Королева бурь - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 23

«Не так уж плохо для маленькой девочки — хорошенькой, изнеженной маленькой девочки — быть своенравной выше всякой меры и получать все, чего захочет. Но что случится, если она вырастет и станет женщиной, так и не поняв, что нельзя иметь все на свете? И кто, страшась ее силы, осмелится преподать ей урок?»

Озабоченный и немного встревоженный, Донел спустился во внутренние покои замка. Он тоже был обязан присутствовать на предварительных переговорах и на церемонии обручения.

Микел, лорд Алдаран, ожидал гостей в огромном приемном зале. Он заметно постарел. Огромный, тяжеловесный мужчина, седой и согнувшийся под тяжестью лет, по-прежнему сохранял во внешности что-то от старого, благородного ястреба. Когда Микел поднимал голову, это напоминало движение умудренной годами хищной птицы, которая, несмотря на старость, не растратила силу.

— Донел? Это ты? Здесь слишком темно.

Донел, знавший, что приемный отец не любит признавать утраченную с годами остроту зрения, подошел ближе.

— Это я, мой лорд.

— Иди сюда, дорогой мальчик. Дорилис уже готова к сегодняшней церемонии. Как тебе кажется, она довольна моим выбором?

— Думаю, она еще слишком мала и не понимает, что это означает для нее, — ответил Донел. Он был одет в замшевый костюм, украшенный вышивкой, носил высокие ботфорты с бахромой на отворотах. Волосы удерживал обруч, украшенный самоцветами; на груди висел медальон, вспыхивавший рубиновыми отблесками. — Но ей интересно. Она спрашивала меня, красив ли Даррен и нравится ли он мне. Боюсь, я мало что мог рассказать. Впрочем, я сказал, что она не должна судить о человеке по моим воспоминаниям.

— Как и ты, мой мальчик, — мягко произнес лорд Алдаран.

— Приемный отец, я хочу попросить вас об одной милости, — сказал Допел.

— Ты хорошо знаешь, что можешь просить у меня любой подарок, в пределах разумного, — с улыбкой отозвался дом Микел.

— Это не будет вам ничего стоить, мой лорд. Когда лорд Ракхел и лорд Даррен придут к вам обсуждать вопрос о приданом Дорилис, я прошу вас представить меня им под именем моего отца, а не как Довела из Рокравена, как обычно.

Близорукие глаза лорда Алдарана моргнули, сделав его еще больше похожим на гигантскую хищную птицу, ослепленную ярким светом.

— Но почему, приемный сын? Откажешься ли ты от имени матери и от ее статуса? Или же от своего положения?

— Упаси Боже, — ответил Допел. Он опустился на колени у ног лорда Алдарана. Старик положил руку ему на плечо, и это прикосновение словно высвободило горькие слова: — Но лишь бастард носит имя своей матери. Я сирота, но не бастард.

— Прости меня, Донел, — наконец сказал старик. — Это я виноват. Мне… мне хотелось забыть о том, что Алисиана когда-то принадлежала другому мужчине. Даже когда она… оставила нас, я оказался не в силах принять горькую правду о том, что ты — не мой родной сын. — Это прозвучало как крик боли. — Как мне хотелось, чтобы ты в самом деле был моим сыном!

— Мне тоже, — вздохнул Донел. Он не знал и не хотел другого отца, однако насмешливый, презрительный голос Даррена звучал в его ушах так же ясно, как и десять лет назад: «Ах да, Донел из Рокравена, отродье той барраганьи! Ты хоть знаешь, чей ты сын, или тебя нашли в капусте? Может, твоя мать лежала в лесу с Призрачным ветром и вернулась домой с ничьим сыном во чреве?»

Донел налетел на него с кулаками как бешеный зверь. Когда их растащили, мальчишки продолжали выкрикивать взаимные угрозы. Даже сейчас Донелу было неприятно вспоминать презрительный взгляд маленького Даррена и его оскорбительные намеки.

— Если я и переусердствовал в своем желании назвать тебя сыном, то поверь: я никогда не собирался бросить тень на честь твоего рода. — В голосе Алдарана слышались извиняющиеся нотки. — Думаю, сегодня вечером ты поймешь, как высоко я ценю тебя, мой дорогой сын.

— Мне нужно лишь это, — ответил Донел и опустился на низкую скамью возле ног старика. Лорд Алдаран положил руку ему на плечо, и они сидели так до тех пор, пока слуга не принес свечи.

— Лорд Ракхел Алдаран из Скатфелла и лорд Даррен! — объявил герольд.

Ракхел из Скатфелла был крупным добродушным мужчиной в расцвете лет, с открытым и приятным лицом человека, которому хочется показать, что ему нечего скрывать, в то время как в действительности верно обратное. Как и отец, Даррен был высоким и широкоплечим, со светло-рыжими волосами, зачесанными назад от высокого лба, и суровым, прямым взглядом. «Да, он красив, по женским меркам. Дорилис он понравится…» Донел старался убедить себя, что слабое ощущение чего-то недоброго вызвано тем, что сестра выходит из-под его протекции и формально становится женой другого человека. «Я не могу рассчитывать, что Дорилис навсегда останется со мной. Она наследница великого Домена. Я ее единоутробный брат, не более того, и ее благополучие должно находиться в более надежных руках».

Лорд Алдаран поднялся с места и сделал несколько шагов навстречу младшему брату, приветствуя его:

— Рад видеть тебя, Ракхел. Давно ты не приезжал ко мне в Алдаран. Как дела в Скатфелле? А у тебя, Даррен?

Он обнял родственников и пригласил сесть рядом с собой.

— Вы знакомы с моим приемным сыном, единоутробным сыном твоей невесты, Даррен? Донел Деллерей, сын Алисианы из Рокравена.

Даррен приподнял бровь, словно узнавая, и произнес:

— Да, мы вместе учились искусству владения оружием и другим вещам. Но я почему-то считал, что его фамильное имя — Рокравен.

— Детям свойственно ошибаться, — твердо сказал лорд Алдаран. — Тогда ты был очень молод, родич, а честь рода мало что значит для мальчишек. Родителями отца Довела были Рафаэль Деллерей и Мирелла Линдир. Отец Довела умер молодым, и его овдовевшая мать нашла приют у меня. Она родила моего единственного ребенка — твою невесту, Даррен.

— Вот как? — Ракхел из Скатфелла посмотрел на Донела с вежливым интересом. Донел ответил таким же взглядом. Мнение Скатфелла его не волновало.

«Мы с Дарреном породнимся. Это не те отношения, в которых мне хотелось бы находиться с ним». Он, Донел, был благородного происхождения, с почетом воспитывался в одной из Одаренных Семей; разве этого недостаточно? Однако, глядя на Даррена, понимал, что этого никогда не будет достаточно, и спрашивал себя: почему? Почему Даррен Алдаран, наследник Скатфелла, должен ненавидеть и презирать брата своей невесты, приемного сына ее отца?

Но потом, взглянув на фальшиво сердечную улыбку Даррена, юноша неожиданно все понял. Он не имел сколь-либо выдающихся телепатических способностей, но ответ прозвучал так ясно, как если бы Даррен выкрикнул его.

«Во имя всех преисподен Зандру, он опасается моего влияния на лорда Алдарана! Законы кровного наследства еще не слишком устоялись в горах. Случалось, что лорд назначал наследником того, кто кажется ему достойным. Ведь Даррен знает, что дом Микел относится ко мне как к сыну, а не как к приблудному щенку!»

К чести Донела, эта мысль ни разу не посещала его раньше. Он знал свое место — сына лорда Алдарана по любви, а не по крови — и безропотно мирился с таким положением вещей. Теперь же, спровоцированный гостями из Скатфелла, он спросил себя: а почему это не может случиться на самом деле; почему человек, которого он называл отцом и которому был дорог как сын, не сможет назвать его наследником? У Алдаранов из Скатфелла есть свои земли. По какому праву они хотят расширить свои владения почти до размеров королевства, прибавив к ним замок Алдаран?

Но лорд Ракхел уже отвернулся от Донела и добродушно обратился к своему брату:

— Ну вот, когда нас не станет, молодежь обратит объединение семей на благо и процветание Алдаранов. Мы сможем увидеть девушку, Микел?

— Она выйдет поприветствовать гостей, но я считаю более разумным уладить все деловые вопросы в ее отсутствие, — ответил лорд Алдаран. — Дорилис еще ребенок, и ей не подобает слушать, как седые бороды обсуждают вопросы наследства и приданого. Она представится тебе, Даррен, и будет танцевать с тобой на торжествах, но прошу тебя помнить о том, что моя дочь еще очень молода и о настоящем браке не может быть и речи в течение минимум четырех лет, а может быть, и больше.