всегда веселая, и скорее будет злиться, чем расстраиваться. Расстройство — состояние покоя, а значит стагнации. От него ничего не изменится.