Пока светит солнце - Конторович Александр Сергеевич. Страница 2

– У нас своё начальство… – философски заметил сержант, поправляя на плече ППД. – Извините, товарищ майор, но вам придется проследовать к нашему командиру! Без его приказа я не могу вас пропустить.

Майор пожал плечами и приказал водителю съехать с дороги и заглушить двигатель. Судя по дотошности сержанта, проверка быстро не закончилась бы.

Провожаемый бойцом, которого направил с ним сержант, Гальченко прошел около двадцати метров и остановился перед окопом. Не перед пулеметным гнездом – этот окоп находился чуть в стороне и был хорошо замаскирован. Так, что даже вал из мешков с песком смотрелся издали как естественный холмик. Навстречу ему поднялся командир пограничников. Капитан в такой же, как и у своих подчиненных, зеленой фуражке.

– Капитан Ракутин, товарищ майор! – отдал честь пограничник. – С какой целью вы следуете в расположение штаба?

Не отвечая, майор пристально вгляделся в лицо Ракутина. Сжал губы. При этом на его лице явственно проступил шрам от давнего удара холодным оружием.

Замолчал и пограничник. Он тоже с интересом разглядывал подошедшего, словно пытаясь что-то вспомнить.

Провожавший майора боец, уловив непонятную паузу в разговоре, насторожился, его рука скользнула к винтовке. Не меняя позы, майор вытянул левую руку и перехватил движение провожатого. Подержав его руку в своей несколько секунд, он разжал пальцы и отпустил бойца.

Да только легче тому не стало! Рука словно свинцом налилась.

– Я не мог вас видеть раньше, товарищ майор? – прервал паузу командир поста.

– Очень даже возможно… – ответил тот, что-то обдумывая. – Только… вот, как мне кажется, на вас тогда была совсем другая форма… там было жарко…

– Так и вы, вроде бы, тогда не нашу носили!

Щелкнули затворы – находившиеся около капитана бойцы повскакивали на ноги.

– Спокойно, товарищи! – поднял левую руку майор. – Ваш командир имеет в виду Испанию, не так ли? Там, действительно, никто не ходил в нашей форме. Так, товарищ Ракутин?

– Так… и все же – попрошу ваши документы!

– Извольте! – майор протянул грозную бумагу, полученную от Чернова. – Этого хватит?

– Д-м-м… Да, товарищ майор, вполне!

– Вот и хорошо, – убирая документы, произнес Гальченко. – Собственно говоря, товарищ капитан, я, некоторым образом, и по вашу душу приехал! Думал, в штаб вас вызывать. Ан – вот оно всё как повернулось! Отойдем-ка мы в сторонку… есть разговор.

Успокаивающе кивнув старшине, который собрался было последовать за своим командиром, Ракутин выбрался из окопа и отошел в сторону – туда, где на земле лежало несколько бревен.

– А в чем, собственно, дело… товарищ Александр, так, если не ошибаюсь?

– Ваша фамилия мне встретилась в материалах Особого отдела фронта. А посмотрев на фото, я заметил, что и лицо ваше мне знакомо. Ну и помимо этого имелись некоторые соображения… Только ведь как все это получилось, не пойму что-то? Вы – кадровый командир, специалист по диверсиям в тылу врага – и старший КПП? Не маловата должность?

– КПП у штаба фронта? Я бы это ссылкой не назвал! – вспыхнул капитан. – Тут тоже фронт, товарищ майор! Третьего дня была попытка прорыва диверсантов, я двоих бойцов потерял!

– И все же, товарищ Ракутин? Я ведь не праздный вам вопрос задаю! И не из простого любопытства интересуюсь! Вы мои документы видели!

– Ну, – пожал плечами капитан, – если уж вам так всё интересно…

– Интересно! Вы уж постарайтесь, пожалуйста, вспомнить все.

И Ракутин вспомнил…

– Товарищи командиры! – возникший на пороге сержант осмотрел присутствующих пограничников. – Попрошу вас всех на выход – самолёт уже готов!

С сожалением прервав беседу с симпатичной соседкой-военврачом, капитан Ракутин поднялся со своего места.

– Ну что же, Анна Михайловна, вот и не удалось нам с вами толком поговорить! Ну, ничего, время есть, жизнь идёт! Авось, ещё и встретимся когда-нибудь! – попрощавшись с девушкой, поднял он с пола свой чемодан.

Та в ответ только чуть приопустила свои красивые пушистые ресницы. А что и говорить, хороша случайная знакомая, даже и просто посмотреть на неё – и то уже приятно!

Следуя за расторопным сержантом, пограничники вышли на частично освещенное поле аэродрома. Тут, несмотря на позднее время, царило оживление. Торопливо пробегали куда-то поодиночке красноармейцы, сновали автомашины, подсвечивая своими фарами эту кутерьму. Огибая стороной всё это непонятное столпотворение, капитан только диву давался – с какого рожна вдруг затеяли эту непонятную беготню? Что такого стряслось? Да, напряжение последних дней, казалось, заставляло всех работать быстрее, но отчего такой трудовой порыв охватил всех именно сегодня?

Ещё вчера утром Ракутин, сидя в кабинете, заканчивал писать обстоятельную справку по результатам проверки своего участка Киевского укрепрайона. Документ получался основательный и весьма подробный, так что результатом труда лейтенанта могли стать многочисленные плюхи самому широкому кругу причастных лиц. Ибо ляпов отыскалось предостаточно. Причём, в самых неожиданных местах! Где-то инженеры, прокладывавшие связь к огневым точкам, попросту не подключили проводные линии к аппаратам. И уже доведённые до огневых провода сиротливо болтались в воздухе в полуметре от телефона. В некоторых местах, движимые самыми загадочными побуждениями эксплуатационники, вдруг распорядились о переделке уже построенных укреплений. Причём, до такой степени капитальной, что в ряде мест пришлось снимать обваловку железобетонных дотов, чтобы пробить в их массивных стенах дополнительные амбразуры. Отчего никто не подумал об этом ещё в период постройки – так и осталось для проверяющих загадкой. Присутствующий в комиссии полковник инженерных войск, сорвал голос, наводя порядок и отменяя большую часть таких распоряжений, как совершенно неоправданных и ошибочных. А некоторые укрепления вообще оказались частично разукомплектованными – отсутствовали пулемёты и пушки. Не только в дотах и дзотах, но и вообще на складах! Их просто не привезли. Не хватало боеприпасов, не были обозначены сектора обстрела, не отмаркированы проходы и т. д. и т. п. Лейтенант вообще дивился тому, что при таком масштабе бардака, хоть часть укрепрайона как-то умудрились построить.

– Что вы хотите, товарищ лейтенант госбезопасности? – устало ответил ему полковник. – Подобные сооружения и без того строить трудно, так тут ещё и дергают туда-сюда. Сегодня – одна установка, завтра – уже другая. А послезавтра – третья! Ведь это не одиночный окоп пехотинца – его за пару часов не перестроить! Вот и допускают подобные ляпы… В большинстве случаев – не по злому умыслу. По недостатку опыта, да и задерганы люди, в подобных случаях и не такие ещё навороты выходят, вы уж мне поверьте! Я не первый год с инспекциями езжу, нагляделся…

– Пулеметы и пушки тоже по недостатку опыта не завезли, товарищ полковник? – поинтересовался тот.

– А вот тут уже ваше поле деятельности, товарищ Ракутин! – отрезал инженер. – Соответствующие распоряжения были своевременно отданы, и с мест даже отчитались об исполнении. Где-то совершенно искренне – вы и сами это видели. А вот отчего в подобных случаях народ откровенно врал – тут уж вы сами и разбирайтесь! Я этого понять не могу! Почему своевременно наверх не доложили? Что, элементарное чувство самосохранения подвело? Такие вещи долго скрывать невозможно – первая же проверка все и выявит. На что эти люди рассчитывали?

Полковник в сердцах сплюнул на землю и потянулся за папиросами. Достал пачку, вытащил одну и постучал ею о коробку. Прикурил и уже более спокойным голосом продолжил излагать свои проблемы.

– Ладно, про то, что бетон хреновый, я уже вообще молчу, хорошо, что хоть такой-то есть! Арматуры – и той не хватает, что в бетон пихают, даже представить не могу. Людей мало, на все просьбы и напоминания – молчок! Пушек новых вообще нет – Кировский завод план по выпуску Л-17 не выполнил. И не только сюда их не поставили – везде так!