Принцесса и ее рыцарь - Чайкова Ксения. Страница 75

— Да, конечно. Но иллиатад — это не какой-то увалень-наемник, которого можно уложить с одного удара! — Я подорвался с кресла и в бешенстве забегал по комнате, из которой был столь нагло выселен иномирянкой прошлой ночью.

Ариан. сидя на постели с собачиной в обнимку, следил за мной грустными глазами. Псина нервно крутилась, мела хвостом по вышитому покрывалу и поминутно поводила мордой, словно надеясь учуять запах приближающейся хозяйки.

— Почему мы не пошли с ней?! Втроем бы было безопаснее!

— Да, но Пророчество...

— К демонам Пророчество! Ты хоть понимаешь, что мы отправили ее на верную смерть?! Как мы могли отпустить ее одну?! Ведь она наверняка даже не осознает, насколько опасен ее соперник! — Я рухнул обратно в кресло и в упор уставился на Ариана.

Тот только вздохнул, вынимая что-то из кармана. Неужели опять драгоценный платочек, подаренный невестой?! Но нет, это что-то довольно плотное, кажется, листок какой-то странной бумаги...

— Осознает. Она была уверена, что не вернется,— тихо сказал рыцарь, перебрасывая мне непонятный предмет.— И отдала мне это на память.

Я развернул листок и замер. Это была одна из тех невероятно четких и подробных блестящих картинок, которые Ксенон носила в кошельке. Я потрясенно вглядывался в счастливые, беззаботно смеющиеся лица двух людей, сидящих на ярком полосатом покрывале, постеленном на песок,— самой Ксенон и молодого мужчины, ее старшего брата. Еще раз я отметил, что они совершенно не похожи друг на друга, да и солидная, по людским меркам, разница в возрасте, лет тринадцать — пятнадцать, не меньше, сразу бросалась в глаза. На заднем плане виднелась огромная масса воды, сливающаяся с горизонтом,— наверное, это было море.

— Почему?

— Что почему? — удивился Ариан, протягивал руку за картинкой.

— Почему она не оставила ничего на память мне?

— А тебе так нужно что-то, чтобы помнить ее?

Да уж, пожалуй, это невероятное создание захочешь — не забудешь... Но все-таки?! Ксенон и обожаемого щенка, и свое изображение отдала Ариану. А мне?! Я что, завидую рыцарю?! Или ревную?!

Ксенон

Распахнув очередную дверь, я шагнула через порог и замерла. В этом кабинете, почти не отличающемся от всех предыдущих, кто-то был. С чего я это взяла — не знаю, но, уверенная, что наконец-то набрела хоть на кого-то живого, я не таясь вытащила Тэрри и прижалась спиной к стене, чтобы хоть сзади на меня никто не смог наброситься. Но все было тихо. Не отлипая от стены, я медленно двинулась в глубь кабинета, пытаясь одновременно охватить взглядом все помещение. Ничего не указывало, что эта комната служит обиталищем неведомому чудищу — скорее, она напоминала кокетливую гостиную, принадлежащую молодой обеспеченной барышне века этак восемнадцатого. На полу пушистый светло-голубой ковер, стены обиты шелковой тканью цвета морской волны, уютные кресла с бархатной обивкой и диванчик в тон так и манит присесть и отдохнуть, изящный трехногий столик завораживает удивительной красоты резьбой... Больше всего мне не понравилась какая-то занавеска в одном из углов, достаточно пышная и длинная, чтобы укрыты десяток здоровых мужиков. Как не хочется оставаться на месте, похоже, придется все-таки подойти и выяснить, что скрывается за ней...

— Не бойся, девочка... Наконец-то ты пришла...

Тихий, какой-то бесплотный и бесполый голос мягко толкнул меня в висок, и я чуть не присела от неожиданности, с ужасом думая, что, кажется, теряю рассудок — слова, по-моему, не прозвучали вслух и были восприняты на каком-то ином уровне.

Нервы сдали.

— Кто здесь?! — истерично выкрикнула т, взмахивая ниратой и глядя на загадочную занавеску, словно пытаясь приподнять ее только силой мысли.— Кто здесь? А ну выходи!

— А ты смелая девочка. Не испугаешься?

— Уж как-нибудь! — нервно отозвалась я, на всякий случай отступая к двери.

— Ну смотри! Только, сделай милость, не падай в обморок и не бросайся на меня с этой железкой...

Занавеска зашевелилась. Я расширившимися от ужаса глазами смотрела, как из-за нее выползает нечто совершенно невероятное. Какая-то часть разума холодно отметила, что просьба не терять сознание была очень своевременной и актуальной — чудище, вылезающее из своего укрытия, казалось бредовым порождением нездорового рассудка запойного алкоголика, обчитавшегося на ночь дурных книжонок-ужастиков и страдающего кроме всего прочего делирием, в просторечии зовущимся белой горячкой... да только вот я не пила ничего крепче травяных отваров и молока со дня развеселого празднования своего дня рождения. Вывод напрашивался сам собой: я схожу с ума. «Было бы тебе с чего сходить, так ты бы это сделала уже давно!» — насмешливо уточнил внутренний голос, явно не проникнувшись важностью происходящего. Я на провокации не поддалась и угрожающе подняла Тэрриэт, жадно рассматривая прущееся ко мне невероятное чудище. Н-да, не надо было, видимо, в свое время с таким удовольствием читать Стивена Кинга, особенно на ночь, теперь вот вполне серьезно воспринимаю какого-то невероятного кошмарика, который, наверное, даже королю ужасов не снился...

Иллиатад был выше меня примерно на полголовы. Тело, как ни странно, было вполне антропоморфно, только на руках оказалось не пять, а восемь невероятно тонких длинных отростков, живо напомнивших мне больных синдромом Морфана, или паучьих пальцев. Вместо головы же у него было нечто совершенно невероятное. Я с каким-то отстраненным интересом подумала, чем он ел девиц, так как рта попросту не заметила — на нижней половине того, что я условно решила счесть черепушкой, шевелились три отростка, напоминающие хоботы слонов, а верхняя посверкивала пятью парами небольших фасеточных глаз. Поверх всего этого великолепия вздымался высокий кожистый гребень на манер рыбьего плавника. Сзади красовался длинный заостренный хвост наподобие гадючьего, мягко шелестящий по ковру. Н-да, красавчик, что и говорить... Иллиатад был замотан в какое-то подобие черного плаща, прекрасно гармонирующего с темно-серой кожей и разноцветными глазами.

Дав на себя полюбоваться, монстр мягко двинулся ко мне. Казалось, он не идет, а то ли скользит, то ли плывет, то ли летит над полом, не касаясь его нижними конечностями. Ой мамочки, он же сейчас бросится...

Я прижалась к стене и угрожающе подняла Тэрриэт, стараясь показать, что без боя не сдамся, а сама лихорадочно шарила глазами по телу чудища, выискивая уязвимые точки. Будь это человек или какой-нибудь зверь, я бы била в шею или глазницы, но кто знает, где у этой твари мозг (да и есть ли он вообще?) и остальные жизненно важные центры.

— Не бойся, девочка. Опусти железочку...

Ха, нашел дуру! Как же! Я, значит, меч опущу, а он тут же и слопает меня?!

— Не бойся, я не причиню тебе вреда...

Ага, ага, так я и поверила! А кто девиц-то жрал?! Руки заметно дрожали, что, конечно, не прибавляло мне доблестного и геройского вида в глазах соперника, я старалась успокоиться и посмотреть на иллиатада холодным взглядом человека с незаконченным медицинским образованием, дабы прикинуть, куда лучше наносить удар.

— Вот ведь упрямая какая... Брось свою жезезку!

И я бросила. Прекрасно понимая, что этого нельзя делать ни в коем случае, изо всех сил стараясь сжать ставшие вдруг непослушными пальцы и безуспешно тщась сопротивляться чужой воле, властно захватившей мой мозг и внаглую диктующей свою линию поведения...

Тэрриэт глухо звякнула о каменные плиты пола, у стены не прикрытые ковром. Наваждение, словно испуганное этим тихим звуком, тут же спало, я, не сводя глаз с монстра, постаралась осторожно наклониться за ниратой, одновременно вытаскивая из сапога стилет.

— Да что ж ты такая настырная?! Стой спокойно!

Я замерла. Тело попросту отказалось подчиняться командам постепенно впадающего в панику мозга и беспомощной грудой рухнуло к ногам иллиатада, невозмутимо наблюдавшего за моими отчаянными попытками вновь обрести контроль над собой и подняться. На меня словно навалилась многотонная груда камней, не дающая дернуться, поднять голову, вздохнуть. Да он же сейчас попросту сожрет меня! Или прибьет, не встретив ни малейшего сопротивления... Впрочем, какая разница?! Все силы уходили лишь на то, чтобы сделать очередной вдох, а потом вытолкнуть воздух из груди. Никудышный из меня вышел вояка...