Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна. Страница 94

Я вновь расслабленно раскинулась на подушках… и только теперь осознала, что на мне из одежды лишь медальон и перстень, а рядом выжидательно притих непрошеный зритель. Беглого взгляда хватило, чтобы сделать неутешительный вывод: мои сумки сюда принести никто не догадался, так что быстро во что-нибудь одеться мне не светит. Цветные драпировки для маскировки не подойдут в силу полной прозрачности, ладошками прикрываться бесполезно — их даже на половину верхней части толком не хватит, а на одеяле восседает этот синеглазый нахал и, попивая из того же кубка, с явным интересом изучает результат последнего колдовства старого мага.

— А чего ты, собственно говоря, глазеешь?! — возмущенно осведомилась я, поспешно переворачиваясь на живот.

— А чего ты, собственно говоря, ворчишь? Разве нельзя? — Смутишь его, как же…

— Нельзя!!! Тебе тут не музей, а я тебе не картина! Сейчас же отвернись!

— И не подумаю! — Он с подчеркнутым удовольствием в очередной раз обвел меня взглядом, попутно небрежным щелчком заставив кубок испариться. — Не так уж часто меня жизнь балует радостями…

— Твои проблемы! Отдай покрывало!!!

— Что ж, отними! — Дин, в начале разговора сидевший на постели скрестив ноги, сейчас вольготно растянулся во весь рост на предмете спора и ехидно улыбался.

— Ах так?!

Вышитая шелком подушка с глухим звуком опустилась ему на голову.

— Ни стыда, ни совести, ни капли воспитания! — бушевала я уже в полный голос, позабыв о недавнем стеснении. — Тоже мне — особь королячьих кровей!

— Каких кровей?! — взвыл от восторга Дин, упорно и успешно сопротивляясь моим яростным попыткам выдрать из-под него узорчатую ткань.

— Каких слышал! И чего ржешь, конь македонский?!

— Во-первых, синегорский, а во-вторых, умиляюсь твоей способности краснеть… Мимо!

Очередной «снаряд» просвистел чуть левее и сбил стоявший в углу массивный канделябр на пару дюжин свечей.

Я, рыча и гневно фыркая, все-таки столкнула ехидно хихикающего наглеца с кровати, да еще ухитрилась при этом сдернуть с него расстегнутую рубашку и на радостях издала затейливый и громкий боевой клич, услышав который Тарзан удавился бы от зависти на своей лиане. Правда, покрывало мне так и не досталось — падая, Дин прихватил его с собой.

— Грабеж! — возопила «особь», машинально потирая ушибленный копчик и улыбаясь до ушей.

— Будешь возмущаться, еще и штаны отберу! — Застегнув пуговицы, пусть даже через одну, и поддернув длинноватые рукава, я почувствовала себя гораздо увереннее.

— А ты попроси хорошенько, так я, может, их и сам сниму! — каверзно улыбнулся наглец и запустил в меня самой большой подушкой.

Увернуться я не успела, зато в ответ послала его как никогда витиевато и основательно. Дин закатился до слез.

— Нет, настолько далеко я без карты не дойду! — Он пригнулся за высокой спинкой кровати, и тапочки дуплетом просвистели над его взлохмаченной головой. — Разве что сама проводишь…

— Мне там как раз делать нечего! — Мой обходной маневр увенчался успехом, и скрученная жгутом простыня звучно прошлась по тыльной части его штанов. — А вот наш не в меру болтливый мохно…й приятель был бы там очень даже к месту!

— Может, позвать его? — Встряхнув серебряной гривой, Дин одним прыжком перемахнул через развороченный «сексодром» и мягко приземлился на пестром ковре.

— Здесь и твоих бесстыжих гляделок вполне достаточно!

— Ах вот как — бесстыжих, значит?! — Успешно изобразив оскорбленное достоинство, Дин изловчился и набросил на меня одеяло.

Результат непродолжительной, но бурной схватки оказался не в мою пользу — я, словно вздумавшая стать бабочкой гусеница, была теперь в полный рост аккуратно упакована в кокон из толстой пушистой ткани, а хохочущий оболтус одной левой непринужденно удерживал меня в лежачем положении. Голова моя, впрочем, осталась на свободе, чем я тут же и воспользовалась, а он прилежно слушал мои многоэтажные излияния, время от времени показывая большой палец и одобрительно кивая.

— Ну что, пойдем обедать? — как ни в чем не бывало спросил он получасом позже, когда я уже начала выдыхаться.

— Не пойдем, а понесешь, — сварливо отозвалась я. — Совсем загонял бедную девушку!

— Разве что совсем…

Принц не стал спорить, поднялся и легко подхватил мое спеленатое тело с кровати. Если мне и мечталось, что мою драгоценную персону бережно понесут на руках, преданно глядя в глаза и с нежностью прижимая к широкой груди, то совсем недолго. Дин попросту пристроил меня животом вниз на плече, как свернутое полотенце, и, придерживая рукой возмущенно дрыгающиеся ноги, спокойно пошел к выходу, ведущему в другую сторону от обеденной залы, пояснив мимоходом:

— Сначала тебе нужно умыться и переодеться. А будешь вертеться — уроню!

Как бы комфортно ни отдыхалось нам в резиденции старого мага, пришло время вспомнить о делах. Дин, следуя последней воле Мастера, сразу после трапезы взялся за дела колдовские — нужно было устроить на покой загадочных тенеобразных существ и «законсервировать» обжитое место, сделав его недоступным для всех, кроме узкого круга избранных, знающих ключевое заклинание. Моей помощи не потребовалось, в зрителях нужды тоже не было, поэтому я, полюбовавшись на заснеженный лес и неприступные скалы, притихшие за мерцающей сеткой защитной полусферы в ожидании очередного снегопада, решила прогуляться. Через несколько минут я, упаковавшись в свои меха и вертя в руках прихваченный фрукт — почти персик по вкусу, но размером с небольшую дыньку, зелено-крапчатый и ребристый, — уже шагала вдоль русла незамерзающего ручья к живописному нагромождению поваленных деревьев поверх замшелых округлых глыб.

Удобно устроившись на вогнутом выступе, как в кресле, я тщательно и неторопливо отколупывала чешуйки плотной кожуры, но невнятный шорох и мелькнувшая невдалеке тень заставили меня вздрогнуть и насторожиться. Ощущения опасности не было, поэтому я продолжила свое увлекательное занятие. Через некоторое время шорох повторился, тень мелькнула уже намного ближе. Сенсоры молчали, как партизаны на допросе, а раскидывать «поисковую сеть» без особой нужды как-то не хотелось, поэтому я просто сделала вид, что полностью поглощена чисткой «персика». Уловка удалась: неизвестное существо явно приближалось, медленно и скрытно, только мне-то его легкие, осторожные шаги буквально били по барабанным перепонкам…

Когда стеснительный гость пришуршал совсем близко, мое терпение успело закончиться, и я, шустро схватив давно присмотренный булыжник, вскочила с нагретого места с грозным воплем:

— Ну все… вам, печенеги! Держитесь за воздух — сейчас я буду лютовать!!!

— Можно подумать, удивила! — Не узнать этот ехидный голос не удалось бы при всем желании. Здоровенный волк неспешно вырулил из-за нагромождения стволов и камней и демонстративно уселся передо мной, ехидно щуря серые глаза.

Камень выпал из пальцев.

— А ты-то что тут вынюхиваешь?!

— Была нужда! — буркнул серый партизан, отворачиваясь. — Просто… присматриваю за нашей ненаглядной светлостью, которую салом не корми, только дай вляпаться во что-нибудь малоприятное!

— Так тебя Дин послал? — Я, зажмурившись и причмокивая от удовольствия, глубже вгрызлась в неведомый фрукт — чем ближе к ребристой овальной косточке, тем вкуснее становилась душистая сочная мякоть.

Ворх не ответил, только независимо фыркнул и махнул хвостом. Мысль, посетившая меня в следующий момент, была настолько неожиданной, что я едва не поперхнулась насмерть.

— Так что же, ты сам, по доброй воле, пренебрег законным отдыхом и потащился меня охранять, оставив на произвол судьбы недоеденные деликатесы? Серый, ты уверен, что не заболел?! Или… насколькосильно разрушено то, что к чему ты настолько сильно приложился головой?!!

— И это вместо благодарности! — Возмущению волка не было предела. — Да, именно так — сам оставил, сам пренебрег и сам потащился! Просто потому, что за пределами защитного поля небезопасно! Чему из этого ты не можешь поверить?