Королева бурь - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 68

— Тем лучше для ходьбы по крутым тропам! — Она сняла ярко-зеленый дорожный плащ Розауры, сложила его и беззаботно сунула под мышку. — Сейчас слишком жарко. Когда идешь налегке, устаешь меньше.

— Вы не знаете наших гор, леди, — с серьезным видом заметил Донел. — Если подует даже небольшой ветерок, вы порадуетесь плащу.

Но по мере того как солнце поднималось все выше над горизонтом, в Эллерте крепла уверенность, что все будет хорошо. После полутора часов ходьбы Башня Трамонтана скрылась из виду за горным склоном. Теперь они находились вне досягаемости. Когда Дамон-Рафаэль явится в Хали и потребует выдать изменников, люди из Трамонтаны смогут честно ответить, что время упущено.

В таком случае не обратит ли он свой гнев на работников матриксного круга из Хали? Скорее всего нет. Ему понадобится их сотрудничество в войне с Риденоу, понадобится оружие, дающее ему тактическое и военное преимущество в сражении — а Корин был искусным изобретателем. «Пожалуй, слишком искусным, — подумал Эллерт. — Если бы Домен находился в моей власти, я бы немедленно заключил мир с Риденоу и постарался бы уладить все противоречия дипломатическим путем. Алдаран прав: у нас нет причин воевать с Риденоу из Серраиса. Мы должны принять их как равных и быть благодарными за то, что ларан Серраиса живет в их потомках».

После нескольких часов ходьбы, когда солнце поднялось до наивысшей точки над горизонтом, Донел и Эллерт тоже сняли свои тяжелые плащи и даже верхние туники. Люди из Трамонтаны дали им достаточно пищи на два-три небольших привала по дороге. «Это на тот случай, если ваш эскорт почему-либо задержится, — объяснил Ян-Микел. — Вьючные животные могут захромать, или горный обвал ненадолго преградит им путь».

Они сели возле кучи валунов рядом с тропинкой и устроили завтрак, состоявший из дорожных галет, сыра и сухофруктов.

— Милосердная Аварра! — воскликнула Кассандра, подбирая крошки. — Похоже, они дали нам припасов на неделю пути. Имеет ли смысл тащить с собой все это?

Эллерт пожал плечами, рассовывая пакеты в карманы дорожного плаща. Что-то в этой процедуре заставило его вспомнить об утренних побудках в Неварсине, когда он складывал все свои немногочисленные пожитки в карманы монашеской рясы.

Донел, забравший оставшиеся пакеты с едой, неожиданно усмехнулся.

— Я чувствую себя братом Домиником с его набитыми карманами. — Он принялся насвистывать мелодию песенки, которую недавно исполняла Дорилис.

«Менее года назад я был готов провести остаток жизни в стенах монастыря», — подумал Эллерт. Он взглянул на Кассандру, высоко подобравшую свои юбки и поднимавшуюся по каменистому склону к чистому ручейку с ледяной водой, журчавшему среди скал. Она наклонилась, зачерпнула воду в сложенные ладони и напилась. «Я думал, что всю жизнь буду монахом, что ни одна женщина не будет важна для меня. Однако теперь я не мог бы вынести даже дня разлуки с ней». Он поднялся по склону и наклонился у ручейка рядом с Кассандрой. Когда их руки соприкоснулись, Эллерту неожиданно захотелось, чтобы Донел оказался где-нибудь подальше отсюда. Но потом он чуть не рассмеялся, осознав иронию ситуации. Без сомнения, прошлым летом Рената с Донелом не раз терпели его присутствие с такой же неохотой, с какой он сам сейчас относился к компании Донела.

Путники немного посидели у тропы, отдыхая и наслаждаясь теплыми лучами осеннего солнца. Кассандра рассказала им о своей работе Наблюдающей и о изготовлении матриксного оружия, когда ей пришлось обучаться навыкам механика. Эллерт с невольным содроганием прикоснулся к глубокому шраму от клингфайра на ее руке, радуясь, что теперь жена оказалась вдалеке от войны. В свою очередь он рассказал ей о странном даре Дорилис, слегка коснувшись ужасов и смертей, сопутствовавших ее помолвкам, и поведал о том, как они с Донелом летели через грозу.

— Когда придет весна, тебе тоже нужно научиться летать на планере, — сказал Донел.

— Хотелось бы, но не знаю, смогу ли я заставить себя натянуть бриджи, даже для полетов.

— Рената не стесняется, — заметил Донел.

Кассандра весело рассмеялась:

— Она всегда была храбрее меня.

Лицо Донела неожиданно приняло серьезное выражение.

— Эллерт мой близкий друг, и у меня нет секретов от его жены, — тихо сказал он. — Мы с Ренатой собирались пожениться в середине зимы, но теперь у отца появились другие планы.

Он вкратце рассказал ей о замысле лорда Алдарана, о своей предстоящей женитьбе на Дорилис и о планах наследства. Кассандра смотрела на него с неподдельным сочувствием:

— Мне повезло. Мои родственники обручили меня с Эллертом, когда я была еще совсем ребенком, но, познакомившись с ним, я встретила человека, которого смогла полюбить. Однако я понимаю, что так бывает далеко не всегда. И я знаю, что это такое: быть разлученной с любимым человеком.

— Я не собираюсь расставаться с Ренатой. — В низком голосе Донела слышалась сдерживаемая ярость. — Брак с Дорилис — не больше чем фикция, которая будет продолжаться лишь до тех пор, пока жив мой отец. А потом, если Дорилис захочет, мы найдем ей настоящего мужа и уедем куда-нибудь вместе с Ренатой. А если она откажется выходить замуж, я останусь опекуном до ее совершеннолетия. Если она пожелает сделать одного из моих сыновей-недестро своим наследником — прекрасно; если нет — тоже ладно. Я не стану перечить отцу, но не стану и слепо повиноваться ему. И уж во всяком случае, я не стану укладывать в постель свою сестру лишь ради того, чтобы ублажить его честолюбие.

— Думаю, родич, все будет так, как захочет Дорилис, — тихо сказала Кассандра. — Леди Алдаран, состоящая в законном браке, не может ронять свое достоинство, деля ложе со стражниками и заезжими торговцами… и возможно, ей не захочется провести остаток жизни нелюбимой и бездетной.

Донел отвернулся.

— Она может поступить как заблагорассудится, но если ей вздумается рожать детей, то их отцом буду не я. Эллерт достаточно рассказал мне о том, какие беды уже причинила генетическая программа, с ее перекрестным скрещиванием. Моя мать уже стала ее жертвой. Я не буду следующим!

В голосе Донела звучала такая ярость, что Кассандра невольно отшатнулась. Ощутив ее тревогу и смущение, Эллерт взял плащ и встал.

— Пожалуй, нам пора идти дальше. Эскорт может двигаться быстрее нас, но даже час-другой ходьбы сокращают время для завтрашней дороги.

Тропа шла вниз уже не так круто, как раньше, но солнце на севере скрылось за длинными перьями серых облаков, постепенно затягивавших небо. Донел передернул плечами и вскинул голову, глядя на потемневшие горные вершины. Он ничего не сказал, но застегнул ворот своего плаща.

«Пожалуй, нам в самом деле следует поскорее встретиться с эскортом из Алдарана», — подумал Эллерт, уловивший его недоброе предчувствие.

Через несколько минут ходьбы солнце полностью скрылось за облаками, и на лице Эллерта растаяли первые снежинки. Они медленно падали вниз, спускаясь плавными, прихотливыми спиралями. Кассандра ловила их на ладонь, словно ребенок, удивляясь их необычайным размерам. Но Эллерт долго жил в Неварсине и кое-что знал о метелях, бушующих в Хеллерах поздней осенью.

«Итак, Дамон-Рафаэль в конце концов может добиться своего. Выгнав нас из Башни Трамонтана перед наступлением зимних бурь, он вполне может избавиться от опасного противника, не марая рук… А если я погибну в снегах, то не останется никого, кто смог бы противостоять его жажде власти».

Ларан Эллерта снова начал забирать власть над ним, навязывая ему образы ужасов и разрушений, картины опустошительной войны и выжженных земель — истинную эру хаоса, наступившую в Дарковере от Далерета до Хеллеров.

«Скатфелл тоже может напасть на Алдаран, а без Донела старый лорд вряд ли сможет организовать оборону. Скатфелл и мой брат раздерут эту страну в клочья, делясь друг с другом».

— Что случилось, Эллерт? — спросила Кассандра, уловившая в его сознании смутные образы хаоса и разрушений.

«Я должен защищать Кассандру не только от своего брата, но и от всей ярости стихии!»