Двойной удар - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 40

Пройдя на нос ушкуя, я посмотрел на галеру что шла справа, и вернулся к наблюдению за побережьем в шести километрах от которого мы шли.

"М-да, все-таки с трудом идет все новое в войска. Замшелые они все какие-то. Предрассудков много, больше на традиции предков уповают. Ничего. Если первое прошло, с остальным легче будет, но если так простые воины настроены, то что меня на Руси ждет? Судя по анализу житья мне там не будет. Нужно думать, где искать постоянное пристанище. Может к викингам податься? Интересно они сейчас есть?.."

Оставив управление на старшем помощнике, и велев будить меня в случае встречи с купцами или другими судами, я отправился спать.

Разбудили меня ближе к обеду.

- Что? - спросил я, отчаянно зевая и протирая глаза.

- Время обеда, пора приставать к берегу, - повторил вахтенный матрос.

- Хорошо, курс к берегу, я сейчас поднимусь на мостик.

- Есть, курс к берегу, - козырнул матрос и скрылся, аккуратно притворив дверь.

После принятия водных процедур, я подхватил Ласку на руки и поднялся на палубу. Берег уже был в трех километрах и довольно быстро приближался, ветер дул нам в корму. Чуть отстав, но так же ходко шла галера, все так же по правому борту.

- Боярин, наблюдаю мачты слева по курсу! - вдруг закричал наблюдатель: - Под самым берегом стоят.

Я, оставив щенка на палубе, мгновенно взлетел на мачту где, достав личную трубу, стал рассматривать суда. Их было двое, и они мне были хорошо знакомы.

- Смотри-ка. Дождались. Значит, путь по Дону и Итилю опаснее чем я думал, - задумчиво пробормотал я.

Спустившись я приказал править туда. Через пару часов после недолгого маневрирования мы оказались у берега. Приблизиться не смогли, сидели глубоко, пришлось воспользоваться единственной шлюпкой с галеры.

- Я уж думал ты сгинул в море, али к османам попал, - обнимая меня проговорил Соловейчик.

- Это скорее они мне попались. Двух захватил - один сбежал, - засмеялся я.

Пообнимавшись с купцами, мы направились к костру где булькало какое-то варево.

- Как раз к обеду поспели, - ответил Соловейчик поймав мой взгляд.

- Сейчас мои чаны и продовольствие разгрузят и тоже присоединимся, - кивнул я.

Пока мои люди и пассажиры готовили обед, купцы со своими людьми оставили томиться готовые блюда под крышками, чтобы вместе потрапезничать.

Когда все было готово и все получили свои порции, купцы посмотрели на меня.

Зачем, мне было понятно. Тут что ни сделаешь нужно перекреститься и прочесть молитву. По ушкуйным традициям во время похода это делал кормчий, а не я. Воины и экипаж, конечно, обратили внимание, что я не крещусь, и в каюте нет иконок в углу, хотя плотники ее прибили.

- Прочтешь ли молитву, боярин? - наконец при всеобщем молчании спросил Соловейчик.

Основная масса людей, это я про пассажиров, устроились отдельно. Мои люди и люди купцов вместе, так что они слышали все.

Этот вопрос я ждал давно, приготовив множество ответов, но зная, что сколько бы их не было, ответ в действительности будет один.

- А зачем? - деланно удивился я, уже наворачивая кашу с мясом.

- По христианским традициям положено так.

- Я не христианин, - пожал я в ответ, продолжая есть. Мои слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы, который прервал гулкий бас Потапова.

- Новгородский боярин и не православный? Чудно, - сказал он.

- Боярин Красновский мой приемный отец, родился и жил я не на Руси, хотя мы и родственные народы. Вы русичи, я русский, - я уже понял, что спокойно поесть мне не дадут, Соловейчик как раз прочел молитву, поэтому все приступили к трапезе: - Там, откуда я родом молятся другим богам, тут их нет. Поэтому я решил принять покровительство одного из ваших…

- Так христианство лучшее… - начал было горячо говорить Потопав, но замолчал поймав мой взгляд.

- Прежде чем принять нового бога, я стал собирать информацию. Скажу честно, христианство мне очень не понравилось. Приведу доводы, - все слушали меня внимательно, были попытки фанатиков заткнуть меня, но их прервали ударами кулаков мои воины. Сам удивился, ведь они истинные христиане: - Все христиане рабы. Так и говорят "раб божий". Мне это не приемлемо, что же это за бог, если для него собственные дети, рабы? Одно только это отторгло мое желание быть христианином. Судя по вашим лицам дальше мне говорить не стоит, фанатизм налицо, давайте о другой стороне медали. Все беды из Рима.

- В Риме католики! - крикнул Потапов.

- Да? - удивился я, об этом я не знал: - От греков пришла ваша религия? Ну вот, а им от Рима… Наверное. Византийцы, откуда и пришла эта религия таким образом захватила Русь, вы платите им оброк.

- Это как это? - изумился купец. Мой отвод в сторону, возымел своё действие, сразу убивать меня за кощунственные слова не стали.

- Десятину церкви платите?

- Как и полагается, - кивнул он

- Большая часть идет к захватчикам, так что это не явный, но захват Руси. Да в Риме католики, но все равно все беды оттуда. Много ли церковников среди князей? Что они ему нашёптывают? Какие потери у вас после их советов? Везде там уши византийцев. Никто не мог взять Русь, и поляки пытались и норманны, а византийцы сумели. Поэтому я не хочу ни называть себя рабом, ни платить оброк. Одно только то, как христианство огнем и мечом смогло захватить Русь, сколько миллионов мужчин, женщин, стариков и детей они отправили на костер, отторгает меня от этой религии. Это плохая религия, можете мне поверить, никогда подобное кровавое начало не приведет к хорошему.

В течение десяти минут слушатели переваривали не только мои слова, но и обед. Честно говоря то, что я говорил, был бред, так как о христианстве я честно говоря мало знал, вернее ничего. Главное вложить в умы людей, что она мне не нравиться, религия эта.

- Что же тебе нравиться боярин? - спросил Соловейчик. Все вокруг сидели с хмурыми лицами, и была бы такая возможность порвали бы голыми руками.

"Ни фига себе у них психокодирование стоит? Как древние священники так смогли накрутить головы аборигенам? Ладно, придётся играть", - по изумлявшись, решил я. Михалыч был не такой. Местные действительно были оболванены христианством, как я считал. Хотя я заметил десяток из своих людей, которые слушали внимательно, без ненависти в глазах.

- Когда я проводил опрос, то мне понравилось мусульманство.

- И чем же оно лучше? - хмуро спросил Соловейчик, жестом усадив на место вскочившего было Потапова.

- Ну во-первых.. - я загнул один палец, - у них есть многоженство…

Мы все сидели и смотрели, когда же поднимется у меня следующий палец.

- А дальше? - наконец не выдержал Потапов.

- Не знаю, - растерянно ответил я: - Я как про многоженство узнал, дальше уже не слушал.

Несколько секунд стояла мертва тишина, потом сперва один хихикнул, второй, и вот не смеялись, а ржали все вокруг. Некоторые вытирали слезы.

- На Русь тебе лучше не ходить, - отсмеявшись и глубоко вздохнув, сказал Соловейчик, когда мы втроем отошли в сторону.

- Да я уже понял, да в принципе и не собирался. У меня другие планы. Отомстить, и дальше свобода. Может, к норманнам подамся. Там хорошие воины ценятся, - присев на теплый крупно-зернистый песок, ответил я.

- На Руси тоже, может, останешься?

- Нет, я половину страны кровью залью, если кто из толстопузых священников хоть слово поперёк скажет или учить будет, не люблю я их. Повидал в свое время. Осветители борделей мать их, - пробормотал я под нос.

Я реально ненавидел это отребье в расах, может, где-то и есть священники, например в деревнях, с которыми было бы приятно поговорить, но мне такие не встречались. Близкая аналогия новые русские в рясах, вот кто они.

Пришел мне один такой в палату в госпитале, гнида, посмотрел на отсутствие ног и давай меня на всепрощение крутить и на строительство храма выпрашивать. До сих пор себя ненавижу, что промахнулся костылем. Шустрый оказался, успел выскочить. А за дверь мня потом отругал главврач, костыль пробил ее.