Неучтенный - Муравьев Константин Николаевич. Страница 21
«В организм пользователя производится внедрение биологически активного имплантата органического происхождения. Опасность работ – зелёная зона».
Вот тут я расслабился. Выводам своей Сети я доверял, и если она сказала, что это безопасно, то можно успокоиться и дать тренажёру выполнять свои обязанности.
Но снова заговорила Сеть:
«Инсталляция имплантата не соответствует оптимальным параметрам установки. Произвести коррекцию проводимой операции внедрения?»
«Что не так?» – забеспокоился я.
«Внедрение проводится по усреднённым параметрам, не производится тонкая настройка биоимплантата под конечного пользователя. При оптимальной настройке происходит повышение производительности имплантата на 5 %. Выполнение и оптимизация процедуры внедрения не выходит из зоны низкого приоритета. Начать операцию?»
«Да, выполняй», – согласился я.
И провалился в подобие сна. Я чувствовал какие-то покалывания в спине, потом вообще пропало ощущение того, что у меня есть хоть что-то ниже головы. Через некоторое время начали возвращаться ощущения рук, ног, я начал понимать, что они у меня всё-таки есть, я их не потерял. Постепенно ощущения вернулись в полном объёме. Это не могло не радовать. Навеянный операцией сон стал понемногу сходить на нет.
– Внедрение имплантата проведено успешно, – отчитался тренажёр.
«Оптимизация процедуры инсталляции проведена успешно», – продублировала его слова Сеть.
«Ну всё, теперь я настоящий киборг, весь в имплантатах и прочих приблудах», – пошутил я сам над собой.
На сегодня осталось только две тренировки в армейском комплексе, потом обед, и наконец я дойду до изучения баз знаний.
– Разминочный и тренировочный комплекс упражнений будут проводиться в состоянии гипнотического сна для наилучшего закрепления их в мышечной памяти пользователя.
И я в который уже раз погрузился в сон. На этот раз никаких комментариев от моих помощников не поступало. Из состояния сна я вышел бодрым и хорошо отдохнувшим.
Когда открылась крышка армейского тренировочного комплекса, меня сразу же приветствовал голос 896-го.
– Алексей, как прошла тренировка? Всё нормально, никаких неприятных или болезненных ощущений, чувства дискомфорта не наблюдается? – затараторил искин.
– Всё в порядке, даже лучше, чем я ожидал. Такой способ тренировки мне понравился. Ощущения были необычные, но не сказать, что очень неприятные. Один момент меня заставил усомниться в правильности выбранного метода, но тренажёр решил эту проблему каким-то способом, понизив накал моих страстей.
Искин успокоенно примолк, наверное, общался с тренажёром, так как на нём начались активные перемигивания индикаторов.
Я между тем выбрался из «саркофага», достал одежду из контейнера и облачился в неё. На этот раз одежда сразу легла как влитая. И она была тёплой, будто я только что снял её.
Ещё раз я осмотрел помещение, вновь не увидел ничего интересного, закрыл крышку тренажёра и спросил 896-й:
– Мне можно уже идти в свою каюту или здесь ещё есть какие-то дела, которые нужно сделать, и мне надо для этого задержаться?
– Здесь на сегодня мы закончили, двигайтесь по карте к метке каюты, – разрешил искин.
«Вероятно, решает проблему мирового масштаба, коль так немногословен. Не буду ему мешать, от этого и моя жизнь зависит», – прокомментировал я сдержанность искина.
Я проследовал по указателям в сторону собственной каюты. Она была расположена далековато от центра тренировок. Поэтому гулял я минут тридцать. Успел рассмотреть, что так называемая станция в иллюминатор сверкает обрывками коммуникаций и, по сути, является довольно большим обломком некогда колоссального строения. Как вообще что-то могло тут функционировать после такой глобальной катастрофы, остаётся большим вопросом для меня.
Добравшись до каюты, я вошёл в шлюзовую камеру.
Раздался голос искина:
– Выполняю герметизацию, заполняю шлюз воздухом. Процедура завершена. Можете входить в каюту.
Я зашёл и впервые осмотрел своё пристанище. Ну что я могу сказать. Больничные палаты не меняются с годами, столетиями, местоположением и расовой принадлежностью. Больница – она и есть больница. Жить тут долго могут только больные. Себя я к таким не относил.
«При первой же возможности переберусь на корабль, если она представится, конечно», – решил я.
На корабле мне было хорошо и уютно, как дома или в общаге, несмотря даже на трупы в рубке. И поэтому я буду стараться всеми силами отремонтировать его систему жизнеобеспечения, если нужно, в первую очередь. А после этого организую переезд. Да и сэкономлю на отключении этой комнаты от поддержки её энергией. Лучше перенаправлю энергию на судно. Туда для обучения, тренировок, ремонта и так нужно будет её доставлять. А ремонт, скорее всего, понадобится. Хотя бы поверхностный или какая-то настройка оборудования, не может корабль за пятьдесят лет никак не пострадать. Поэтому я и готовился к любому отчёту, который должна уже вот-вот предоставить Ника.
Ну а пока займёмся обедом.
896-й говорил, что обед где-то уже тут. Чемодан майора вижу.
«Ага, вот эти коробки, скорее всего, и есть то, что мне нужно. Да, вот серая надпись «НЗ», – прочёл я на одной из коробок.
«Так, устал удивляться всему подряд, но я читаю, и явно не на русском языке», – спокойно и размеренно подумал я, никакого ажиотажа, простая констатация того факта, что я умею читать, то есть преобразовывать те непонятные символы во вполне понятные слова, и делаю это очень даже быстро.
До этого я как-то не очень много надписей встречал, а те, что встречал, воспринимались как что-то своё, так как это было только в моей голове, хотя теперь и понимаю, что и они были на не родном для меня языке. И первые слова, которые услышал, были тарабарщиной, и лишь через несколько повторов они приобрели значение и смысл.
«Знания языка успел получить или с нейросетью, или как-то раньше, но они есть. Нужно будет озаботиться какими-то хоть минимальными подробностями и устоями быта и культуры Содружества, а то буду выглядеть там свиньёй на пиру, а не хочется, да и светиться особо нельзя».
Дальше никаких дельных мыслей в мою голову не пришло, кроме как начать обедать. Распаковав одну из коробок, извлёк брикет.
«Саморазогревающийся высококалорийный обед, – прочёл я на упаковке, – перед употреблением взболтать и нажать на красное утолщение на одном из краёв пакета, подождать три минуты. Можно вскрывать и употреблять в пищу. Предупреждение: будьте осторожны, содержимое упаковки разогревается до сорока градусов. Срок хранения: неограничен».
«С едой определился. Тем более обещают, что быстро она не портится».
Выбрав одну упаковку из полного ящика аналогичных и сверившись с инструкцией, пошёл по описанным шагам.
«Значит, берём пакетик, жмём сюда. Ждём. Открываем. Едим. Вкус, конечно, как у сухой перловой каши, хотя и разогретой, как описано».
Огляделся и не увидел специального устройства для выдачи воды. Конечно, не гордый, могу и из-под обычного крана. Но я так понимаю, должен быть специальный краник, дающий питьевую воду.
– Искин, где кран с водой или в чём она тут? – не даю я покоя 896-му.
– Кран находится за выдвижной дверкой справа от шкафа, там же есть и одноразовые стаканчики. Их, после использования, нужно помещать в утилизатор.
Отведав немного безвкусной каши и запив её несколькими стаканами воды, я почувствовал себя намного лучше. Хотелось и начать работать, и отдохнуть немного, вспомнил, что по плану сейчас как раз отдых, и уточнил это у искина. К тому же было интересно посмотреть, что попало в мои руки.
– 896-й, сейчас вроде есть время на небольшой отдых, сколько у меня времени на него? Хочу порыться в найденных вещах, обязуюсь быть очень осторожным и ни на какие кнопочки не нажимать, только посмотрю, что мы нарыли, – решил я поразбираться с трофеями.
Открыв чемодан майора, как самое доступное и понятное, начал вертеть в руках опасные игрушки. Назначение части из них можно было ещё угадать, но некоторые заставляли задуматься и ставили в тупик.