Хэй, сестренка! (СИ) - "К.О.В.Ш.". Страница 27

Пальцы чуть надавливают, чувствуя, как тонкий хлопок становиться немного влажным от возбуждения девушки.

- Прекрати, - прошептала со стоном девушка, выгибаясь, как кошка, хотя тело умоляло продолжать.

- Да ну? – ехидно пропел парень, нагло оттягивая ткань и легонько надавливая подушечками пальцев на горячую возбужденную плоть.

Оля неосознанно застонала громче, тут же прикрыв рот рукой, но свободная рука парня потянула ее за кисть в сторону, переплетая свои пальцы с ее.

- Мне нравится слушать твои стоны, - прошептал Стас, приподнимаясь и проводя языком вокруг напряженного соска Оли, посасывая его, немного потягивая, влажно целуя, одновременно продолжая ласкать ее пальцами между ног.

У Оли не было времени ни смутиться, ни чтобы то ни было сказать. Глаза парня гипнотизировали, сбивчивое дыхание и чуть покрасневшие щеки обнажали его собственное желание.

- Я люблю тебя, - едва слышно застонала Оля, ощущая, как его пальцы делают невообразимые вещи с ней. А затем парень на ее глазах, убрал их и с наслаждением облизал, заставив девушку чуть не сгореть от смущения. – Ты, - начала она.

- Люблю тебя! – Стас резко приподнялся, обхватывая ее и переворачивая на спину, нависая сверху.

Губы парня выцеловывали каждый сантиметр ее тела, медленно опускаясь вниз с шеи до красивой груди. Пальцы девушки вплетались ему в волосы, губы шептали бессвязные слова.

Кровать Оли была довольно низкой, поэтому, не прерывая свои ласки, Стас опустил руку вниз, нащупывая свои пижамные штаны, чтобы достать из кармана презерватив.

Неожиданно парень посмотрел в такие любимые глаза, которые заволокло страстью, в ее распухшие от поцелуев губы и вдруг с удивлением для себя решил задать вопрос, который меньше всего хотел сейчас спросить.

- Оль, - слова давались с трудом, собственное возбуждение сносило крышу, но он из последних сил сдерживался и не желал быть с ней эгоистом. – Оль, я могу остановиться, - серьезно начал он, заглядывая ей в глаза, но больше всего хотелось продолжить. – Мы никуда не торопимся, я могу подождать еще, если ты…

Оля заткнула его поцелуем, решая проблему на раз.

- Куда подевалась твоя диктатура? – лукаво спросила она, отрываясь от его губ и проводя рукой по прессу вниз, останавливаясь на мгновение у ткани боксеров, а затем проникая пальцами под нее.

Стас на секунду опешил, широко распахнув глаза, и чуть не кончил, чувствуя ее тонкую руку сначала на своем паху, а затем на члене. Воздух вышибло из легких, разум захлопнулся, а парень буквально набросился на девушку, неистово целуя, сминая кожу своими руками, подминая под себя, вдавливая своим телом в пружинистый матрац. Стас, как мог, старался быть нежным, зная, что у нее это впервые, но Оля так сильно возбуждала, что терпеть больше не было сил. И сняв остатки одежды, парень зашуршал фольгой, а затем чуть развел ноги девушки, медленно входя в нее.

- Больно, - прошептала она, зажмурившись, чувствуя неприятные ощущения внутри.

Парень действовал как можно нежнее, шепча до одури приятные слова Оле, отвлекая поцелуями.

- Обещаю, это последний раз, когда я делаю тебе больно, - прохрипел Стас, целуя ее веснушчатый нос, щеки, губы, лоб, шею.

Оля лишь болезненно улыбнулась, немного расслабившись, позволяя ему войти до конца.

Стас аккуратно начал двигаться, продолжая целовать ее и успокаивать, боль отступила сначала на неприятные ощущения, а потом и вовсе ушла. Никаких фейерверков, как в дамских романах, не было, но это было вполне терпимо, а главное это был Стас. Это был любимый человек, это было здорово.

Изучив этот вопрос с медицинской точки зрения заранее, Стас знал, что в первый раз с девственницей нельзя долго заниматься сексом, и ни о каком неземном наслаждение с обоих сторон не может быть и речи. Поэтому парень, не кончив, остановился через несколько минут, понимая, что ей надо прийти в себя.

Выкинув резинку на пол, парень решил, что потом ее выбросит, а пока, просто полежит рядом с Олей в обнимку.

- Прости, - прошептал он, притягивая ее к себе, целуя в макушку. Безумно хотелось курить, но еще сильнее хотелось вот так просто лежать с ней рядом. Хотелось бросить мир к ее ногам, хотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.

- Я тебя люблю, - счастливо сказала Оля, доверчиво прижимаясь к нему теснее. – Тебе было неприятно?

- Что?! – Стас аж поперхнулся от неожиданности.

- Ты остановился, хотя ты…

- Дурочка! – Стас снова ее поцеловал, думая, какое же она – чудо. – Я и так сделал тебе больно. Все должно быть постепенно. В следующий раз так легко не отделаешься, - прошептал он ей в ушко, слегка подув. – И все, что касается тебя, мне нравится.

- Но ты…

- Я переживу. Не волнуйся, еще вся жизнь для практики, - улыбнулся он.

- Я рада, что подобная ‘практика’ у меня с тобой, - в тон ему улыбнулась Оля.

- И будет только со мной! - жестко сказал парень, жадно, по-собственнически целуя ее в губы.

За окном все еще кружилась вьюга, Москва жила своей жизнью. Мир был далек от этих двоих. В темной комнате витала только любовь.

Попробуем "Долго и Счастливо"?

Спустя полтора года.

Июнь. Мила с Димой живут вместе. Дмитрий все так же работает учителем и занимается репетиторством, Милена закончила школу экстерном еще до родов и теперь заочно учится на филологическом факультете. Они вместе воспитывают свою годовалую дочь. Сталин и мама Милы поворчали, но смирились, и с Милиной беременностью, и с Димой.

Родители Оли и Стаса переехали в загородный дом, оставив детей жить в городе поближе к школе, которую они благополучно закончили в этом году. Стас и Оля стали крестными родителями дочки Милены и Димы.

***

- Дим, что это такое?! – возмутилась Милена, указывая на букет.

- Цветы для Оли, розовые розы, как ты и просила, - пожал плечами мужчина, пристраивая цветы в вазу.

- А почему их восемнадцать штук? – прищурилась девушка. – Мы же не на похороны едем!

- Но ей же восемнадцать лет, - стал спорить Дмитрий, заранее понимая, что проиграл. – Кажется, у тебя что-то пригорает, - пробормотал он, принюхиваясь.

- Блин! – воскликнула блондинка тут же забывая про цветы, и убегая на кухню.

Несколько минут оттуда слышались какие-то возгласы и звуки падающих мисок, а потом все затихло. Тогда Дима все же решил проверить, как там дела у его жены.

- Торт спасен! – торжествовала Мила, танцуя победный танец.

- Умница, - прошептал Дмитрий, притягивая ее к себе, чтобы чмокнуть светловолосую макушку. – Как я рад, что, в отличие от своей бабушки, ты умеешь готовить что-то кроме чечевицы во всех ее проявлениях.

- Знал бы ты сколько я этой чечевицы слопала в свое время, буээээ, - скривилась девушка выскальзывая из объятий мужа. – Ты про шарики не забыл? – крикнула она из комнаты, переодеваясь в легкое летнее платье, приготовленное, как раз на этот случай, и забирая волосы в высокий хвост.

Ответа она так и не дождалась, потому то в дверь позвонили, и Дима пошел открывать.

- Пуля! – раздался возглас их годовалой дочки, которую мужчина тут же подхватил на руки.

- Светлана Васильевна, спасибо, что присмотрели за малышкой, - блондин тепло улыбнулся пожилой женщине, отношения с которой у него постепенно наладились. Она обожала свою внучку, боготворила правнучку и симпатизировала молодому учителю. Единственным камнем преткновения в их общении стала его аллергия на бобовые, в том числе и обожаемую бабушкой чечевицу.

- Да мне только в радость, - отмахнулась она. – Хорошо, что я сдала свою квартиру и теперь живу с Надей – если что, всегда могу приглядеть за Станиславой, - женщина потрепала девочку за пухлую щечку.

- Привет, ба, - блондинка выскочила из единственной в квартире комнаты, брызгаясь на ходу духами.

- Муля, муля! – тут же потребовала малышка, протягивая пухлые ручки к маме.

- Иди ко мне, моя радость, - расплылась в улыбке девушка, забирая ребенка у мужа. – Бабуль, спасибо, что погуляла с ней, а то я и так еле успела, - поблагодарила она бабушку.